На краю таланта - Марина Серова

Но вскоре я поняла, что ошиблась в своих выводах. Именно сейчас тетя Мила совсем не имела в виду, что я должна быть предельно откровенной.

—Из головы не выходит та история,— сказала тетя Мила.— Ну из-за которой ты задержалась.

—Сын хотел убить отца,— напомнила я.

—И как себя чувствует отец?

—Не очень. Пока что никаких прогнозов врачи не дают.

—А как там мальчик? Его арестовали?

—Артур-то? Да, он в следственном изоляторе.

—Какой ужас!— пролепетала тетя Мила.— У него еще сестра была, если не путаю?

—Да,— кивнула я.— Ей тоже нелегко. С ней постоянно находится Аня.

—Наша соседка?— удивилась тетя Мила.

—А что тут такого?

—Не думала, что она настолько… заботлива.

—О, ты себе не представляешь.

—Я же знаю тебя, Жень. Что-то недоговариваешь?

Меньше всего я хотела погружать ее с подробностями. Но в самом деле я и сама ничего не знала толком. Скорее, сработало профессиональное чутье, говорившее о том, что я зачем-то должна разобрать запутанную историю на отдельные и, главное, простые и понятные мне фрагменты.

—А я и не знаю,— вздохнула я.— Но ты права, все не так очевидно, как кажется.

Тетя накрыла своей рукой мою и улыбнулась.

—Иди ты,— притворно удивилась она.— Думаешь, я этого не вижу?

Утро началось с дождя, к обеду превратившегося в сильный ливень.

—Ну вот, не попадаю к своей,— расстроилась тетя Мила.

«Своей» она называла давнюю подругу и ровесницу, которая работала в парикмахерской в пяти минутах ходьбы от нашего дома. Тетя Мила не так часто бывала у нее на работе, но если заскакивала, то непременно старалась совместить полезное и прекрасное.

—Пока она меня стрижет, мы успеваем вспомнить столько, что другие заслушиваются,— поделилась она как-то.— Нинка очень смешная, а с годами вообще шутить по-черному стала. Как чего ляпнет — все. Причесывать после этого она меня уже не может. Я тоже от смеха катаюсь. Да помнишь ты ее, Жень. Она как-то шампунь для тебе передала на Новый год.

Про подарок я помнила, но Нинку в глаза не видела. Представила эту картину, как две подруженции закатываются от смеха, не в силах остановиться. Действительно очень смешно.

Планы посещения парикмахерской тетя строила уже несколько недель, но что-то постоянно мешало им исполниться. То Нинка брала больничный, то тетя Мила была занята, то само заведение несколько раз закрывалось по техническим причинам. Но сегодня все должно было получиться, и кто бы мог подумать, что дождь помешает?

За считаные часы двор залило почти полностью. Пешеходные тропинки скрылись под водой, которая неумолимо поднималась к подъездным ступеням. Автомобилисты, рискнувшие выбраться в такую погоду на улицу, добирались до своих «ласточек» нелепыми прыжками. Машины напоминали крейсеры, гордо фланирующие по морской глади. Отчаянные собачники выскакивали из-под подъездных козырьков ровно на минуту, и собаки, сделав важные дела, даже не настаивали на более длительной прогулке.

На улице бушевал настоящий шторм.

Тетя Мила, полностью одетая для выхода на улицу, с самым несчастным видом сидела на диване и держала в руке зонтик. Она выглядела так жалко, что я решила составить ей компанию.

—Знаешь, а я ведь тоже сегодня должна была встречаться кое с кем,— многозначительно произнесла я.

—Да я не то чтобы с горя помираю,— тут же взвилась тетя.— Просто настроилась на встречу. Мы собирались потом к ней в гости поехать, а тут вон что. И, главное, ни слова о таком прогнозе.

—Ну вообще-то синоптики предупреждали о проливных дождях,— вспомнила я.

—Ерунда. Я бы такое не пропустила.

—Не делай из обычного ливня трагедию,— попросила я.— Пойдешь чуть позже, не век же нас будет заливать.

Я подошла к окну и увидела двух рабочих, стоящих по колено в воде и пытающихся что-то обнаружить в обширной луже с помощью какой-то железной палки.

—О, воду сливают,— сообщила я.— Сейчас вся она уйдет под землю. И ураган утихает. Говоришь, в гости собралась? Значит, будешь только вечером?

—Да не пойду я никуда,— окончательно расстроилась тетя.— Опять перенесем.

—Подожди, у меня телефон звонит. А где он?

Обнаружив мобильник под подушкой в своей комнате, я увидела на экране знакомое имя.

—Доброе утро,— раздался радостный голос Саймона.— Ты на улице была?

—Я что, больная?

—И я не был. Но в ресторане протек потолок и в холле капает.

Вот тебе и «все включено» в самом центре города.

—У вас такое часто происходит?— продолжил изумляться Саймон.

—А что тебя напугало?— рассмеялась я.— В Америке разве всегда солнечная и спокойная погода?

—Ну то в Америке.

—Ты встречаться, что ли, передумал?

—Нет. Конечно, нет,— спохватился Саймон.

—Отлично. А то я уж подумала, что ты дождя испугался. Заеду за тобой, жди.

—Скоро?

Я выглянула в окно. Рабочим удалось сдвинуть канализационный люк в сторону, и теперь неподалеку от них на воде виднелась огромная водяная воронка.

—Не прямо сейчас,— ответила я.— Просто будь готов выйти, хорошо? Примерно через часик.

Вернувшись в комнату, я поняла, что тетя совсем скисла. За окном все еще хлестали дождевые струи, но их сила стала значительно слабее.

—Я тебя отвезу, теть Мил,— сказала я.

—Да не надо,— отмахнулась она.— Нинка сообщение прислала, сказала, что надо срочно внука из садика забрать. У них там адский потоп, подвал залило. Звонят родителям, чтобы детей срочно забрали. Можно подумать, все сразу сорвутся с работы и поплывут. Смешно.

—Вот ведь фигня какая,— искренне посочувствовала я.

Тетя Мила пошла в коридор, на ходу расстегивая куртку. У меня сердце разрывалось при одной только мысли о том, как сильно она расстроилась. Ну не могу я ее такой видеть. Больно же.

—Теть Мил,— сказала я,— а хочешь, я тебя со своим другом познакомлю?

В этот момент я находилась в комнате и не видела тетушку, которая чем-то шуршала в коридоре.

—С каким другом?— недовольно произнесла она.

—Ты про него знаешь, это его я ездила встречать в аэропорт.

—И зачем он мне нужен?

Ну если тетя Мила не реагирует на такие слова как «гость» и «друг», то дело плохо. Но попытаться еще разок все же стоило.

—Он из Америки,— как бы между прочим сообщила я.— И, знаешь, он худеет сейчас. К тому, что ест, относится настолько серьезно, что я даже слово «майонез» при нем боюсь произнести.