Счастье рядом - Аннэ Фрейтаг

– Тесса, хватит! – разгневанно шипит он на меня и взглядом ищет помощи у мамы. – Может, ты тоже хочешь что-то сказать? – Громкие взгляды заполняют тишину. Я вижу упреки в его глазах и внутренний конфликт в ее. – Грета?!

– Она должна поехать, – отвечает мама и смотрит на меня.

– Что?! – его голос надламывается. – Ты совсем с ума сошла? Ты хочешь отпустить нашу дочь с совершенно незнакомым мальчишкой?

– Не бойся, папа, я не сделаю вас молодыми бабушкой и дедушкой, – говорю я с горечью.

Официант приближается к нашему столику, и отец понижает голос.

– Мы продолжим разговор дома, Тесса. Мы еще не закончили.

– Нет, мы закончили, – спокойно отвечаю я и встаю. – Я поеду, папа, и ты меня не остановишь.

Последнее, что я вижу, выходя из ресторана, – лицо моей сестры. Она улыбается. И эта улыбка тепло провожает меня наружу, в прохладную летнюю ночь.

Не прозвучало даже ни одного гудка, как я уже слышу его голос:

– Креветка?

– Мы можем увидеться? – спрашиваю я, а сердце стучит так, будто сейчас выпрыгнет.

– Все в порядке? У тебя голос какой-то… странный.

– Я… я им сказала.

– Окей, – отвечает он. – Значит, ты дома?

– Нет, на Нимфенбургерштрассе.

– А где именно?

– Станция Майлингерштрассе.

– Ты знаешь кафе «Нойхаузен»?

– Да, знаю. – Я завтракала там пару раз с Тиной и Алекс.

– Встретимся там через десять минут? – спрашивает он. – Я, конечно, могу тебя забрать, но, мне кажется, пешком ты дойдешь быстрее.

– Окей.

– Я лечу, – говорит он, и я слышу странные шумы на заднем фоне. – Я сейчас же выезжаю, только сперва оденусь. – Оденется? Я представляю Оскара, как он бегает по комнате. – Креветка?

Эхо моих мыслей распространяется по коже. Я кашляю.

– М-м? Ах да, через десять минут там.

Я иду по Блютенбургштрассе, его голос в ушах и в пульсирующем сердце. Я прохожу мимо кафе, витрин и не могу перестать улыбаться. Может быть, это оттого, что я высказала отцу все, что думаю. Или оттого, что Ларисса улыбнулась мне. Или причиной является то, что мы уедем вместе. В этот момент все стало так, как должно быть. Как будто я его выдумала. Мне семнадцать лет, сейчас лето, и я по уши влюблена. От этих мыслей моя улыбка становится еще шире.

Когда ко мне приближается группа парней, я отхожу в сторону, чтобы они могли пройти.

– Спасибо, красавица, – говорит один из них и подмигивает мне.

Я смущенно улыбаюсь, поворачиваю в переулок и продолжаю идти.

Уже можно разглядеть маленькие гирлянды кафе в конце улицы. Скоро я его увижу. Еще пара минут. Внезапная колющая боль в легком заставляет меня остановиться, и я хватаю воздух ртом, держась руками за больное место. Я стою на улице, держусь за грудь, все тело дрожит, а я не решаюсь сделать вдох. Я боюсь, что это повторится, и боль не заставляет себя долго ждать. Словно кто-то бьет мне кулаком в грудь. Я тихо опускаюсь на колени, держась правой рукой за стену дома. Другая рука держится за очаг боли, как будто пытается остановить сильное кровотечение на открытой ране. Я сажусь на корточки и пытаюсь найти в сумке обезболивающие таблетки, но их там нет. Они дома. Я сгибаюсь и чувствую, как пот покрывает мою кожу, а слезы размывают окружающий мир. Дыши. Давай же, дыши. Но у меня не получается. Я слишком боюсь. На мгновение я вспоминаю об Оскаре, закрываю глаза и аккуратно делаю вдох. Но боль под ребрами такая, будто меня ударили электрическим током. Мне хочется кричать, стонать, но боль заглушает каждый звук. Я беззвучно шевелю ртом, находясь одна на тротуаре. Не здесь, пожалуйста. Пожалуйста, не здесь. Не сейчас. Мне нужно еще немного времени.

Ко мне подходит какая-то парочка. Я слышу быстро приближающиеся шаги, чувствую чьи-то руки, которые пытаются меня поднять, что только усугубляет ситуацию. Жалкие звуки, которые я при этом издаю, пронизывают меня до костей. В конце концов они оставляют меня, словно маленький мяч, лежать на тротуаре, и женщина пытается оградить меня руками. Смотрю наверх и сквозь слезы на глазах вижу ее лицо, полное страха, мое наверняка выглядит так же. Я слышу глухой мужской голос, говорящий ей что-то, и как истерично она говорит что-то в ответ, но понимаю лишь фрагменты их растерянной речи. Скорая помощь. Больница. Но мне нельзя сейчас в больницу. Я договорилась встретиться с Оскаром.

Проблема смерти в том, что она наступает внезапно. Она подкарауливает как вор ночью, скрытно и бесшумно. Подкрадывается и забирает жизнь. Я закрываю глаза и думаю о лете. Об Оскаре и моментах, которые хочу пережить с ним. Я поеду с ним в Италию. Я не слиняю. По крайней мере, не сейчас. Не сейчас! И, как будто смерть услышала, что я еще не готова, боль отпускает меня и исчезает в никуда, туда, откуда пришла. Или она отправляется к следующему человеку в ее списке.

Я снова вижу лицо молодой женщины, которая по-прежнему держит меня в своих руках, и чувствую биение ее сердца. Ее глаза, расположенные далеко друг от друга, наполнены слезами. Она продолжает крепко держать меня, как будто знает, что мне это необходимо. Мои мышцы бесконтрольно дрожат, и я маленькими порциями хватаю воздух. Нет, так страшно еще не было никогда. А страшно было часто. Но не так. В этот раз смерти не хватило совсем немного. Она схватила меня за руку. В это мгновение она стала реальной. Мы заключили с ней пакт. Если повезет, у меня еще пара недель. Пара недель до окончания моей жизни. Время, которое остается, должно иметь значение. Я потратила впустую уже слишком много своего времени. Единственное, что я хочу, – это Оскар. И в эту секунду, думая о нем, я вижу, как он подбегает ко мне.

Оскар пытается убрать ее руки от меня, но они обвивают меня как плющ. Или как щупальца.

– Я позабочусь о ней, – говорит он полушепотом. – Вы можете отпустить ее.

– Нет!

– Послушайте, я всего лишь хочу помочь.

– Она… – заикается женщина и крепко держит меня. – Она кричала… она… – Я пытаюсь вспомнить, когда кричала, но не могу. – Ей нужно в больницу.

– Если ей нужно в больницу, я отвезу ее.

– Мы вызвали «Скорую».

– Это хорошо, – говорит он и садится рядом с нами на тротуар. – Я обещаю вам, мы подождем здесь, пока «Скорая» приедет. Честно.

– Видишь, дорогая, – говорит мужчина с глухим голосом. – Все хорошо, мы можем идти.

– Нет, мы не можем идти! – отвечает она. – Она чуть не умерла! – Я слышу нотки паники в ее голосе. Да, я была близка к смерти. Очень близка. И она это почувствовала.