У каждой лжи две правды - Анна Мария Роу

– Как так? – удивилась Стефа и непроизвольно схватилась за сердце, боясь, что все услышат, как оно затрепетало. Женщина-маг… Неужели возможно, что колдовство не противоречит всей женской природе? Не марает её, не искажает? Разве так было не всегда, что магия – дар для мужчин?

– А что там про привязку к месту вы говорили? – встрепенулся Янек.

– Дорогой, эта информация не для распространения. Ты же помнишь, – прошептала пани Хоментовская. Укоризненно покачала головой и громче добавила: – Сейчас он просто физически не сможет надолго покинуть тот особняк. Чтобы уехать из Гдыньска ему тоже потребуется некоторое время, – она отставила чашку и побарабанила пальцами по столу. – Он должен быть там, хоть несколько часов…

– Сейчас там весь город побывает, – Янек заметно погрустнел.

– Так и мы туда зайдём, – профессор даже вскочил с места и с энтузиазмом начал разглагольствовать, расхаживая по столовой и размахивая руками. – Он же, наверное, растерян, потерян, дезориентирован! Столько всего нового, шокирующего на его голову. Он же испуган! Ему нужно помочь! Не-за-мед-ли-тель-но! Душечка, я прав?

– Конечно, дорогой, – и улыбнулась. – А ночью в особняке может остаться Янек. Ведь он же хочет побыть рядом со своей обожаемой невестой.

«Влюблённые» красноречиво переглянулись.

Янек подумал, что ещё одну такую горячую ночку он не переживёт. Уж больно талантлива его наречённая.

Стефания решала, что крепче: поднос, канделябр, или не стоит мелочиться и сразу стулом огреть, если кто-то полезет целоваться?

– Ловлю каждый момент и наслаждаюсь каждым вдохом рядом с тобой, – Янеку удалось схватить ручку «невестушки» и легко поцеловать пальчики, глядя прямо в глаза поверх очков. Только настроение шутить пропало. И как тут девичью ладонь отпустить?

– Прошу прощения, пан профессор – в столовую вошёл невозмутимый лакей. – За вами прислали человека от пана градоправителя. Просят срочно прибыть в городскую управу.

– Душечка, ты слышала? – Хоментовский воодушевился. Он всегда очень остро воспринимал осознание своего величия, придавая важность даже самым незначительным моментам. – Представляешь, он хочет со мной поговорить? Ай да я! Да я аудиенции с королём так не радовался! Что сказать? Про то, как нашли гробницу? Про гибель Хатшепсут? Или про…

– Спокойно, дорогой, – его жена встала, подошла и поправила ему галстук. – Всё, что нужно сказать градоправителю о мумии, ты вчера записал в блокнот, что лежит у тебя на бюро в кабинете. Это раз. Постарайся не увлекаться историями, прибереги их для более благодарной аудитории. Думаю, пану Левандовскому не будет интересна ни жизнь фараонов, ни их привычки.

– Но, душечка…

– Дорогой, – она отряхнула пылинку с лацкана сюртука. – Только про то, какие нужно амулеты для защиты, какой магический след оставляет колдовство магов Та-Мери и твои выкладки о ближайшем поведении мумии. Основное мы только что обговорили за столом. Ты не ошибёшься. Ты же у меня такой умница!

– Да! Я справлюсь! Я же к королю на чай заходил! – и уверенный в себе учёный ушёл, насвистывая что-то бравурное.

Пани Амалия села обратно за стол и улыбнулась, поясняя:

– Мужчины. Они как дети, честное слово! Через несколько лет брака и вы, Стефания, будете считать так же!

Пани Заремская мысленно воззвала ко всем богам по очереди, чтобы её такая участь миновала.

– А как вы познакомились с паном профессором? – встрял Янек, а то на лице будущей супруги слишком явно были написана мольба к небесам о скорейшем вдовстве. – Всё забывал у вас об этом спросить…

– Ах, что тут рассказывать, – женщина даже немного покраснела, словно смущаясь. Вот только Стефа всерьёз сомневалась, умеет ли пани Амалия смущаться. – Мы встретились, когда он читал курс лекций в Йонском университете, а я там училась…

– Как? Вы тоже из Каледонии? – удивилась Стефа.

– Нет, я коренная словенка, – поправила её хозяйка дома. – Просто родители могли позволить себе обучение дочери за границей. Тем более, что это и сейчас, и тогда было престижно и считалось передовым решением. Это было прекрасное время… – пани Амалия вздохнула. – Мы много разговаривали, гуляли по дубовым аллеям, обошли все музеи в городе и даже ездили на экскурсии в национальный парк. Он просто покорил моё сердце своим умом, знаниями, необычным ви́дением казалось бы знакомых исторических событий… Я, конечно, не одобряю отношений преподавателя и студентки, но во-первых, я была вольнослушающей на другой кафедре и немного старше остальных девочек. А во-вторых, о помолвке мы объявили только после того, как я закончила курсы, а Йозеф – свои лекции. Мы тогда же и покинули Йонск и вернулись в Словению.

– А, простите, пани Амалия, – Янек поднял руку вверх, как прилежный студент, – на каком факультете вы учились?

– Да какая разница! Я ни дня потом не проработала!

Обед закончился быстро, хозяйка стала задумчивой, рассеянной, даже на вопросы о работах своего мужа отвечала невпопад и не сильно расстроилась, когда молодёжь изъявила желание откланяться.

Выйдя из столовой, Янек наклонился к Стефе, опалил дыханием щёки и прошептал:

– А хочешь увидеть записи профессора о женщинах-магах Та-Мери? – и нежно проворковал: – Там весьма любопытные факты и неожиданные выводы…

Стефания кивнула и закусила губу. Он ведь не догадался? Но искушение прочитать о колдовстве древности было слишком сильным. Может, там она найдёт что-то, что поможет ей совладать с собственной силой?..

Янек удовлетворённо хмыкнул, заявил, что она непременно будет ему должна и повёл в сторону жилых помещений. Там свернул куда-то, толкнул к открытой двери.

Стефа, как заворожённая, сделала несколько шагов внутрь.

И услышала звук поворачивающегося в замке ключа.

Она метнулась к двери, толкнула. Но та не поддалась.

Стефания со злости ударила по дубовой панели. И завыла, баюкая ушибленную руку.

Обманул! В самых лучших чувствах! Предал доверие!

Этот негодяй её запер!

А зачем ему закрывать в комнате ни в чём не повинную девушку, если ему самому нечего скрывать?

Голос у Стефании оказался громким, выдержка железной, и орать во всю глотку пришлось всего ничего – минут пятнадцать. Даже горло потом не болело, а вот горничных напугала взлохмаченная девица с бешеными глазами, выскочившая из гостиной. Она сбежала в холл, врезалась в Амалию и буквально схватила её за оборки на лифе платья:

– Где он? Куда сбежал?

За время своего заточения она уже успела придумать несколько вариантов страшных казней для подлого предателя. Осталось самое сложное – выбрать способ убийства «жениха».

Пани Хоментовская отступила на шаг, прижимая к груди какие-то исписанные листки.