Книги онлайн и без регистрации » Современная проза » Оранжевый - хит сезона. Как я провела год в женской тюрьме - Пайпер Керман

Оранжевый - хит сезона. Как я провела год в женской тюрьме - Пайпер Керман

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 89
Перейти на страницу:

Поп искоса взглянула на меня.

– Возьми еще, не стесняйся! – сказала Нина.

– Мне хватит, я сытая. Спасибо! – ответила я и попятилась.

– Да ладно тебе, Пайпер, посиди немного с нами.

Теперь мне стало не по себе. Но я доверяла Нине, поэтому подтащила еще один стул и села на него, готовая убежать при первом же намеке на неудовольствие Поп. Я немного поболтала с молчаливой девушкой о ее скором возвращении на волю и встрече с сыном-подростком, а потом мы вместе погадали, сможет ли она найти работу в профсоюзе плотников. Когда начался фильм, я извинилась и ушла.

На следующей неделе они снова подозвали меня. Тем вечером они предложили мне бургеры, пышные и сочные, гораздо лучше тех, что давали в столовой. Я проглотила один, почти не жуя, и почувствовала вкус орегано и тимьяна. Похоже, мой аппетит порадовал Поп, и она наклонилась, чтобы пояснить:

– Я добавляю специи.

Через пару дней Нина задала мне вопрос:

– Как ты насчет того, чтобы смотреть кино вместе с Поп, когда я пойду на программу реабилитации?

Что?

– Она хочет, чтобы кто-то составлял ей компанию, когда меня не будет, ну и газировку приносил иногда, понимаешь?

Неужели Поп действительно хотела, чтобы я составила ей компанию?

– Ну… ты нормальная, понимаешь? Поэтому мы и дружим. С тобой всегда поговорить можно.

Меня поразило это откровение: оказывается, кто-то из заключенных мог получать желаемое.

Ее предложение показалось мне великим авансом – от такого просто так не отказываются. При встрече с Поп я включала все свое обаяние и, вероятно, преуспела в этом. Скорее всего, нормальных по ее меркам людей в лагере в тот момент вообще было не слишком много, потому что примерно неделю спустя Нина спросила меня, не хочу ли я занять ее койку и стать соседкой Поп в блоке А – в «предместьях».

Я растерялась:

– Но я ведь в блоке Б, не могу же я уйти.

Нина закатила глаза:

– Пайпер, Поп сама выбирает себе соседок.

Меня поразило это откровение: оказывается, кто-то из заключенных мог получать желаемое. Конечно, если эта заключенная отвечала за порядок на казенной кухне…

– То есть меня переведут?

Нина снова закатила глаза, и я нахмурилась, терзаемая противоречивыми чувствами.

Блок Б оправдывал свое прозвище «гетто»: там присутствовали все раздражающие факторы любого гетто в мире. Один из обычаев блока Б и вовсе сводил меня с ума: заключенные вешали малюсенькие наушники на металлические койки и врубали свои карманные радиоприемники через самодельные «колонки», заставляя всех вокруг на оглушительной громкости слушать дребезжащую музыку. Меня раздражала не сама музыка, а ужасное качество звука.

Но блок А, казалось, был населен огромным количеством дотошных старушек и работающих в щенячьей программе заключенных, которые жили вместе со своими собаками и были поголовно чокнутыми. К тому же мне не хотелось, чтобы меня сочли расисткой, хотя никто в лагере и не задумывался, перед тем как выдать очередной расовый предрассудок.

«Милочка, – сказала мне как-то другая заключенная, – здесь все пытаются соответствовать самому жуткому из культурных стереотипов».

На самом деле отчасти этим и объяснялось оказанное мне доверие.

– Поп не хочет, чтобы к ней подселили какую-нибудь лесбиянку, – просто объяснила Нина. – А ты вполне приятная белая девушка.

С одной стороны, Поп могла бы стать очень выгодной соседкой, ведь она явно обладала огромным влиянием в лагере. С другой стороны, я подозревала, что жить с ней будет не так-то просто – достаточно было взглянуть на то, как суетилась вокруг нее Нина.

Наконец, я подумала о Натали: она была ко мне очень добра, а жить с ней было одно удовольствие, тем более что сидеть ей оставалось всего девять месяцев. Если я съеду от нее, как знать, какую чудачку поселят в отсек 18?

– Нина, боюсь, я не могу бросить мисс Натали, – сказала я. – Она была ко мне очень добра. Надеюсь, Поп поймет.

Нина очень удивилась:

– Что ж… тогда помоги мне придумать, кого еще мы можем ей предложить. Как насчет Тони? Она итальянка.

Сказав, что это отличная идея и что они прекрасно подойдут друг другу, я вернулась в блок Б, в свое гетто.

7 Часы

В Данбери была уйма возможностей для отправления религиозного культа: пятничная месса для католиков, а иногда и воскресная тоже (обычно ее служил «красавчик священник», молодой падре, который играл на гитаре и говорил по-итальянски, благодаря чему его обожали все американки итальянского происхождения); испанская христианская служба в выходные; группа буддийской медитации и визиты раввина по средам, а также странная еженедельная внеконфессиональная сходка, проводимая волонтерами, вооруженными акустическими гитарами и ароматическими свечами. Самой крупной, однако, была «христианская» (то есть фундаменталистская) служба, которая проводилась по воскресеньям в комнате свиданий, когда заканчивались часы посещения.

В тюрьме женщины старели гораздо быстрее.

В марте я спросила у сестры Рафферти, немецкой монахини, которая занимала пост главного капеллана, будет ли в Пасхальное воскресенье какая-то служба для членов англиканской церкви. Она взглянула на меня как на ненормальную и ответила, что если я найду собственного священника и включу его или ее в свой (и без того полный) список посетителей, то мы сможем воспользоваться тюремной часовней. Спасибо и на этом, сестра!

Религиозные метания моих агрессивных вновь обращенных соседей казались мне утомительными. Некоторые уж слишком кичились своей верой и во всеуслышание заявляли, что собираются молиться обо всем по порядку, что Бог не покидает их в заточении, что Иисус любит грешников и все такое. Лично я считала, что благодарить Господа можно было и потише, не заостряя при этом внимания на себе. В блоках на каждом шагу попадались люди, которые кричали о своей вере и в то же время довольно распущенно себя вели.

В тюрьме весной гардероб не меняли, но за неделю до Пасхи кто-то воздвиг за лагерем, прямо возле столовой, огромный жутковатый деревянный крест. Увидев его утром, я лишь спросила: «Это что еще за хрень?» – обращаясь к угрюмой королеве щенячьей программы миссис Джонс и одной из других пожилых дам, которая всегда приходила на завтрак. К моему удивлению, ей было всего пятьдесят пять. В тюрьме женщины старели гораздо быстрее.

– Его каждый год ставят, – объяснила она. – Какой-то клоун из службы строительства и эксплуатации позаботился.

Через несколько дней мы с Ниной обсуждали приближающиеся праздники за чашкой растворимого кофе. Кроме Леви, в лагере была всего одна еврейка, гораздо более приятная Гейл Гринман. Им немецкая монахиня выдала коробки с мацой для Песаха. Это возбудило интерес других заключенных.

1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 89
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?