Шутка Вершителей - Елена Литвинова

На его спине бугрились мышцы, хотя, он был скорее худощав, нежели мощен. Моему отцу в телосложении он явно уступал, но был сильнее моего покойного мужа.

При воспоминании о Тибольдте я вспомнила странный ночной сон и тут почувствовала влагу между ног, тянущую боль на внутренней стороне бедёр и поняла, что это ьыл не сон! Ночь прошла бурно, и я отдавлась мужчине, что стоял обнажённым перед окном!

И тут воспоминания о вчерашнем дне накрыли меня, и я ужаснулась: что делать? Как себя сейчас мне вести? Я не готова на данный момент была встретиться даже взглядом с мужчиной, с которым провела ночь. А если вспомнить, кто он и кто я…

— Проснулась? — вдруг, не поворочиваясь ко мне лицом, заговорил герцог.

— М-мдааа… — прохрипела я. Голос был сорван, вероятно, моими стонами и криками.

— На столе отвар, попей… Станет легче… Священный огонь пьянит похлеще мальвазеи…

Я увидела рядом с кроватью низкий столик, а на нём хрустальный бокал с прозрачной жидкостью. С опаской взяла его в руки и поняла, что там отвар какой-то травы, похожей на кислянку. Я тоже готовила такой нашим охотникам и отцу от похмелья. Только наша трава давала лёгкий зелёный цвет напитку.

— Спасибо, — прохрипела я, отдышавшись. Да, первая брачная ночь прошла для меня, как в тумане, и виноват в этом был огонь в Храме Вена.

— Послушай теперь, — мужчина повернулся ко мне передом, но его лицо оставалось скрытым в тени, солнечные лучи лишь чётко обрисовывали его скульптурное тело, — ты сейчас вернёшься к себе, ну-у-у, туда, где и жила ранее, и продолжишь там жить, как ни в чём не бывало. Всё ясно?

— Да-ааа… — промямлила я, плохо понимая, о чём мне говорит.

— Кто ты там? Посудомойка? Полотёрка? Вот ею и оставайся! Сходишь к нашему полковому медикусу, и он пусть выяснит, когда у тебя благоприятные для зачатия дни… Если они есть… Вот по ним и будешь приходить сюда, оповестив меня запиской! Поняла?

— М-м-м… — промычала я. Я, конечно, не мечтала о любви до гроба, при чём именно с этим представителем противоположного пола, но такого услышать была не готова.

— Родишь мне наследника, я щедро заплачу тебе, и ты сможешь купить себе хоть дворец и жить в нём до старости, — я чётко услышала, как герцог ухмыльнулся, — которая у тебя не за горами… А теперь иди… Мой адьютант проводит тебя так, чтобы ты никого тут не встретила! И не вздумай начать болтать… Поняла?

Я опять невразумительно промычала, подскакивая с кровати, чуть не путаясь в одеяле. Моя одежда и сумка лежали тут же на полу. Кое-как нацепив её и подхватив туфли и сумку, я вышла в дверь, не желая оставаться в этой комнате более ни секунды.

С одной стороны, мне было обидно, что мой так называемый муж сразу же попешил отказаться от меня, но я поочувствовала и облегчение. Чтобы было, если бы он решил жить со мною, как муж с женой? Какая из меня была бы герцогиня? Да над нами бы весь этот мир смеялся! Поэтому я только обрадовалась такому повороту. При чём ни к какому медикусу я идти не собиралась. Да и по чужим спальням бегать, как гулящая… Не моё это, не моё…

За дверью меня ждал седой воин, который кивком показал мне следовать за ним. Проведя меня по узким коридорам и круглым лестницам вниз, он вывел меня на конюшню.

— Спасибо, э-э-э…

— Нек, адьютант господина Томарика! — представился мне военный, лукаво посматривая на меня. Не знаю, что он подумал, да и не хочу знать, только я попешила с ним попрощаться.

— Отсюда я уже дойду сама, Нек, ещё раз большое спасибо!

И когда солдат развернулся, чтобы уйти, я обратила внимание, что его пальцы на левой руке не сгинаются и не шевелятся, а сама кисть посинела.

— Что у тебя с рукой, Нек?

— Да, вот, старость наступила, перестала работать, зараза… А с какой целью интересуешься?

— А с той целью, Нек, что подойти ко мне вечером, я дам тебе рецепт снадобья, как лечить твою хворь. Через месяц твои пальцы заработают, как надо!

— А не врёшь?

— Нет… Да и зачем мне это? Так что жду за рецептом…

— А если не смогу приготовить?

— Ты же адьютант господина Томарика, веди верно? — улыбнулась я. — Я буду тебе его готовить, только договорись с Эддой, чтобы она не ругалась, будто я хозяйничаю на кухне!

С этими словами я направилась к себе. На работу я вышла только к обеду.

Эдда покосилась в мою сторону, но ничего не сказала. Мой помятый вид она, видимо, приняла за похмелье после весёлого пира. Переубеждать никого я не стала. Несмотря на второй день свадьбы, девушки-невесты, вернее, уже жёны, крутились тут же. И я достала, наконец, подарки и отдала им.

— Ах, какая красота! Вдова Тибо! Спасибо-спасибо-спасибо!!! — щебетали молодые жёны да и другие работницы. Всем понравились мои поделки. Я подумала, что салфетки моей мамы и Милады точно бы привели их в восторг, я была всего лишь недоученной посредственностью!

— А вы слышали, что вчера кто-то нашёл свою кашани? Статую Вена светится до сих пор, служитель никого не пускает к алтарю Храма!

— Глупости… Если бы вчера женились кашани и миэр, то мы бы все уже знали! Это такое событие для всего королевства! Такая радость и честь!

"Хороша честь, — подумала я, — попользовались ночью и выставили вон. Хорошо, что я не молодая девица, а то неизвестно, как бы это пережила…"

И тут я увидела, как Толстая Эдда смотрит на меня из-под своего чепца. И я поняла, что она откуда-то всё про меня знает! Она открыла рот, чтобы что-то сказать мне, но я слегка качнула головой, мол, не надо…

А вечером пришёл старый адьютант и я сварила ему костный куриный бульон с морковным соком. Морковь тут пусть и не была таким распространённым овощем, как у нас, но и не была редкостью.

— Вот, Нек, пей бульон с морковью каждый день рано утром натощак. Через месяц заметишь разницу…

Я была уверена в этом рецепте, но не могла определить стадию болезни. Но, по крайней мере, пальцы уже начинали двигаться, и рука так не синела.

Так прошло три дня. Про меня никто не вспоминал, чему я была рада, да и мой договор с комендантом уже перевалил за середину. Я готовилась получить денежки и тихонько уехать. Я сбежала бы прямо сейчас, но боялась, что меня поймат и привлекут к суду за отказ от выполнения работы. Что-то такое я подписала, когда устраивалась в крепость.

Мне не хотелось привлекать к себе внимание ещё более того, что я привлекла.

Нек так и ходил ко мне за бульоном и соком, пересмеиваясь с Эддой и девушками, выпивал его. Я приготовила ему ещё настой на спирту для примочек на руку, и старый вояка говорил, что у меня волшебные лекарства, и ему от них становится значительно лучше. А вечерами я вязала огромный плат для Эдды из красивых разноцветных ниток, принесённых ею. Нитки были дорогими, шёлковыми, и узор я выбрала сложный, поэтому быстро связать его у меня не получилось бы. Приходилось всё делать медленно и не спешно.