Майор и волшебница - Александр Бушков

– Вот тут они, сволота, обосновались…

И кружочек он начертил вокруг той точки, на которую показывал крестик Линды. И лежала эта точка как раз на пути, которым должна была пройти объединенная разведгруппа. Вот и выходило, что разведчики жизнью Линде обязаны – хотя никогда об этом не узнают…

– Понятно, почему они сидят там, как пришитые, – сказал Чугунцов, – судя по карте, там единственный на весь лес источник воды. – Его лицо стало жестким. – Это еще не все. Вчера утром мы послали туда группу: три человека, все разыскники со стажем, никаких зеленых стажеров. Нарядили соответственно: сейчас по лесам бродят не одни только немецкие дезертиры, а прямо-таки по Библии: семь пар нечистых… Один был в советской форме без погон и пилотке без звездочки, с «ППШ». Второй – в цивильном чуточку не по росту, явно с чужого плеча, но со «шмайсером». Третий – в вермахтовской форме, при погонах и с нашивкой РОА на рукаве, тоже со «шмайсером». Классическая сбродная группа, бывали и поэкзотичнее. Ну, по карманам – «наганы» и гранаты, и никаких документов. – Он зло выдохнул сквозь стиснутые зубы. – Они не вернулись, Федя. Пропустили все контрольные сроки, сутки прошли, а их все нет. Одна надежда – что их все же не убили, а держат у себя, не отпускают. Но надежда, дохленькая, хотя кое-какая легенда у них была: власовцы, все трое. Не настолько хорошо они язык знали, чтобы перед немцами себя за немцев выдавать. И не из таких переделок ребята выходили, а тут, изволите ли видеть… – Он тяжело помолчал. – Кое-какие предположения уже сейчас можно делать. Там, безусловно, не «тотальники» с одышкой и ревматизмом и не косорукая обычная пехота. Гораздо более хваткие ребята, если смогли справиться с нашими… И еще. Их там должно быть не особенно много. Ни разу не было попыток прорваться через заслон на ту сторону – значит, их слишком мало, чтобы лезть на роту, не рискнули. А ведь должны были попробовать – это первым делом любой бы сделал на их месте. Не могли не наблюдать украдкой. Ты знаешь, по какой системе заслон работает?

– Да нет. Знаю только, что он есть.

– Две роты дежурят посменно, по двенадцать часов. Те, что выходят в «ночное», отсыпаются днем, чтобы ночью бдили в четыре глаза и держали ушки на макушке. Крайне нежелательно командованию, чтоб там немецкая разведка прошла. Радаев по приказу армейского управления выделил им четырех проводников с собаками – тоже дежурят посменно. Ну, вот так дела обстоят. Когда группа не вышла в срок, пришлось доложить в армейское управление. Оттуда пришел приказ: организовать прочесывание, полностью очистить лес от немцев, свои соображения по ВЧ высказать немедленно. Ну, мы с Радаевым именно такой оборот дела заранее и предвидели – не первый год замужем… И практически обоим одновременно пришла в голову светлая идея… К чему тащить за тридевять земель войска по охране тыла, у которых в этих краях своих забот по горло, если в двух шагах от леса, назовем вещи своими именами, прохлаждается батальон майора Седых? Причем не обычный, а разведбат. И личный состав у тебя кое в чем поднаторел лучше обычной пехоты, и ручных пулеметов в два раза больше, чем в обычном батальоне, и даже собственный бронедивизион есть.

– У меня даже фаустпатроны есть, – усмехнулся я не особенно весело. – Штук тридцать. Этого добра, сам знаешь, нынче везде навалом, раздобыть – раз плюнуть…

Он не ответил на улыбку, сказал серьезно:

– Использовать «фаусты» против кучки окруженцев – излишняя роскошь, пижонство и гусарство… А вот пулеметную роту и бронетехнику на равнину выведешь. Чтобы ни один не ушел. Ты ведь приказ получил?

