Дневники исследователя Африки - Давид Ливингстон

Чтобы уточнить маршрут, расспрашиваем о виднейших вождях, владения которых лежат в том направлении, куда собираемся идти. Нам сказали, что на горном хребте на запад отсюда правит Зомба, а дальше, за его владениями, Ундимсенга. Пришлось избрать этот путь, так как мои люди очень боятся опасностей северного пути, близкого к мазиту. Приходится уклониться к югу больше, чем хотелось бы. В одном дне пути за владениями Зомбы в направлении на запад-северо-запад находится область Чиндандо, куда некогда ходили за золотом португальцы. По-видимому, они не сочли посещение горной области стоящим предприятием, так как здесь нельзя было бы достать ни золото, ни слоновую кость. Страна слишком населена, чтобы дикие животные могли здесь водиться; даже на мелких животных ведется охота с сетями и собаками.

Отдыхали в Печоме. Вождь предложил нам козу и пива, но я отказался от подарка и продолжал путь в Моломбу. Здесь носильщики, посланные с нами Каумой, повернули назад, так как утром, когда мы выходили из деревни, там умерла женщина. Они заявили, что если бы она умерла до того, как мы выступили, то ни один человек не пошел бы с нами: таково здесь уважение к смерти, женщина эта не была в родстве ни с кем из них. Вождь Моломбы очень беден, но очень щедр. Он приготовил и поднес нам козу. Вождь другой, соседней, деревни, веселый, добродушный старик по имени Чикала, принес утром пива и курицу. Я попросил его пойти с нами в деревню Миронги, так как очень важно, как я уже отмечал, чтобы кто-нибудь из того же племени сопровождал нас; он согласился. Видели вдалеке гору Нгала, вздымающуюся вверх, как сахарная голова. В прошлый раз на пути в Касунгу мы прошли к северу от Нгалы.

16 октября. Пересекли речку Чикуйо, текущую на север, в озеро Ньяса. До Миронги было всего полтора часа ходьбы, и мы продолжали идти в Чипангу – таково правильное название места, которое на Замбези называют искаженным именем Шупанга. Вождь – курильщик конопли банге – бежал при нашем приближении. Нам предложили жалкую хижину, мы отказались. Тем временем Чикала обошел всю деревню в поисках лучшего жилья и в конце концов нашел то, что искал. Здешнему вождю не свойственна щедрость.

Владения Зомбы находятся в горах на запад отсюда; название этого хребта – Заланьяма. Португальцы, направляясь в страну вождя Касембе, проходили еще дальше на запад.

Двигаясь дальше, дошли до кузницы, где видели плавильщика за работой: он спускал шлак с пода своей печи. Плавильщик пробивал застывший шлак ударами железного инструмента, насаженного на конец шеста; расплавленный металл вытекал из маленького отверстия, сделанного для этой цели в нижней части печи. Руда (вероятно, черная окись железа), похожая на песок, загружалась в печь сверху в смеси с древесным углем. Работал только один мех, изготовленный из козьей шкуры, и дутье было очень плохое. На холмах встречается много таких печей или их развалин. Над действующей печью строится особая высокая хижина.

На восточном краю долины, тянущейся с севера на юг, по которой течет река Диампве, расположены две деревни, обсаженные отличными деревьями Ficus indica. Западный край долины образуют горы Заланьяма. Одна из этих деревень принадлежит вождю Терезе. Здесь мы ночевали. Идем короткими переходами, так как солнце печет очень сильно; почва спеклась, стала твердой и растирает ноги. Впрочем, мы не чувствуем недостатка в воде, потому что источники расположены через одну-две мили один от другого.

Народ выглядит очень бедно, бус мало или совсем нет. Украшением служат линии и черточки татуировки на коже.

Население больше налегает на буазе, чем на хлопок. Я видел лишь два участка, засеянных хлопком. Женщины некрасивые, но одежда из буазе только у них. Тереза был чрезвычайно щедр. От него мы узнали, что Зомба живет довольно далеко вверху, в горах, и что не он главное лицо в этих местах. Поэтому, чтобы избежать подъема в горы, мы повернули на север и направились к верховному вождю Чисумпи, который, как оказалось, называется великим только по традиции.

20 октября. По пути к Чисумпи прошли через деревню, скрытую в роще больших деревьев. Вождь Кавета отличный представитель племени кантунда – рослый, хорошо сложенный мужчина с высоким лбом и ассирийским носом. Он предложил нам переночевать у него, но я, к сожалению, отказался.

Кавета проводил нас с милю, и мы расстались с этим джентльменом. Потом пришли в деревню кузнецов, где получили такое же приглашение, и тоже отказались. После долгого перехода по жаре мы дошли до великого Чисумпи – черной копии сэра Колина Кэмпбелла: нос, рот и многочисленные морщины на лице Чисумпи были точь-в-точь такие, как у великого генерала, но на этом всякое сходство кончалось. Два человека ушли от нас вперед, чтобы сообщить, что мы идем; когда мы подошли, я увидел, что деревня нищая и грязная. Единственно, что в ней было хорошо, – это высокие деревья, среди которых она стояла. Чисумпи попросил меня заночевать в деревне, находившейся в полумиле отсюда. Сын его грубо ссорился с ним из-за каких-то домашних дел, и старик умолял меня уйти. На следующее утро он явился рано в нашу деревню и организовал нашу отправку, ничего нам не предложив и, видимо, не желая нас видеть. Я подозреваю, что он хотя и верховный вождь, но слабоумный и потому потерял всякое влияние. Все же в глазах народа он еще великий вождь.

У некоторых из моих людей заметны признаки сильного утомления. Справлялся, нет ли деревни подальше от Чисумпи, где мы могли бы отдохнуть субботу и воскресенье. Один из старейшин вызвался проводить нас в деревню к западу отсюда. Проходя мимо погребальной рощи Чисумпи, наш проводник заметил: «Здесь спят предки Чисумпи». Впервые я услыхал в этих местах слово «спят» в приложении к смерти. Деревья в этих рощах и вокруг многих деревень очень высокие.

Перешли через Диампве, или Адиампве. Ширина ее от пяти до пятнадцати ярдов. Даже сейчас река полноводна. Она начинается около гор Ндомо, течет на север и впадает в Линтипе, которая в свою очередь впадает в озеро Ньяса. Пришли в Париталу, приятную деревню вождя Читиколы на восточной стороне долины Адиампве. В долине кормится много слонов и других животных; здесь мы увидели после многолетнего перерыва хопо племен бечуана. Это ограды в форме воронки, отгораживающие значительную площадь; негры устраивают охоту, загоняя в хопо всевозможных животных, пока они не окажутся зажатыми в узкой части ограды, где их закалывают копьями или убивают в специально устроенных там ямах-ловушках.

Растение амбарре, или ньюмбо, дает цветы с тонким ароматом, похожие по форме на гороховые или, скорее, на мотыльковые. Растение, видимо, дикое, цветы его желтые.

Марави пользуются для смазывания стрел ядом чаола. Говорят, он вызывает омертвение тканей. Здесь, в горах, рассказывают, как о чуде, что мы спим, не разводя костров. Ночью, когда температура понижается до 64–60 °F (18–15 °С), одеяла наших слуг греют недостаточно, но ни у кого из здешних нет достаточно теплых вещей, чтобы укрыться. Мы видели несколько строящихся хижин: перед тем как покрыть крышу травой, ее обмазывают снаружи толстым слоем глины, не оставляя ни единой щелки для прохода воздуха.