Мир клятв и королей - Микки Хост

Пайпер нахмурилась. Гилберт начал цитировать брата, используя слово «моих», но после небольшой паузы произнес «моего». Девушка сомневалась, что память подводит Гилберта и тот запутался в словах брата, которые наверняка вспоминал не меньше тысячи раз. Либо из-за волнения он не мог повторить слова брата, либо он намеренно менял их, утаивая что-то от Пайпер.

–И что,– спросила она, решив отложить выяснение причин его оговорки на потом,– Шерая не могла ослушаться его? Спасти сначала твоего брата и его невесту, а потом и тебя?

–Не знаю. Но уверен, что Шерая смогла бы найти выход. Она была самым умным и способным магом из всех придворных. Но она… Она исполнила приказ Алебастра. Оставила его и нашла меня, спасла от темных созданий, что преследовали меня, и помогла мне совершить Переход.

Пайпер казалось странным, что Шерая, обладавшая такой большой магической мощью, оставила человека, которому служила. Может, все было не так просто, но это не развеяло ее сомнений. Было в этой истории что-то, кроме оговорки Гилберта, что настораживало Пайпер и что, вероятнее всего, и было причиной этой оговорки.

–С тех пор она служит мне,– подвел итог Гилберт, посмотрев Пайпер в глаза.– И она очень ревностно защищает меня и мои секреты. Поверь, если бы они представляли опасность для тебя, Джонатан бы не позволил тебе остаться.

–Я просто хочу знать, кто ты такой,– пробормотала Пайпер, ненавидя себя за страх, на секунду охвативший ее.– Не каждый день, знаешь ли, весь мир переворачивается с ног на голову.

Гилберт поднялся со стула, взял со стола вилку и принялся вертеть ее в руках, расхаживая из стороны в сторону. Его силуэт казался совсем темным на фоне огромных окон, пропускающих в столовую яркий свет.

–Я король без короны и королевства,– пояснил Гилберт.– У меня ни подданных, ни дворца, ни даже символов власти. И все же… Выжил я, а не мои братья и сестры. С коалицией работаю я, а не они. И только у меня есть сила, которая может возродить мой народ.

Он остановился и перевел взгляд на Пайпер, продолжая крутить вилку в руках.

–У Джевела или королевы Ариадны остались их короны и подданные. Зачарованный Тайрес вообще почти не пострадал, а мое королевство… От него остался только я. И тем не менее я начал его возрождать. Этот особняк стал моим первым шагом. Я принимаю всех, кому нужна помощь, и оказываю ее. Таким образом я уже нашел несколько верных сторонников, к числу которых относятся Шерая, Стефан и Эрнандесы. И все равно у меня недостаточно власти, чтобы сделать нечто большее. Коалиция дала мне шанс, позволив стать одним из лидеров. И я хочу дать шанс вам с Эйсом.

Гилберт остановился и снова посмотрел на Пайпер.

–Шерая сделала не меньше, чем я, но все равно считает меня важнее. И она не простит вас, если я, приведя вас в коалицию, стану причиной наших неудач.

Гилберт резко согнул вилку. Та, не издав даже жалобного лязга, разломилась надвое.

–Это не угроза,– уточнил Гилберт, заметив напряженный взгляд Пайпер.– Лишь демонстрация крохотной части моей силы. Когда ты узнаешь, кто я на самом деле, ты увидишь, на что я способен.

Пайпер хотела сосредоточиться на том, как Стефан переписывает сигилы – магические знаки, появившиеся в воздухе. Созданный им портал, больше напоминавший дверной проем из бронзовых нитей, исчез слишком быстро, и она не успела его изучить. То же было и с порталом Шераи в день собрания коалиции. Однако сейчас у Пайпер появилась уникальная возможность, и она не собиралась ее упускать.

Но Диона, неожиданно поравнявшаяся с ней, отвлекла ее от серьезных мыслей. Она казалась жизнерадостной, чего нельзя было сказать об ее брате-близнеце Энцеладе. Во время знакомства он был серьезен и холоден, а Диона приветливо улыбалась.

–И как тебе наша жизнь?– откинув назад собранные в высокий хвост русые волосы, спросила Диона.

Пайпер сосчитала до десяти и только потом ответила:

–Терпимо.

–Ты в этом мире сколько уже? Около пяти дней?

–Мне казалось, прошло больше.

–Это поначалу так будет,– Диона пожала плечами и сложила руки за спиной.– А после, когда ты уже немного привыкнешь, время для тебя станет идти по-другому. Тебе будет казаться, что прошло всего ничего, а на деле может пройти месяц и даже год.

Пайпер удивленно подняла брови.

–Да-да,– Диона активно закивала головой,– именно так. Но ты привыкнешь и научишься с этим жить. Даже те, кто не владеет магией, находят немало радости в здешней жизни.

–А если я окажусь в другом мире и он меня отвергнет, время будет идти по-другому?

Диона потерла подбородок и, задумавшись, подняла голову к небу.

–Наверное,– спустя несколько секунд предположила она.– Я, видишь ли, в магии не сильна. Знаю только, как работает защитный механизм этого мира. И чары на моем оружии, конечно же.

–Твое оружие зачаровано? Минуточку. Я думала, что чары могут использовать только феи и эльфы. Ну, еще маги.

–Некоторые чары могут быть связаны с самой жизнью,– объяснила Диона. Она завела руку за спину и потянулась к колчану.– Например, мое оружие связано со мной и моим братом – мы просили фей сделать именно так, чтобы в случае чего могли поменяться оружием.

Энцелад, стоявший позади, издал какой-то странный звук. То ли хмыкнул, то ли фыркнул, то ли вообще прошипел, чтобы Диона не раскрывала секретов их оружия.

–Мой колчан зачарован так, что в нем всегда есть стрелы,– невозмутимо продолжила объяснять Диона. Под ее пальцами стали прорисовываться очертания белого оперения, и спустя долю секунды появилась сама стрела, которую девушка тут же ухватила и продемонстрировала Пайпер.– Но, конечно, попаду я в цель или нет, зависит только от меня. У братца моего меч, который невозможно сломать.

Энцелад снова фыркнул, и Пайпер убедилась, что это отнюдь не знак одобрения.

–Только мы с Энци имеем такое оружие, связанное с нашими жизнями. Получили в подарок от королевы фей, когда спасли одну из наследниц Сердца из лап темного создания. Это было…

–Двадцать лет назад,– подсказал Энцелад.

–Да, точно,– Диона спрятала стрелу обратно в колчан, где она сразу же исчезла.– Двадцать лет назад.

«Ничего удивительного,– подумала Пайпер, вновь пряча руки в карманы.– Сигридцы все такие».

* * *

Раскинувшийся перед их глазами сад, до этого прятавшийся за барьерами, которые обнаружил Стефан, словно игнорировал серость окружающих холмов и надвигающиеся сумерки. Маленькие фонарики ярко освещали цветущие кусты роз и высокие цветочные арки. Выложенная белым камнем узкая дорожка вела к небольшому кирпичному дому. Слева была небольшая деревянная беседка, а вокруг нее – деревья, усеянные белыми пышными цветами. У самого дома дорожка ответвлялась вправо и терялась между деревьями и кустами.