Темное пламя - Алисон Ноэль

Зеленые, как море, глаза пытаются заглянуть в мои. Бесполезно — я пропала, я иду ко дну, меня почти уже нет.

— Серьезно, вышла бы ты на воздух, прогулялась… Увидишь, сразу станет легче!

Он, конечно, хочет мне добра, только я-то знаю — нельзя мне гулять возле магазина. Там Роман, все ближе с каждой секундой. К тому же, сказав «чтобы я взяла тебя с собой», я имела в виду несколько иное. Идея пришла несколько дней назад, и хоть я не успела как следует взвесить все «за» и «против», сейчас на это нет времени. Мы уходим, оба, потому что оставаться здесь в любом случае будет хуже.

Стук сердца оглушает. Я стискиваю гипсовую повязку на руке Джуда и надеюсь, вопреки всему, что хоть эта затея не кончится катастрофой.

Что мы еще сумеем добраться до единственного места, где я остаюсь самой собой.

Смотрю в испуганные глаза Джуда и понимаю; если не потороплюсь, будет поздно.

Поздно для меня, поздно для всех нас.

Я пойду к Роману.

Темная магия победит.

Мой голос срывается.

— Очень тебя прошу: закрой глаза и представь себе золотистый светящийся портал. Сосредоточься и ни о чем не спрашивай, просто верь мне.

Мы вместе вваливаемся в портал, падаем на волшебно пружинящую траву и тут же снова вскакиваем. Первым делом я оборачиваюсь к Джуду и указываю на его руки:

— Смотри!

Джуд расширенными глазами смотрит то на меня, то на свои голые руки. Он ничего не понимает.

— Уж наверное во время разных метафизических изысканий тебе встречались упоминания о Летней стране?

Я поднимаю голову, расправляю плечи… я вся распрямляюсь. Хоть на время освободилась от засевшего внутри чудовища!

А Джуд потрясенно осматривается, разглядывает сквозь мерцающую дымку дрожащие деревья, у которых ветви сгибаются под тяжестью спелых плодов, огромные яркие цветы и радужный ручей.

— Это она и есть? Она действительно существует?

Я киваю. Все мои страхи улетучиваются. Пусть я зря привела сюда Аву, с Джудом все по-другому. Он сам — другой. Искренний. Аве с ним никогда не сравниться.

— Зачем я тебя сюда привела? — смеюсь я, мгновенно прочитав этот вопрос в мыслях Джуда.

И телепатически передаю ответ: «Чтобы исцелить тебя, естественно!»

При этом тактично умалчиваю о главной причине: чтобы исцелиться самой.

Глядя на его изумленное лицо, прибавляю:

«Мысль — это энергия. Ее можно слышать, ощущать, силой мысли можно создавать предметы. Нет, если ты предпочитаешь вернуться в больницу, только скажи — я вызову портал»…

Джуд хочет что-то сказать и вдруг, передумав, отвечает мне мысленно. Сперва зажмуривает глаза, чтобы лучше сосредоточиться, а потом, увидев, как легко все получается, смотрит прямо на меня. Слова плавно перетекают из его головы в мою:

«Что ж ты раньше меня сюда не привела? Я столько времени зря мучился!»

Лучший способ искупить свою вину — показать ему, что еще здесь возможно.

— Закрой глаза! — командую я.

Он подчиняется, ни секунды не колеблясь. Я даже краснею, видя такое доверие.

— А теперь представь себе… Ну, что захочешь, и в тот же миг оно у тебя появится. Готов?

Не успела я договорить, а уже сижу на шелковистом песке, и Джуд с доской для серфинга бросается в потрясающей красоты синий океан, где одна за другой катятся к берегу идеальные волны.

— Видала, какие «бочки»? — кричит он, выходя из воды с доской под мышкой. — С ума сойти! Ты уверена, что мне это не снится?

Я улыбаюсь, вспоминая свое первое знакомство с Летней страной. Я тоже была словно околдована. Сколько раз ни возвращалась сюда с тех пор, никак не привыкну к материализации такого размаха.

— Не снится!

Струйки соленой воды сбегают с дредов ему на грудь, исчезая за поясом низко сидящих черно-серых шортов. Как всегда рядом с Джудом, на меня снисходит ощущение ленивого покоя. Быстро отвожу глаза и прибавляю:

— Можешь мне поверить, это гораздо лучше, чем сон!

И невольно думаю о том, что мне в последнее время снятся исключительно кошмары.

Джуд роняет на песок доску для серфинга и смотрит на меня.

«А что дальше?»

Пожимаю плечами.

«Что пожелаешь. Выбирай, что ты хочешь попробовать».

Я делаю вид, будто опекаю его, а на самом деле, чем дольше он здесь задержится, тем дольше у меня будет предлог не возвращаться в обычный мир, где затаились и ждут мои беды.

Джуд делает глубокий вдох, закрывает глаза, и вместо пляжа с серфингом возникает автодром гонок «Инди-500». Джуд мчится в автомобиле по трассе на головокружительной скорости, а я криками подбадриваю его с трибуны. И когда я уже чувствую, что не выдержу еще одного монотонного круга, место действия вновь меняется.

Мы в очаровательном кафе в сиднейской гавани, с великолепным видом на мост, воду и оперный театр.

Мы поднимаем бокалы, и я говорю:

— Не думала, что ты увлекаешься инди-гонками.

— Да я не увлекаюсь. Просто надо же попробовать, раз есть возможность!

Отпиваю содовую и морщусь от сладости. Я уже привыкла к горьковатому вкусу эликсира. А пейзаж вокруг вновь преображается: вместо австралийских вод — ветряные мельницы, тюльпаны и каналы, и все это говорит об одном.

— Амстердам?!

Слово застревает в горле, напоминая о нашем общем прошлом, когда Джуд звался Бастиан де Кул, а я была его музой. Неужели он почувствовал? Вдруг в Летней стране у него пробудилась память предыдущих жизней? Со мной такого не случалось…

Джуд удивлен моей реакцией.

— Никогда там не был. Подумал, будет круто, но если ты предпочитаешь какое-нибудь другое место…

Не успеваю я возразить, как оказываюсь в Венеции. Сижу в гондоле, среди бархатных подушек, на мне роскошное кремовое платье, на шее сверкают драгоценные камни. Любуюсь великолепными дворцами вдоль канала, исподтишка поглядывая на Джуда, одетого в классический наряд венецианского гондольера: черные штаны, полосатая рубашка и соломенная шляпа. Джуд ведет лодку по тихой воде канала.

— Смотри-ка, у тебя неплохо получается! — сменюсь я.

Надо забыть жутковатый эпизод с Амстердамом и сосредоточиться на том, что меня окружает сейчас. Прикрыв глаза, добавляю легчайший ветерок — он налетает неожиданно и сбивает шляпу Джуда в воду.

Джуд, ни на секунду не растерявшись, материализует на голове новую шляпу.

— Как будто само собой получается! Наверное, в прошлой жизни я был настоящим гондольером, у которого осталось незаконченное дело.