У каждой лжи две правды - Анна Мария Роу

– Вам в самом деле интересно?

– Наверное, это не типично для девушек Словении… – Стефа решила прибегнуть к своей любимой отговорке: я же не местная, мне можно!

– Нет, что вы! Это замечательно, что девушка интересуется чем-то ещё кроме вышивания, нарядов и собственного здоровья! – Марек улыбнулся. Солнечно так, даже в груди потеплело от светлой радости. – Расскажете мне про ваш визит? – он взял её под руку и повёл в сторону холла. – Я бы с удовольствием отправился с вами, но моя обязанность быть здесь… Боюсь, Божена не справится. Слуги, в самом деле, совсем от рук отбились.

– Сочувствую…

– Представляете, пани Стефания, горничные твердят, что сегодня уже несколько раз видели неупокоенный дух моей дражайшей тётушки.

Несколько раз? Что ж, хорошее оправдание.

– И что же ваша кузина?

– Не верит, – улыбнулся Марек. – Говорит, раз видели призрака, значит, совесть не чиста. К праведным людям привидения не являются.

Они остановились в центре просторного холла, их фигуры отражались в блестящем паркете.

– Пани Стефания, – пан Ожешковский смутился. – Я понимаю, сейчас не подходящее время. Траур, семейные проблемы. Подозреваю, с наследством будет не всё просто, и Божене нужно будет помочь. Но я чувствую, что если не сейчас, то я вас потеряю… Прошу вас, пани Стефания… Стефа… Не торопитесь со своим женихом. Он скользкий и наглый тип. Не верьте ему! Вы заслуживаете лучшего! И вы сделаете меня самым счастливым мужчиной на свете, если согласитесь сегодня прогуляться со мной… Да хоть по этому парку! Правда, он мне не очень нравится…

– Мне тоже, – девушка покраснела. Признания Марека были неожиданными и заставляли смущаться.

Мужчина хотел сказать что-то ещё, но его перебил появившийся Янек.

– О, я слышал, у вас опять проблемы со слугами? – лучезарно улыбаясь, он как-то вклинился между Стефой и Мареком, который без особого желания отпустил ладонь девушки. – Кухня так и гудит! Кто-то призраков видит, кто-то просто от работы отлынивает. А знаете, пан профессор говорит, что в древнем мире, когда ещё не было такой проблемы с рождаемостью и народа было немного больше, чем сейчас, практиковалось наказание провинившегося раба палками…

– Какой ужас!

– Да, слава богам, мы намного гуманнее наших предков, – Марек отвесил лёгкий поклон. – Хорошего дня, пан Янек. Я буду ждать… – прошептал он Стефе, целуя тонкие пальчики.

Янек поклонился в ответ, а Стефания сделала лёгкий реверанс.

– Слушай, мне не нравится, какая ты с ним, – буркнул Йержимановский, когда они уселись в двухместное ландо и кучер направил лошадей в сторону особняка профессора.

– Что? – не поняла Стефания, мысленно перебирая всё, что произошло: слова Марека, его поведение, его взгляд… Она никогда не хотела выйти замуж просто по воле долга, не считала, что предназначение женщины только в продолжении рода, но и перестала верить, что ей повезёт встретить свою любовь, такую, как пишут в книгах.

А Марек… он оказался совсем не таким, каким она его представляла. И, если быть честной с собой самой, он ей начинал нравиться, но… всё так быстро и так невовремя! Её обвиняют в убийстве, мумия почему-то пытается отравить, жить негде, магия с ума сводит, и жених на голову свалился. Куда уж тут влюбляться!

– Да с этим сахарным мальчиком! – нахмурился маг и стал смотреть на дорогу. – Он же такой правильный, до приторности. Хоть в учебник этикета заноси! А ты с ним… замороженная!

Вот и пытайся после этого быть идеальной пани, чётко следующей заветам этикета.

– Что ж, в отличие от тебя, – вспыхнула Стефания – он благородный и воспитанный пан, который не позволяет себе ничего лишнего!

– Между прочим, я тебя спас!

– Напомни, когда?

Во время ночных визитов через окно, поцелуя или сидения в туалете на одном унитазе? Он ведь даже не извинился за своё неподобающее поведение!

– И нам нужно найти убийцу пани Альжбеты! Если бы не эта необходимость, я бы с вами не общалась! – и тоже отвернулась. А что? Гдыньск красивый город, аккуратный, домики утопают в зелени садов, а если повернуть влево, то дорога приведёт к набережной, закованной в белый гранит…

Янек махнул рукой и надолго замолчал. С чего это он?

– Янек! Срочно иди сюда! – особняк пана профессора встретил их радушно и тепло. – Янек? Где мои тапочки? Я не могу писать монографию без моих любимых тапочек!

– Дом, милый дом, – маг стиснул зубы, кивнул в сторону маленькой гостиной по правую руку, бросил на ходу, что скоро вернётся, и понёсся вверх по лестнице.

Стефания сняла капор и перчатки и прошла в указанную комнату. Небольшую, светлую, с модной низкой мебелью, обитой полосатым льном. Видно, пани Хоментовская привезла её с собой из столицы. Раз уж они саркофаг с половиной погребальной камеры притащили, то пара диванов с креслами совсем немного места займут. И письменный стол с множеством выдвижных ящиков тоже не местный. Слишком помпезный, столешница мраморная. На ней аккуратными стопочками разложены листы бумаги, самописные перья на подставочке… Вот их бы рассмотреть… Когда Стефа уезжала из столицы они только появились, и дядюшка не захотел купить ей такую диковинку. Уж лучше очередной браслет, ага. А в Гдыньске уже было не до капризов.

Пан Йержимановский сказал, что ему нужно забрать какие-то артефакты, а потом они пойдут на встречу с человеком, которому срочно понадобился шпион в доме Божены и Марека. Точнее, ещё один шпион. Кто-то же пустил в дом постороннего. И не первый раз.

И что они вообще знают о пани Альжбете? Какой мотив убийства? Да, характер у неё был препротивнейший, но ни с кем не враждовала. Или никто о её врагах не слышал… Если мотив – наследство, то её родственники не выглядят обиженными завещанием. Она многое сделала для города. С её мнением даже градоправитель считался… Может, стоит искать ответ в её проектах? Все документы уже у Божены, может, помочь ей разобраться?

На столе кроме бумаги и интересных самописных перьев – тонкие палочки с узором из красного дерева и остро заточенные металлические кончики – нашлись копии надписей с саркофага и стен гробницы того неугомонного жреца. Аккуратные ряды картинок-иероглифов с пометками и замечаниями. Где-то перечёркнутыми несколько раз и замаранными до черноты, где-то с тремя восклицательными знаками или большими жирными вопросами.

А ещё много магографий фресок и мозаик в полный размер и увеличенные фрагменты. На одном листе древний бог с головой то ли пса, то ли лисы изливает свет на коленопреклонённого мужчину. Вот этот же мужчина, наверное, Рунихен Разрушитель ведёт войска в битву и под его колесницей гибнут народы, по велению его руки горят города и посевы. Плачут женщины, практически бесконечные вереницы рабов. Красавица в белоснежных одеждах с золотым обручем-змеёй на голове сидит на троне и принимает дары от побеждённых царей. За ней Рунихен. Высокий, широкоплечий. Даже своеобразие живописи народов пустыни передаёт, что он – сила, он – власть, он – опора трона и государства.