Изгой - Юрий Никитин

— Что ты делаешь?.. Это же не дорога к Гелону!

— А зачем тебе Гелон? — крикнул Олег.

— Мне не нужен, — огрызнулся Скиф, — подороге можно свернуть. Ты ж слышал, везде нас ищут! Олег ответил хладнокровно:

— На везде у них народу не хватит. Потому и посадилиэтого... чтобы направил нас по той дороге, где нас захватят наверняка.

Скиф ужаснулся:

— Этот пропойца?

— Эх, не видел ты еще пропойц! Тоже мне пропойцу нашел.Такой же пропойца, как я воин.

Скиф удивленно покосился на его могучую фигуру хотелспросить, а кто же он тогда, если не воин, но все же сообразил, что Олег хотелсказать, умолк, только тихонько злился, что мудрец всегда говорит загадками, апонимаешь их уже потом, когда что-то да брякнешь. После чего даже спинакраснеет от стыда за свое бряканье.

Небо было синее-синее, даже густо-синее, без намека наголубизну. Они ехали по оранжевой земле, впереди появилось зеленое пятно. Конипонеслись резво, Олегу почудился впереди холм, не сразу рассмотрел, что тамвысятся руины старого замка-крепости. А сама крепость среди озера пурпурнойкрови: ярко-красной, дымящейся, грозной, взывающей к мести, отмщению.

Скиф прерывисто вздохнул:

— Иногда понимаю... почему ты ушел в волхвы! —Кони наддали, озеро крови начало распадаться на пылающие головки цветов. Олегсперва подумал — на маки, но это оказались тюльпаны. Пурпурные головки тактесно прижимались одна к другой, что зеленых стебельков не видно вовсе, как испрятавшихся внизу лепестков, и он, уже зная, что это всего лишь цветы, всеравно видел горячую кровь, что течет здесь бурными ручьями, пропитывает землю,откуда и поднялись эти вспоенные кровью цветы.

Единственное зеленое пятно, которое усмотрели издали, оказалоськрышей крепости. Не то из зеленой черепицы, не то мох и зеленая плесень ужепоселились там, поближе к скупому солнцу, но сама заброшенная крепость ужепочти не отличается от каменных скал, что причудливо принимают облики дажедиковинных зверей, не только крепостей.

Сама крепость наполовину обрушилась, в щелях растутнебольшие деревца, корни на глазах вонзаются в щели и ломают прочную кладку.

_ Почему? — спросил Олег.

— Вечная крепость... посмотри, какие стены!.. скоро станетгрудой песка. А хрупкие цветы, которые побьет любой град, да и сами не проживутдо зимы... цветут, как цвели и тогда, когда крепость только строили...

Олег окинул окрестности хмурым взором:

— Какие цветы? Когда ее строили, вытоптали все, дажелеса извели.

Скиф с безнадежностью посмотрел на мудрого волхва. Тот всамом деле не понимает, о чем говорят настоящие люди.

Да плевать, что я в самом деле не понимаю, что говоришь ты,подумал Олег, ибо на чистом и честном лице Скифа всегда можно прочесть все, чтотот думает. Кому важны эти мелочи, эти сиюминутные мысли? Важны только темысли, те идеи, что могут изменить мир. Их много, таких идей! Надо толькоотыскать правильные...

Скиф начал ерзать в седле, беспокоиться, наконец, сказал снепривычным смущением:

— Там впереди дорога раздвоится. Давай выберемсеверную...

— А что там?

— Да так, — ответил Скиф с напускным равнодушием.Уши его подозрительно покраснели. — Просто там встретятся мои знакомые.

— Могущественные властители? — спросил Олег, чтобыподдразнить, уже ясно, что за знакомые у юного героя.

Краска с ушей расползлась по щекам Скифа.

— Зачем нам властители, — сказал он снеудовольствием. — Мы сами в состоянии за себя постоять. Или нет?

— Конечно-конечно, — поспешно ответил Олег. —Показывай дорогу. Провести ночь под крышей — уже роскошь.

Впереди высилась, медленно приближаясь, огромная гора. Когдаее освещало солнце, она казалась огромным слитком золота, вечерами явно походитна вырванное из живого тела сердце, но сейчас, когда приблизились, Олеграссмотрел, что гора такая же старая, как и те, которые они проезжали. Старая,древняя, наверняка, как старый пень, изрытая пещерами, в которых люди могутпрятаться в случае беды...

Есть такие пещеры, вспомнил он, в уголке которых можнопоместить с десяток крупных городов, а места еще останется вдоволь. Кто их рыл,кто проделал такую работу? Великаны, боги?

У подножия горы расположился город. Освещенная солнцемгородская стена выглядела сотканной из твердых солнечных лучей, хотя, когдаподъехали ближе, стена оказалась всего лишь из ошкуренных бревен, вбитых вземлю. Концы заострены, видны торопливые следы топоров, а по гладким блестящимбокам бревен сползают янтарные капли застывающего сока.

По широкой протоптанной и укатанной дороге к далекимворотам, распахнутым во всю ширь, тянутся доверху нагруженные подводы. Везутзабитых оленей, коз, рыбу, мешки с зерном, кипы шкур. Из города выезжают такиеже нагруженные, но уже с кипами шкур выделанных, а то и кожей, везут сукно,полотно, металлические сохи, кое-кто гордо выставлял напоказ купленное оружие идоспехи.

Возле городских ворот деревянная сторожка, в ней легкоразместились бы трое-четверо стражей. Но сторожка пуста, ворота распахнуты,телеги то и дело сталкиваются, возницы с бранью машут кнутами, лошади путаютсяв своих и чужих постромках.

Скиф и Олег въехали свободно, никто не остановил. Правда,дальше у груды камней двое с оружием, городская стража, но на всадников лишьпокосились, а на телегу что норовила прошмыгнуть втихаря, заорали. Возницасплюнул, вытащил из-под рядна увесистый булыжник, швырнул в кучу. Скиф объяснилОлегу:

— Это плата за въезд... Ты не думай, тут не звери!Просто после дождя можно утонуть в грязи да колдобинах. Не так свои горожанеразбивают дорогу, как эти ярмарочники... А чтоб замостить, нужны камни. Везтиих надо издалека. Вот и додумались собирать плату...

Дальше в самом деле наткнулись на мастеровых, что рыхлилиземлю, выбирали и укладывали булыжники, старательно примащивали один к другому,чтобы оставалось поменьше зазоров. Еще дальше середина улицы вся в камне. Олегнаправил туда коня. Из-под копыт сразу же полетели искры, стук подков сталвеселее, звонче, а сам конь пошел веселее, гордо потряхивал гривой.

— Мудро, — одобрил Олег. — Самый понятныйналог.

— Как это?

— Сразу видно, куда он идет. Можно даже пересчитатькамни...

Он улыбнулся невесело. Скиф так и не понял; что здесьсмешного, но не допытывался, мудрецы часто говорят загадками, жадновсматривался во встречных. Кто-то его узнал, кивнул, но большинство, какзаметил Олег, на Скифа смотрели враждебно.

Они выехали через улицу хлебопеков, затем свернули наоружейный ряд. Хорошо пахло горячим железом, хотя молоты еще не стучат, а порывветра донес с соседней улицы ароматы масла, которым смазывают латы и сочленениядоспехов, запах свежевыделанной кожи, который Скиф мог различить за сотнишагов.