На краю таланта - Марина Серова

—Ну как же? Димка же для многих, как кость поперек горла. Он помеха.

—Какая помеха?— не поняла я.— Ты же сама говорила, что Дмитрий страдает тихо, на Волкова не наезжает, всю надежду уже оставил. Чем же Дмитрий мог ему помешать?

Аня посмотрела на меня как на дуру. Ну понятное дело, она же бизнесвумен, а я всего лишь охранник на частной основе. Самой мне не догадаться, куда там.

—Да говори уже,— не выдержала я.

Я начинала раздражаться. Ну вот зачем держать долгие многозначительные паузы, тем самым намекая собеседнику на его некомпетентность? Некрасиво. И выводит из себя моментально.

—Ладно,— сдалась Аня.— Поделюсь своими мыслями. Действительно, откуда тебе знать…

—А ты просвети.

—Легко. Пока жив Замберг — репутация Волкова в опасности. Это сейчас Димка молчит, да и то потому, что его уже приложили. Наберется сил и снова выступит против Волкова. Самому Волкову терять, кроме признания, уже нечего. У него уже все есть. Обольют помоями? Не пропадет. Деньги есть, он-то выживет. А вот Димке что даст эта правда, как ты думаешь?

Я поняла, о чем она. Время. Прошло слишком много времени с того момента, когда знаменитый певец сказал, что является автором своего главного хита. Ему поверили, а Замберга никто не услышал. Он сломался, и теперь уже не важно, кто на самом деле придумал стихи о замерзающей в зимнем лесу девочке и положил их на дивную музыку. Время было упущено.

—Мне так жаль,— искренне призналась я.— Блин, это же чертовски обидно, когда тебя никто не слышит.

—И не верит,— подчеркнула Аня.— Поэтому Димке никуда лезть не нужно. Это мое профессиональное мнение. Я сто лет с ним, если можно так сказать, живу и работаю, знаю его чертову психованную полупьяную натуру. Он не выдержит эту борьбу.

И все же я до конца не понимала. Если я правильно поняла, то Волкова все устраивало. Дмитрий давно оставил попытки добиться правды. С чего бы Волкову ворошить прошлое и пытаться убрать Замберга, если тот молчит и не отсвечивает уже много лет? Но обсуждать эту тему я не хотела. Кажется, Аня тоже не горела желанием. Кроме того, у нее на каждый мой дилетантский вопрос находился свой профессиональный ответ, а если я не въезжала в суть с первого раза, то она начинала раздражаться. Поэтому чаще всего после диалога с ней я ощущала какую-то незавершенность, но каждый раз успокаивала себя тем, что она знает о чем-то лучше меня. Просто привыкла кичиться. Дурацкая привычка, которая, слава богу, не делала наши отношения хуже.

—А как там девушка, которая так трогательно ухаживала за Замбергом?— вспомнила я.— Не помню, как ее зовут.

—Катька-то? Я сама ей позвонила на другой день. Она была в шоке. Сказала, что давно боялась чего-то подобного.

—К вам с Машей она не приходила?

—Зачем? Это Димкин человек, не наш. Что ей здесь делать?

Это показалось мне странным. По моим понятиям, первым делом Катя должна была сразу же броситься на помощь Маше. Горе ведь сближает. Вроде бы.

Голову ломать совершенно не хотелось. И тут я вспомнила про Саймона.

Он ждал меня в ресторане отеля. Свежий, румяный и, как мне показалось, с еще более рыжими волосами, чем раньше.

—Куда пропала?— весело спросил он.— Голодная? По глазам вижу, что да. Заказал нам салат и суп-пюре.

—Нам?

—Нам. Один есть не буду.

—Ты ставишь меня в зависимое положение. Тогда закажи то, что тебе хочется, на двоих.

Он все решил за меня. С одной стороны, это было удобно. Не приходилось ломать голову над тем, что и как для него сделать. Саймон все решил сам. Сам отправил меня спать. Сам заказал ужин. Но если зайти с другого края, то я весьма осторожно относилась к проявлению такого внимания.

—Отдохнула?

—Немного. А ты?

—Поспал пару часиков.

Пару часиков?! А выглядел так, словно только что вернулся из спа-салона. Глаза блестят, улыбка до ушей. Бодр, весел, полон сил. Не то что я.

—Смена часовых поясов никак на тебя не повлияла,— заявила я.— Бессмертный, что ли?

—Просто слушаю свой организм. После сна пошел в тренажерный зал, а потом отправился гулять по городу.

Официант подал запеченную форель и салат. Саймон заботливо разобрал рыбу в моей тарелке на порционные кусочки.

—Мне не трудно, а тебе приятно,— рассмеялся он.— Ведь приятно, да?

Ладно, пусть заботится. Пусть сегодня мне будет приятно.

—И где же ты успел побывать?— спросила я.

—Далеко от отеля не отходил,— ответил Саймон.— Все-таки место незнакомое. Больше приглядывался. Недалеко узрел набережную, туда и отправился. Потом замерз и вернулся в номер, где и ждал твоего звонка.

—Прости меня, пожалуйста,— смутилась я.— Неожиданно навалились дела. Вот завтра обещаю провести с тобой целый день.

—Я рад, Женя. Я очень рад. Но на сегодня ты все дела сделала?

—Да, все. Ты знаешь, а я ведь была в полиции.

—Это та история про якобы убийство?— спросил Саймон.

—Почему про «якобы»?

—Потому что, если я правильно понял, следствие в процессе.

—Да. Парень пришел в себя и рассказал все, как оно было на самом деле. Я присутствовала на допросе. Он утверждает, что, когда обнаружил отца, заметил, что дверь в квартиру была приоткрыта. Теперь следствию предстоит найти человека, который мог напасть на жертву.

—Какой интересный поворот,— задумчиво заметил Саймон.

—На деле все гораздо прозаичнее. Такой человек был в его окружении, хоть я и не уверена, что он мог бы попытаться убить Дмитрия.

—Откуда тебе знать? Ты в курсе их отношений?

—С миру по нитке,— ответила я.— Знаешь, как это бывает? То один, то другой что-нибудь да расскажет, а мне остается составить из обрывков их упоминаний цельный фрагмент.

Но в чем-то Саймон был прав. Пока что я знала обо всем только со слов подруги, и эту информацию никак нельзя было назвать объективной. Но самое удивительное, что Аня тоже не хотела ничего знать о таинственном посетителе, хотя и назвала имя предполагаемого преступника. Тоже не хотела ворошить прошлое?

—Слушай, это не мое дело,— отрезала я.— Это забота полиции. Они разберутся.

—Хорошо, хорошо,— успокаивающе ответил Саймон.— Ты ешь. Выглядишь, кстати, все еще усталой.

Рыба уже не казалась такой вкусной. Прямо в этот час в реанимации пытались спасти жизнь человеку, с которым я пообщалась всего пару часов. Рядом с нами за столом сидели близкие и родные ему люди. Почему же у меня сложилось отчетливое ощущение, что он никому не нужен, а его проблемы ничего не стоят?

—Поеду-ка я домой,— решила я.— Ужин был замечательным, но я просто с ног валюсь. Увидимся завтра?