Дневники исследователя Африки - Давид Ливингстон

Человек из племени манганджа, преподнесший нам раньше весь улов из своей сети, пришел и подарил мне четыре курицы; некоторым людям здесь просто доставляет радость проявлять доброе отношение к гостям. Когда мы подошли к началу подъема, ведущего к перевалу Тапири, стали громко раздаваться голоса людей Кимсусы против продолжения похода. Так как он успел уже достать нам людей, я счел за лучшее отпустить его.

За три с четвертью часа мы поднялись на высоту в 2200 футов над уровнем озера Ньяса. Первые встреченные нами люди были двое мужчин и мальчик, охотившиеся с собакой и корзиной-ловушкой. Ее ставят на тропке, по которой ходит какое-нибудь мелкое животное. Собака гонится за ним, и животное вбегает в корзину-ловушку, сделанную из расщепленного бамбука, острие которого направлено внутрь, препятствуя выходу животного; по этому же принципу изготовляются мышеловки. Мне показалось, что младший из этих людей имел в виду другую дичь и намеревался, если будет подходящий случай, всадить стрелу в вайяу, угнавшего его жену в рабство. Раньше чем мы достигли вершины подъема, молодой человек рассказал мне, что какой-то вайяу пришел в деревню по другую сторону долины от его деревни, затеял ссору с жителями, а потом забрал жену и ребенка одного бедняка в уплату за выдуманные обиды.

8 октября. В первой же горной деревне мы обнаружили, что жители, обитающие здесь, наверху, и живущие внизу, боятся друг друга. Кимсуса проводил нас до подошвы хребта; на прощание он предложил нам горшок пива и тыквенный сосуд току, которые мы приняли. Я уплатил его женам за то, что они несли наши вещи. Жены хорошо поработали, и, когда мы пришли в ту деревню, где ночевали, они пели и звонко хлопали в ладоши до часу ночи, пока я не посоветовал им идти спать. Люди, которых раздобыл для нас под конец Кимсуса, оказались очень усердными и нетребовательными. Вождь Мпалапалы Кава столь же гостеприимен, как и Кимсуса. Кроме того что нас накормили здесь ужином, нам перед выходом дали еще и завтрак; 8-го отдыхали вместо воскресенья, проведенного без отдыха. Вышли во вторник (9-го), но вскоре нас остановил Гомбва, деревня которого, Тамиала, расположена на другом хребте.

Гомбва, веселый, добродушный человек, сказал, что послал собрать всех своих людей, чтобы они посмотрели на меня; я должен теперь спать здесь, чтобы народ мог посмотреть на человека, подобного которому никогда здесь не бывало. Я собирался продолжать путь и объяснил Гомбве вкратце, с какой целью мы пошли через его владения; мы хотим подать совет его людям воздержаться от продажи своих в рабство, так как это приводит в конце концов к войнам и уничтожению населения. Гомбва хитер и сказал в ответ: «Вот ты и должен переночевать здесь, а мои люди придут и выслушают твои мирные речи». Я объяснил, что нанял носильщиков, которые будут ждать уплаты, хотя мы прошли лишь небольшую часть дневного перехода, но он возразил: «Что ж, они сейчас отправятся домой и вернутся завтра, будет считаться, что они работали один день». Я был вынужден остаться.

9 октября. Барометр и понижение температуры точки кипения показывают, что мы на высоте более 4000 футов над уровнем моря. Октябрь здесь самый жаркий месяц, но воздух восхитительно чист и приятен. Местность очень хороша: вокруг длинные, пологие склоны, над ними со всех сторон возвышаются на 2000–3000 футов горы. Они поднимаются большей частью резкими зубцами (а не округлые, как горы в стране Матаки); склоны почти лишены деревьев, а возделанные участки велики и почти прямоугольной формы. Не нужно большого воображения, чтобы представить себе, что все это возделанные поля Англии. Нет только живых изгородей. Деревья растут группами на вершинах хребтов или около деревень и в местах погребений. Сейчас уже начали распускаться почки, но зеленых листьев еще нет. Иногда встречаются желто-зеленые молодые листья, попадаются коричневые, розовые и оранжевые. Почва богатая, но трава только местами очень густа и высока, обычно она низкая. Жители прибегают к своего рода обработке с переворачиванием пласта: они глубоко врезаются в почву мотыгами и отгребают ее на себя, таким образом для мотыги открывается второй слой почвы. Почву, кроме того, обжигают: складывают в плоские кучи траву и сорняки, поджигают и покрывают слоем почвы. Горение идет медленно, и большинство продуктов сгорания сохраняется в куче и служит удобрением. Это помогает жителям выращивать большие урожаи.

