Бетанкур - Дмитрий Кузнецов

Когда Шарлотта Корде [убийца Марата] лишила его друга и терроризм начал пожирать сам себя, Сеноверу удалось бежать из Франции. Как потом из Англии попал он в Россию, этого я не знаю; известно только, что в продолжение нескольких лет торговал он в Петербурге выписываемым французским табаком. Играя изрядно на скрипке, был иногда приглашаем на вечеринки к достаточным молодым меломанам, между прочим, к одному г. Маничарову. По приезде из-за границы в собственном доме последнего остановился Бетанкур, ни с кем ещё не знакомый; первыми знакомыми его были хозяин дома и через него Сеновер. Старики полюбились друг другу, может быть, самою противоположностью характеров; оба были веселого нрава, но один весь так и кипел, а в другом страсти совершенно погасли.

Когда нужно было избрать директора для Института путей сообщения, Бетанкур предложил Сеновера. Как это возможно? Королевской службы капитана, которого к нам можно принять не более как поручиком! Бетанкур объявил, что достойнее его не знает и что без него и сам он не примет главного начальства. Что было делать? Определили Сеновера исправляющим должность директора, а через шесть месяцев утвердили в сем звании с чином генерал-майора. Нарушение форм в России было как будто торжеством, услаждением для Бетанкура».

Однако с Вигелем здесь можно не согласиться. Бетанкур ценил людей не по эполетам и орденам, а по реальным делам и знаниям. Сеновер для занятия должности директора подходил более других.

Идея создания Института Корпуса инженеров путей сообщения носилась в воздухе давно, ещё при Екатерине II и Павле I, но осуществить её смогли только при Александре I. Почему? Потому что в то время только выпускники Парижской школы мостов и дорог могли создать в России полноценное техническое учебное заведение с полным курсом высшей математики и инженерных наук. Александр I понимал: назначь он на должность инспектора Института любого другого, например де Воллана, он не получил бы нужного результата. Поэтому и в подборе профессорско-преподавательского состава Августин Августович получил от царя карт-бланш.

Уже в 1810 году из Парижа в Санкт-Петербург приехали талантливые французские инженеры и преподаватели: Пьер Доминик Базен, Александр Фабр, Морис Дестрем и Шарль Потье. Все они вошли в историю русского инженерного образования.

Пьер Доминик Базен родился 13 января 1786 года в городе Сэ (Sey), в Мозельском департаменте. Образование получил в Париже, окончив курс Политехнической школы и инженерного училища. Работать инженером начал в Италии и Южной Франции, где обратил на себя внимание самого Наполеона, рекомендовавшего его Александру I в то время, когда Россия и Франция находились в «добрых» отношениях и были союзниками. Впоследствии Пётр Петрович Базен занял пост директора Института Корпуса инженеров путей сообщения.

Александр Фабр был воспитанником Парижской политехнической школы и выпускником Парижской школы мостов и дорог. Высочайшим указом от 18 июля 1810 года он был принят на русскую службу, на должность профессора прикладной математики, в чине подполковника, с жалованьем в два раза больше того, что платили ему во Франции. Осенью того же года по рекомендации Бетанкура Фабр стал совмещать преподавательскую деятельность с производственной: занялся постройкой мостов и набережных в Северной столице, а также очисткой рек и каналов для пригодности «оных» под судоходство.

Морис Гугович Дестрем — выпускник Политехнической школы во Франции, в Санкт-Петербурге читал курс механики. Впоследствии возглавил комиссию проектов и смет в Главном управлении путей сообщения, был первым редактором «Журнала путей сообщения», совместно с Бетанкуром являлся автором проекта Военно-Грузинской дороги и принимал участие в строительстве шоссейной магистрали Петербург — Москва.

И наконец, Карл Иванович Потье — инженер, профессор, впоследствии директор Института Корпуса инженеров путей сообщения. Воспитанник Политехнической школы и Школы мостов и дорог в Париже. В Санкт-Петербурге читал лекции по математике и начертательной геометрии. Подготовил и издал первый в России учебник начертательной геометрии.

Все четверо приехавших в Санкт-Петербург французов были очень ласково приняты Бетанкуром и определены на самые лучшие должности с высокими окладами. И не только потому, что все они, как и сам Бетанкур, были выпускниками лучших французских инженерных школ и учились у самых выдающихся преподавателей с мировыми именами, таких как Гаспар Монж, Жан Родольф Перроне, Пьер-Симон Лаплас. Бетанкур понимал, что в России этим людям нужно создать самые благоприятные условия, только тогда можно ожидать от них полной отдачи и надеяться, что через несколько лет страна обогатится собственными инженерами и без посторонней помощи сможет воспроизводить национальные кадры. Именно они создали в России техническую инженерную школу, в недалеком будущем позволившую стране выйти на передовые рубежи науки и техники и несколько десятилетий удерживать ведущие позиции в мире. Благодаря им была создана лучшая в мире система высшего технического образования, в будущем позволившая русским первыми запустить в космос искусственный спутник Земли, а затем и первого человека. Именно воспитанники Бетанкура, Базена, Потье, Фабра и Дестрема стали первыми национальными кадрами, которые модернизировали Россию и поставили её на путь промышленного развития.

Несмотря на подарок Наполеона — прибытие французских инженеров в Петербург, отношения между Францией и Россией в 1810 году накалялись с каждым днем, и первыми это на себе почувствовали дипломаты. В декабре 1810 года по решению Государственного совета было издано «Положение о нейтральной торговле на 1811 год в портах Белого, Балтийского, Чёрного и Азовского морей и по всей западной сухопутной границе». И хотя свод правил вводился только на один год, его приняли с большим ликованием во всех торговых и промышленных кругах — ведь внешняя торговля России во многом зависела от Англии.

Ратифицированный Александром I документ не на шутку разгневал Наполеона, так как позволял России де-факто уклоняться от поддержки континентальной блокады, которую она совместно с Францией и другими европейскими странами по мирному договору в Тильзите должна была осуществлять по отношению к Великобритании.

Выпуск «Положения» был вызван тем, что в 1810 году Наполеон стал активно расширять пределы свой империи: была уничтожена самостоятельность Голландского королевства, присоединены к Франции ганзейские города и всё побережье Немецкого моря между нижними частями Эймса и Эльбы. Но самое главное — в числе пострадавших оказался близкий родственник Александра I герцог Ольденбургский. Это побудило русского императора подписать декларацию, а по сути, формальный протест против существующих трактатов.

Французы протест не приняли, и Александр I посчитал целесообразным довести его через своих дипломатов до всех европейских царствующих дворов. В стане противников Наполеона началось сильное брожение. Все поняли: между «тильзитскими друзьями» образовалась глубокая трещина. Иностранные дипломаты подталкивали Наполеона к войне с Россией. Например, австрийский министр иностранных дел граф Меттерних даже не скрывал опасений насчет возможного соглашения России с Францией, в ущерб интересам Англии и Пруссии.