Жизнь, как морской прилив - Кэтрин Куксон

Эмили мыла ночное судно, поправляла постель под больной, что было довольно трудно, и приводила в порядок комнату, прошло больше получаса. На второе утро работа заняла около часа, прежде чем Эмили смогла спуститься вниз, поскольку в то утро хозяйка попросила обтереть ее всю, так как должен был прийти доктор. Однако на следующее утро, когда никакой доктор не ожидался, она все равно потребовала, чтобы ее вымыли. И так продолжается уже целую неделю. Этим утром хозяйка снова попросила расчесать волосы, и Эмили провела в ее комнате больше часа.

Но были и положительные моменты в ее ежедневной работе. После того как утренние процедуры в спальне хозяйки заканчивались, практически все поручения, из-за которых в течение дня нужно было бегать вниз и вверх по лестнице, выполнял Кон.

Странно, но Эмили поняла, что ей нравится Кон. Несмотря на то что он иногда стоял и смотрел на нее с присущей ему странной улыбкой на лице, девушка совсем его не боялась. Она не думала, что испугается, если он даже дотронется до нее и, по словам кузнеца, начнет поглаживать, поскольку сможет сразу же положить этому конец. Эмили обнаружила, что ей достаточно резко заговорить с ним, и он сразу же слушается ее. Более того, он хорошо относился к Люси, а она - к нему. Они вели себя как дети, когда были рядом. Люси разговаривала с Коном больше, чем с кем-либо раньше, даже больше, чем с Эмили. Прошлым вечером они сидели на кухне и чистили серебро, Кон намазывал предметы полирующим составом, а Люси растирала его. Эмили была приятно удивлена болтовней, перемежающейся смехом. Кроме того, Люси, похоже, начала поправляться.

Но что касается ее хозяина, то к нему у Эмили было двоякое отношение. Иногда он нравился ей, а иногда нет; это зависело от того, как он разговаривал с людьми. Ей казалось, что он относится к Эбби, как к мусору под ногами. Но возможно, у него на то были свои причины, поскольку Эбби никогда не относился к хозяину, как подобает; он никогда не обращался к нему со словами «сэр» или «хозяин». Он был довольно сварливым старикашкой, этот Эбби. Однако он работал не покладая рук, а с ней он был довольно вежлив и даже изменил своим привычкам, чтобы показать ей, что и как нужно делать на маслобойне. Эмили была очень удивлена, когда старик сказал:

— Запомни, я делаю это вовсе не потому, что он мне это приказал.

Кое-что относительно дома и его обитателей приводило девушку в замешательство. Конечно, она пробыла здесь всего неделю, но за это время никто не заезжал сюда, кроме доктора и мельника, привезшего муку. Можно было бы ожидать, что хозяйка, хоть и прикованная к постели, должна иметь близких подруг, которые бы ее навещали. Но Эмили подумала, что пока еще рано делать какие-то выводы...

Однажды кое-кто все-таки заехал. Задняя дверь неожиданно распахнулась, и в дом вошла невысокая полная женщина. По ее лицу Эмили определила, что ей около пятидесяти пяти лет, но ее волосы были совершенно седыми. На ней была изрядно поношенная фетровая шляпа, которая когда-то была желтовато-коричневой, а сейчас на ней кое-где проступали зеленоватые пятна, длинное черное пальто с меховым воротником, которое тоже было далеко не новым. Но ее голос и улыбка были ясными и добрыми.

— Ах, значит, это вы и есть. Я слышала, что Лэрри нашел кого-то. А где он?

Эмили похлопала ладонью о ладонь, чтобы стрясти с них муку, потом вытерла их о фартук и сказала:

— О, хозяин? Его нет в доме; я думаю, что он на ферме.

— Да, да, конечно. А вам здесь нравится?

— Очень, спасибо, мэм.

Женщина медленно подошла к столу и, глядя прямо в лицо Эмили, немного постояла молча, а потом сказала:

— Вы выглядите сильной и здоровой. Я думаю, что вы справитесь. Сколько вам лет?

— Шестнадцать, мэм.

— Ой, только не называйте меня «мэм». Меня зовут миссис Рауэн, Ханна Рауэн, я живу в паре миль отсюда. — Она указала головой назад. — Большинство людей зовут меня по имени. Я знаю Лэрри с тех пор, как он был еще ребенком... А как она? — Теперь она указывала головой на потолок, и Эмили ответила:

— А, хозяйка. Да все так же, как я впервые увидела ее неделю назад.

— Да уж, ей будет еще хуже, прежде чем станет лучше, бедняжке... У вас в порядке с нервами, детка?

— Я... я думаю, что да, мэм, то есть миссис Рауэн.

Женщина рассмеялась и сказала:

— Вы очень уважительно относитесь к людям, я вижу, да еще и довольно привлекательны. Говорил ли вам кто-нибудь, что вы красивы? — Она приблизила лицо к Эмили, та покраснела и сдержала смех, поплотнее сжав губы, а женщина сказала: — Ну да вижу, что это для вас не новость. Но до тех пор, пока с вашими нервами все в порядке, вы продержитесь. Шестнадцать лет, говорите? Крисси Дайер, которая была до вас, было почти восемнадцать, но она была просто комком нервов, да и ее мамаша не лучше. Хотя в свое время у нее было достаточно здравого смысла. И все же нет ничего лучше перемен. Как говорит Лэрри, никогда не бывает хорошей служанки, бывает более хорошая. И вы должны это доказать ему, детка. Докажите ему... А что это вы готовите?

— Пирог с крольчатиной.

— А что вы используете для получения хрустящей корочки, сало или стекающий с мяса жир?

— Жир.

— Прекрасно, прекрасно. Нет ничего лучше для вкусной выпечки. Ну, думаю, что мне лучше подняться наверх; но, когда Лэрри появится, скажите ему, где я, ладно?

— Да, да, обязательно.

Когда эта невысокая женщина прошла через кухню и вышла в холл, Эмили позволила себе улыбнуться. Наконец-то появился кто-то, кого она понимала. Было ощущение, будто она вернулась домой в Шилдс; в женщине совершенно не было никакого высокомерия.

Эмили продолжала готовить еду, когда десять минут спустя увидела сквозь кухонное окно хозяина. Лэрри вошел во двор со стороны фермы, но он не направлялся к дому, поэтому она подбежала к двери и крикнула:

— Мистер Берч! Сэр!

Когда они встретились во дворе, девушка сказала:

— Пришла некая миссис Рауэн; она поднялась навестить хозяйку.

Эмили заметила, что на его лице появилось довольное выражение, он кивнул ей, сказав:

— Я скоро приду, — и уже хотел уйти, но остановился и спросил: — Вы сейчас очень заняты по дому?

— Я только что кончила готовить пирог к обеду, сэр; а потом нужно заняться овощами.

— А не может Люси заняться ими? Что она сейчас делает?

— Она полирует мебель в гостиной, сэр.

— Она может пока оставить это. Пусть она займется овощами. Сегодня вы мне понадобитесь на маслобойне, там скисает молоко.

— Я прибегу, как только поставлю пирог в духовку, сэр. Я поручу Люси все остальное, как вы и сказали.

Берч все не отходил, а продолжал внимательно смотреть на нее:

— Вы сегодня были наверху довольно долго. Я дважды заходил на кухню. Что-то случилось? Что-то не так?