У каждой лжи две правды - Анна Мария Роу

Отец пани Божены, если он всё ещё жив в лабораториях Храмового государства-анклава, не первый, но и не последний.

– А ваши родители?

– А ваши? – взвился Марек. – Корчите тут из себя тут сыскного воеводу! Смотрите, как бы любопытный нос не укоротили!

– Укоротят, обязательно укоротят, – парни затащили голема в пустую кладовую и положили на лавку. – Не без этого, что ж поделать. Живы мои родители, живы. Только вот общаться со мной не горят. Сидят себе в поместье под Смольградом и разводят кроликов!

А то, что земли куплены за второго ребёнка, так мелочи это… Всё-таки в хорошую семью отдали, в княжескую… У кого не получалось родить детей, часто выкупали младенцев у крестьян, ремесленников или мелкой шляхты. Тоже не всегда законно.

– А вы?

– А я? Я, видите ли, род позорю, не по державной службе продвигаюсь, а… – он махнул рукой, вытащил платок и вытер лоб и руки.

– Но они у тебя хоть живы! Мои со мной даже через некроманта разговаривать отказались!

– Сочувствую… – отказались скорее всего потому, что не кровные. – А кто другие наследники?

– Седьмая вода на киселе! Они даже ещё не ответили на сообщение о гибели тётушки! Да и получат крохи.

– А вы?

– Моё содержание останется неизменным. С её смертью я ничего не выиграл. Как говорится, – глаза Марека лукаво блеснули – мотив отсутствует…

– А Божена?

– Ну, Божена другое дело! Она у нас теперь главная наследница! И очень, очень богатая невеста. Не то, что твоя Стефа.

Янек фыркнул.

– А я вот что подумал… – мужчины вышли из кладовки, дворецкий аккуратно запер за ними дверь и пошёл впереди, показывая дорогу. – Ведь для своевременной замены себя на голема нашей пани покойнице нужен был сообщник… Верный и преданный помощник. Големы – они ведь капризные, за ними уход нужен, своевременно зарядить, починить, заменить блоки… И ведь никто не догадывался о двойнике… Как вы считаете, пан Новак?

Плечи дворецкого напряглись.

– Возможно, вы правы, пан Йержимановский.

– И кто бы это мог быть, пан Новак?

– У пани Альжбеты не было близких друзей.

– А среди слуг? Например, могли вы…

– Не мог, – Новак развернулся и твёрдо посмотрел в глаза Янека. – И если кто из моих подчинённых и помогал пани Альжбете с «двойником», то мне сие неизвестно.

– Новак, – в голосе Марека прозвучала твёрдость. – Ты знал о…

– Пан Марек, возможно, у пани Альжбеты были секреты… Скорее всего, были. У каждой женщины есть свой любимый скелет в шкафу, с которого она смахивает пыль. Но даже если бы я был посвящён во все её дела, то ради уважения к ней хранил бы молчание до конца своих дней. А теперь, если у вас нет вопросов, то я бы предпочёл заняться своими непосредственными обязанностями. Завтра похороны и поминки, у слуг слишком много дел, чтобы тратить время на пустяки.

Дворецкий передал хозяину ключи, поклонился и скрылся в боковом переходе для слуг.

– Может, приказать ему? – правда, Янек не был уверен в успехе такого подхода.

– Я попробую. Подожди пару минут, – Марек пошёл следом.

Янек постоял, поковырял золочёное тиснение на обоях, извернулся почесать спину. Ждать он не любил.

– Пс-с! – донеслось из-за приоткрытой двери. – Молодой пан! Идите сюда.

Идти не хотелось. Мало ли…

– Это я, Ядзя! – молоденькая горничная, обладающая полезной способностью не только виртуозно падать в обморок, но и быстро из этого самого обморока выходить. Янек осмотрелся и нырнул за ней в комнату с плотно задёрнутыми шторами. – Новак ничегошеньки не скажет, вот те крест! А если и скажет, то соврёт! Или ещё хуже – не всю правду!

– И что же ты знаешь?

А главное, сколько это будет стоить? И как отреагирует его любимый дядюшка, если племянник будет тратить высланные деньги на подкуп слуг не того особняка…

– Да что я? Я тут работаю недолго-то, и полгода не прошло! Пани хозяйка так невовремя умерла. Ну что ей стоило ещё немного пожить? Хотя бы пару месяцев! Она заботилась о нас, давала хорошие рекомендации в лучшие дома на Лилейной улице, помогала с билетами и сборами…

– Это в столицу что ли?

– А куда ещё? Здесь же никаких перспектив! Даже работы толковой нет! То ли дело в столице… – мечтательно проговорила девушка и закатила глаза.

– И многие… уехали туда работать? – Янек поправил круглые очки, а то выражение лица стало каким-то хищным и неприятным.

– Ну, не все! Только самые послушные, ответственные, красивые… и умные, конечно. Вот Марта глупой была. Это только в книжках горничная соблазнит хозяина и сразу пани станет. Кто в такое верит-то? Не будь она такой дурой, уже была бы на Лилейной улице… А так кто ж её в приличный дом примет…

– Так, я понял, – невежливо перебил парень. Её разглагольствования грозили затянуться. – Марта – дура, ты умничка. А что про пани Альжбету?

– Ну так я о чём и говорю, а вы не слушаете! Перед вечерней службой приходите на центральную площадь. Вас там найдут.

– Подождите, вы же не отчёт читаете, а с живыми людьми говорите, – через пять минут взмолился Марек.

– А по-другому не могу! – недовольно поджал ярко-красные губы некромант.

– Давайте вы просто ответите на несколько вопросов, – предложил Янек, невинно улыбаясь. – Например, какова причина смерти, а то лицо у покойницы такое… Не слишком верится в удушение…

– Асфиксия, вынужден разочаровать тебя, парниша. Орудие убийства – удавка, которую нашли рядом с трупом. Эманации смерти присутствуют. А лицо… ну так магией поработали чуток, чтобы приличнее выглядела. По мнению какой-то шишки из столицы, такая «вуалька» как бы уменьшает чувство вины у преступника, – Кшистов зевнул. – Ещё это заклинание гробовщики любят: клиенты родственников не пугают. А других следов магии нет.

– А когда человек умер?

Некромант ответил.

Но теперь-то никто не удивился, что пани лихо отплясывала мазурку и играла в вист, когда уже была мёртвой.

– Она что-нибудь сказала? – запинаясь, пробормотала главная наследница всего состояния. – Кто её так?.. Или может наставления какие оставила?..

– Сожалею, но ваша тётушка оказалась на редкость неразговорчивой особой, – протараторил некромант, а Марек лишь фыркнул. Если бы все трупы указывали на своих убийц, то правосудие было бы построено совсем по-другому.

– Всё? Я могу идти? Или рассказать о хронических болезнях пани Альжбеты? Но там всё скучно. С твоей мумией всё веселее оказалось.

– Да? – у Боженки загорелись глаза. – А что там с мумией? А то пан Хоментовский нам не расскажет. Это же такая несправедливость! В Гдыньске так редко случается что-то по-настоящему интересное…