В полевой работе участвуют и мужчины, и женщины, и дети, но сейчас многие мужчины заняты изготовлением пряжи из хлопка и буазе (тонкое волокно, получаемое из молодых ветвей кустарника Securidaca longipeduncalata). Из буазе делают грубую, необычайно прочную материю, похожую на мешковину; носят ее, по-видимому, только женщины. Мужчины одеты в неудобные козьи шкуры. Видимо, в стране нет никаких диких животных; население настолько велико, что зверям трудно было бы здесь сохраниться. На каждом повороте дороги встречаем людей или видим их деревни. Все вооружены луками и стрелами. Длина луков необычно велика.

Я измерил бамбуковый лук, длина которого, считая по тетиве, оказалась равной шести футам четырем дюймам. У многих большие ножи из хорошего железа, которое здесь встречается в изобилии. Молодые мужчины и женщины носят длинные волосы, спускающиеся на плечи массой мелких колец, это придает им вид древних египтян. Прическу часто делают на одну сторону, и вся масса волос свисает с небрежным изяществом с одного бока. Изредка прическа образует сплошную шапку. Лишь немногие женщины носят губное кольцо, большинство, таким образом, следует примеру вайяу; однако у некоторых молодых женщин на руках вытатуированы перекрещивающиеся выпуклые линии, которые, должно быть, получены ценой сильной боли. Наносят также короткие черточки, в отдельных случаях покрывающие все тело. Марави, или манганджа, в этой области очень щедры при продаже пищи: мы даем вождю деревни, где ночуем, отрез ткани, а он дает нам козу или по меньшей мере жареных кур и кашу – вечером и на утро.

Гомбва пригласил нас во второй половине дня выступить перед его людьми с теми же речами, с которыми мы обратились к нему утром. В своих речах мы говорим о последствиях продажи людей, например о том, что это порождает войны, так как никто не любит продавать своих людей и ворует чужих из других деревень, а те отвечают им тем же. Арабы и вайяу, привлеченные в страну работорговлей, поддерживают раздоры, и вследствие этого возникают войны и уничтожение населения. Говорим также о Библии, советуем жить дружно, объединяться в единую семью, чтобы изгонять врагов, которые приходят в страну сперва как скупщики рабов, а потом, покидая ее, оставляют за собой пустыню. Мы отметили, что недостаток взаимной поддержки – проклятие манганджа. Если несчастье не затрагивает их лично, им нет дела до тех, кто пострадал. Гомбва подтвердил справедливость сказанного, отметив, что, в то время когда он разбил людей Хамбуири, жители деревень к западу от его владений разбежались, вместо того чтобы прийти к нему на помощь.

Нам сообщили, что многие манганджа, живущие в горах, бежали сюда с берегов озера Ньяса.

10 октября. Кава со своими людьми явился к нам рано утром, и мы вышли из Тамиалы вместе с ними. Погода отличная, а пейзаж, хотя сейчас в нем преобладает легкий желтый цвет из-за травы, можно сказать, великолепен. Яркое солнце и приятный воздух вызывают бодрое чувство. Прошли мимо речки Левизе, текущей в озеро Ньяса, и мимо множества небольших ручьев с вкусной холодной водой. Когда отдыхали около темной рощи вблизи места погребений, обратили внимание на невиданное раньше дерево, оно называется боконто и, как говорят, приносит съедобные плоды. Сейчас начинают расцветать во множестве красивые цветы. После четырехчасового перехода остановились в деревне вождя Каньгамбы, Читимбе. Нас представил Кава, специально для этого прошедший с нами весь путь.