Мертвая земля - К. Дж. Сэнсом

Восстание началось во время ежегодной ярмарки с театральным представлением, которая проводилась в Ваймондхеме, третьем по величине городе Норфолка, с 6 по 8 июля 1549 года. Помимо театрализованной мистерии, на ярмарке устраивалось множество забав и зрелищ[91]. Скорость, с которой начало распространяться восстание, доказывает, что оно планировалось заранее. В течение непродолжительного времени повстанческие лагеря появились неподалеку от Кингс-Линна и Даунхэм-Маркета. Два лагеря возникли в Саффолке, еще один – в Тетфорде, небольшом норфолкском городке[92].

Восьмого июля группа жителей Ваймондхема отправилась в Морли, дабы уничтожить изгороди вокруг пастбища Джона Хобарта, захватившего часть общинных земель. На следующий день недовольные двинулись в Хетхерсет, где Джон Фловердью отгородил часть ваймондхемского городского пастбища[93].

Фловердью воплощал собой все, что ненавидели простые люди. Подобно Мэтью Шардлейку, он был сержантом юриспруденции; занимая высокий пост, Фловердью не упускал ни одной возможности получить выгоду. В период уничтожения монастырей он был агентом Кромвеля и содействовал роспуску Ваймондхемского аббатства. Как и многие монастырские здания, приходская церковь в Ваймондхеме являлась частью аббатства; узнав о намерении Фловердью ее разрушить, горожане обратились к Генриху VIII с просьбой оставить церковь в неприкосновенности. Король ответил им согласием. Тем не менее Фловердью уже успел уничтожить южный неф, а также снял с храма свинцовую крышу, установленную на средства прихожан, и увез ее в свое поместье вместе с несколькими крупными камнями из кладки стен[94]. Для столь состоятельного человека, каким был Фловердью, такие мелочи, как свинцовая крыша и камни, вряд ли являлись серьезной добычей. Судя по всему, он просто-напросто относился к числу склочников, использующих любой повод для разжигания конфликта.

В некоторых источниках утверждается, что в 1548–1549 годах Фловердью являлся верховным феодалом Норфолка. Однако не вызывает сомнений, что в период правления Эдуарда VI верховным феодалом Норфолка была старшая сестра короля Эдуарда VI леди Мария, а Ведомство по делам конфискованного имущества в 1549 году возглавлял Генри Майн. Впрочем, учитывая значительные размеры графства, вполне возможно, что и Майн, и леди Мария передали свои обязанности опытным законникам; известно, что после казни Кетта Фловердью давал показания относительно размеров и стоимости имущества государственного преступника. В своем романе я сделал Фловердью одним из представителей Ведомства по делам конфискованного имущества, а Саутвелла – доверенным лицом леди Марии (он был управляющим ее имениями).

Когда разгневанные простолюдины прибыли в поместье Фловердью, он попытался натравить их на своего давнего врага Роберта Кетта, который недавно тоже отгородил часть общинной земли. Роберт Кетт и его брат Уильям, весьма уважаемые жители Ваймондхема, возглавили протесты горожан против Фловердью во время конфликта, связанного с имуществом аббатства. Оба брата относились к числу людей со средним достатком, предки их жили в этих краях на протяжении нескольких веков. В 1549 году Уильяму было шестьдесят четыре года, а Роберту – пятьдесят семь лет. По меркам эпохи Тюдоров оба считались пожилыми людьми, хотя, как показали последующие два месяца, Роберт, несмотря на свой возраст, обладал, помимо незаурядного политического чутья, также энергией, решительностью и сильным волевым характером. Уильям торговал мясом и имел несколько лавок; Роберт, процветающий фермер, держал также мастерскую по выделке кож. После уничтожения монастырей он, как и многие другие, приобрел часть угодий аббатства. После казни Роберта Кетта имущество его было оценено в 750 фунтов стерлингов[95]. Экономически это позволяло ему занять самую нижнюю степень класса джентльменов (разумеется, на общественной лестнице он стоял намного ниже Фловердью). Но, судя по всему, у него не было ни малейшего желания выбиваться в джентльмены: Роберт ощущал себя одним из городских жителей, был уважаемым членом гильдии и принимал активное участие в проведении ежегодной ярмарки и театрального представления. Таким образом, он имел изрядный опыт в качестве местного политика и обладал организаторскими навыками. Кетт, получивший образование в монастырской школе, был другом аббата Лойе, последнего настоятеля Ваймондхемского аббатства[96].

Учитывая все это, Роберт Кетт кажется не слишком подходящим кандидатом на роль вождя народного восстания, причем восстания с явным привкусом протестантизма и идей общего блага. Возможное объяснение состоит в том, что уже в зрелом возрасте Кетт принял протестантизм, решившись на подобный шаг после долгих размышлений. Не исключено также, что определенное влияние на него оказал убежденный реформатор Генри Кинг, с 1539 по 1553 год служивший викарием в ваймондхемской церкви[97]. Все это не более чем предположение, но мне оно представляется до такой степени правдоподобным, что я обыграл данную гипотезу в своем романе «Тумлэнд».

Кетт не только не стал противиться людям, явившимся уничтожить изгороди вокруг его нового пастбища, но и, сочтя это требование абсолютно справедливым, собственноручно помог мятежникам[98]. После чего вместе с ними отправился в Ваймондхем. На следующий день, девятого июля, повстанцы двинулись на Норидж, уничтожая по пути изгороди вокруг пастбищ. Не избежали этой участи и пастбища Фловердью; полагаю, ему удалось скрыться не только в романе, но и в действительности, так как до окончания восстания об этом человеке не было ни слуху ни духу. Кетт сразу же принял на себя роль предводителя бунтовщиков. Неподалеку от Хетхерсета он выступил перед ними с речью, в которой, по утверждению Невилла, заявил, что «готов быть не только их товарищем, но и командиром»[99]. Затем Кетт поклялся повстанцам в верности, хотя, согласно традициям того времени, принести клятву верности своему вождю должны были его подчиненные. В том, что Роберт Кетт являлся полновластным лидером, нет никаких сомнений, однако надо отметить, что он никогда не был диктатором. К несчастью, до нас не дошло никаких свидетельств, позволяющих судить о его личности и манере поведения. Описывая все это, так же как и внешность Кетта, я полагался лишь на свое воображение.

Из Нориджа на Маусхолдский холм

Когда повстанцы оказались у стен Нориджа, к ним присоединились их сторонники из числа горожан; в знак того, что они поддерживают мятежников, все держали в руках зеленые ветви[100]. Общими усилиями были уничтожены изгороди вокруг городского пастбища. Скорее всего, именно в это время мятежники решили обосноваться на Маусхолдском холме, который находился на другой стороне и был окружен поросшими скудной травой песчаными пустошами, тянувшимися к востоку на шесть миль[101]. Роберт Кетт, следуя общепринятой практике, намеревался разбить лагерь за пределами города. Трудно было найти более подходящее место, чем высокий холм, под крутыми склонами которого протекала река Уэнсум. Часть холма покрывал так называемый Торпский лес, который мог обеспечить повстанцев древесиной для строительства временных жилищ. Единственным минусом являлось отсутствие родников и прочих источников, превращавшее обеспечение питьевой водой в серьезную проблему.