– Конечно, – сказал я. – И насчет пулеметной роты, и насчет бронетехники, и насчет всего прочего.

– Должны справиться в лучшем виде, – сказал Чугунцов. – Лесочек, если прикинуть, мизерный. Не африканские джунгли и даже не твоя сибирская тайга. Даже если идти крайне осторожно, на всякий случай пустив вперед саперов, с теми силами, что у тебя есть, часа за три справитесь. Ну и я небольшую подмогу привез: двенадцать разыскников и двое проводников с собаками. Радаев по всем сусекам поскреб, последнее от сердца оторвал…

– Ого! – сказал я. – Давненько не припомню за ним такой щедрости.

– Обстоятельства, – все так же без улыбки сказал Чугунцов. – Приказ недвусмысленный: полностью очистить лес от немцев. Чтобы твои разведгруппы до заслона дошли, как по асфальту в Парке культуры и отдыха. Черт, это просто здорово, что ты их раньше не отправил. Как пить дать, напоролись бы на этих леших, и кто знает, чем кончилось бы. Уж если они наших ухитрились одолеть – не из простых свиней свиньи…

Я, разумеется, не стал ему объяснять, почему задержал отправку разведгрупп. Он, не сомневаюсь, поверил бы рассказу о крестике Линды, но к чему лишняя болтовня, если дело и так на мази? Я только сказал:

– Ну вот так вот мне свезло… да и им тоже. Я их хотел попозже пустить, чтобы к заслону вышли и на ту сторону пошли уже в сумерках. Темнота – друг не только влюбленных, но и разведчиков…

– Везунчик ты у нас известный – и, похоже, во всех смыслах… Эх, «языка» бы взять… – И продолжал с определенной долей мечтательности: – А уж совсем идеально было бы взять радиста. Тогда узнали бы не только о том, что случилось с нашими парнями, но и то, что этот Маркони сучий своим передавал… Только знаю я такие прочески – после них одни трупы остаются… Черт! – У него было лицо человека, внезапно осененного гениальной идеей. – А разобью-ка я своих волкодавчиков на две группы и поставлю в авангарде. Чтобы, когда начнется заварушка – а куда ж она денется? – высматривали человека с рацией и, кровь из носу, брали живым. А ты каждому из них выделишь прикрытие, человека три-четыре. Людей у тебя достаточно.

– О чем разговор, – сказал я. – Я и больше могу сделать. Разобью на две группы свой разведвзвод и тоже поставлю в авангард с аналогичным приказом. Мои парни, согласен без ущерба для самолюбия, твоим волкодавам в том да сем не уступают, но «языка» брать обучены не очень чтобы. И насколько для нас важен радист, прекрасно поймут.

– Отлично, – сказал Чутунцов. – Только вот что… Тех девятерых, что пойдут на задание, в лес не бери, оставь в городе. Чтоб ты знал: разведпоиск этот на контроле в штабе армии. Никакой конкретики до меня пока что не доводили, но мы с тобой не первый год воюем, понимать должны, что сие означает…

Я прекрасно понимал. К бабке не ходи, готовилось наступление в масштабе армии (а может быть, и не только армии), и ударным кулаком (может быть, одним из нескольких) должна была стать наша дивизия. Вернейший признак грядущего скорого наступления – сосредоточение танков в прифронтовой полосе. А танков к нам нагнали изрядно и расположили на левом фланге дивизии, но не у передовой, а в километре от городка. То-то над нами стали часто и подолгу барражировать наши истребители – чтобы немецкая воздушная разведка не подобралась. То-то Серегу так интересует радист – он мог передать и о танках, а немцы тоже прекрасно знают вернейший признак грядущего скорого наступления и, чего доброго, примутся усиливать оборону. Ох, не загостимся мы в этом городишке…

– Ну, что, – сказал Чугунцов. – Собирай своих командиров, пора партитуру расписывать.