Любовь не выбирает - Эми Эндрюс

Боль и тоска того страшного дня вновь прострелили ее. Али подавила слезы. Она прижала ладонь к животу. Там было пусто, а боль, которая не уходила от нее целый год, усилилась.

Она посмотрела на спящего Макса, и слезы заволокли глаза. Он тоже потерял ребенка. Хотя ребенок не был зачат, но он хотел ребенка не меньше, чем она.

Али казалось, сердце у нее треснуло пополам. Сколько потерь оно вынесет? Сначала ее ребенок, а теперь вот этот мужчина, в которого она по глупости влюбилась.

Мужчина, любимый ею, любит другую.

У нее внутри все оборвалось. Она должна уйти. Али отвернулась от Макса и, не оборачиваясь, вышла из комнаты.

Прошло три недели, с тех пор как Макс проснулся в пустой постели, а на скамейке в кухне лежала записка — Али поблагодарила его за выходные и… ушла. И все. Она написала, что у них еще не зажили раны после предыдущего печального опыта, поэтому то, что было, — это не больше чем мимолетная встреча, чтобы отвлечься. Ей необходимо решить, как жить дальше, и «отвлекаться» она не может.

Замечательно. Просто превосходно.

Он не ожидал, что будет так сильно по ней скучать.

Во время заседания в суде он вдруг поймал себя на том, что думает о ней, а не о разбираемом деле. Дома каждую ночь он ждал, не зазвонит ли телефон. Безумно хотелось самому позвонить, услышать ее голос, услышать, как она протараторит в трубку очередной дурацкий план своего трудоустройства.

И еще была спальня. Запах ванили пропитал простыни и преследовал его в снах. Ванилью пахли полотенца, даже кабинка душа пахла ванилью.

Она была везде, и ему ее не хватало.

Это не было похоже на то, что с ним творилось, когда ушла Тори. Тогда он был вне себя от злости, а если быть честным, то в глубине души испытывал облегчение.

Но сейчас постоянная тяжесть в груди изводила его.

Он не оставлял надежды придумать какую-нибудь причину, чтобы позвонить Али, увидеть ее.

И на третьей неделе его молитвы были услышаны. Хотя лучше бы этого не произошло.

Просматривая входящие документы, он обнаружил уведомление об апелляционной жалобе на решение суда о неправомерности обвинений против Брисбенского мемориального госпиталя и доктора Алейши Грегори.

Когда он прочитал это сообщение, сердце у него упало. Все что угодно, но не это.

Возможность апелляции существовала, но он не думал, что Каллены на такое пойдут. Неужели его встреча с Али будет обусловлена таким неприятным обстоятельством? Но ей необходимо сообщить об апелляции.

Он сделает это сам, потому что не хочет, чтобы сообщение исходило от кого-то другого.

* * *

Макс бежал вдоль набережной Южного берега, направляясь к кафе «Ривер Бриз». В десять часов вечера вторника набережная была пустынна, так как рестораны и открытые закусочные заканчивали обслуживание.

Что он здесь делает? Он не собирался сегодня ничего ей говорить. Но чем дольше он сидел один в квартире, переваривая новости, тем сильнее ситуация представлялась ему бомбой замедленного действия.

В конце концов он больше не смог держать это в себе. Он позвонил ей домой, но никто не ответил. Тогда он позвонил в «Ривер Бриз» и застал Кэт, которая — слава богу! — сказала ему, что Али сейчас работает и будет в кафе до закрытия. Макс тотчас вышел из квартиры, решив, что дополнительная пробежка ему не помешает.

Спустя полчаса, увидев впереди огоньки «Ривер Бриз», он замедлил бег. Все время, пока бежал, он искал нужные слова, но в голову так ничего и не пришло.

Хорош адвокат! Не может сформулировать основную мысль!

Он задержался у входа в кафе, переминаясь с ноги на ногу на ступенях лестницы.

Тяжело быть рукой судьбы.

Макс чуть не передумал и уже готов был развернуться и бежать обратно. Он поручит Хелен позвонить Али завтра днем и договориться о встрече. Но тут сквозь стеклянные двери он заметил Али с ее непослушными кудряшками и понял — дальше откладывать нельзя.

Али вытирала стол, когда затылком почувствовала неладное. Она обернулась, чтобы посмотреть, в чем дело. Но интуиция подсказала ей то, что она уже знала.

Он стоял перед ней в спортивном костюме, такой мужественный, энергичный. Она не могла отвести от него глаз. Он выглядел точно так же, как в то утро, когда она убедила его использовать секс с ней вместо пробежки. Уже две недели прошло с тех пор, как она поцеловала его в последний раз. Каждый нерв в ее теле болью отозвался на его появление.

— Макс, — сказала она, не справившись с дрожью в голосе.

— Привет.

Они стояли как две статуи, уставившись друг на друга. Его взгляд прострелил ее насквозь подобно лазеру — она почувствовала это напрягшейся грудью, бедрами, животом.

Рядом суетилась Кэт, и Али взяла себя в руки.

— Что-нибудь закажешь? — спросила она.

Макс отрицательно покачал головой. Али такая деловая, в черной футболке, черных брюках и длинном темно-бордовом фартуке с фирменной эмблемой «Ривер Бриз».

— Я бы хотел с тобой поговорить.

У Али подскочило сердце. О чем еще говорить? Господи, какая же она глупая. Он до сих пор любит свою бывшую жену.

— Я занята, — натянуто ответила Али. Она не вынесет этого! Быть с ним так близко и в то же время так далеко.

Макс оглядел полупустое кафе и пожал плечами:

— Я могу подождать.

Али разозлилась. Он стоит такой на вид непоколебимый и смотрит на нее. Она ведь все написала ему в записке, так почему он не оставит ее в покое?

— Подожди, — сказала она и ушла в кухню.

К своей работе. К своей очень незамысловатой работе, где нет стрессов.

Следующие полчаса Макс провел, сидя за столиком и наблюдая за Али, за тем, как она порхает между столиками, принимая заказы и унося посуду. Она смеялась, шутила и обменивалась репликами с посетителями. В общем, весьма успешно исполняла роль официантки. Но когда он увидел, как она осмотрела ногу у одной дамы, а затем ушла и вернулась с тюбиком то ли крема, то ли мази, то закатил глаза к потолку.

Даже дураку ясно, какое у нее призвание.

Наконец, когда посетителей почти не осталось, она подошла к нему с дымящимися кофейными чашками в руках. Небрежно поставив одну чашку перед ним, она села напротив. От кофе тянуло приятным ароматом. Макс смотрел, как Али размешивает сахар в своей чашке, и ждал, чтобы она хоть что-то сказала.

Али положила ложку на блюдце и подняла на него глаза:

— Чего ты хочешь, Макс?

Он открыл рот, чтобы сказать ей, что на них подали апелляцию, но… испугался.

— Я скучал по тебе, — прошептал он.