Поколение А - Дуглас Коупленд

Мой новый друг, уборщик по имени Дэн, вез меня по улицам, застроенным элегантными старинными особняками.

Мимо могучих деревьев, названий которых я даже не знал. Мимо шикарных площадок для гольфа и густых рощ. Все было так ново, так необычно. В точности так, как мне оно представлялось в мечтах.

Когда мы свернули на подъездную дорогу к владениям «Аbercrotie Fitch», мне стало тревожно и даже чуточку страшно: а вдруг штаб-квартира компании не оправдает моих ожиданий? Дэн высказал свое авторитетное мнение:

– А тут ничего так, приятненько. И зелени много. Скажи, Апу.

– Да, – сказал я. – Компания стремится создать сообщество по типу университетского городка, отделенного от внешнего мира. Все здания, дороги и помещения вспомогательных служб естественным образом вписываются в природное окружение, создавая максимально удобную рабочую cреду.

– И не говори… Ну вот: главный вход. Все, дружище, приехали.

– Огромное вам спасибо. Я никогда не забуду вашу безмерную доброту.

Дэн уехал, а я открыл дверь и вошел в фойе. То, что я там увидел, меня потрясло: с потолка свисало индейское каноэ, а прямо под ним стояла стойка рецепции, за которой сидели два молодых человека типичной американской наружности. Оба улыбались во все тридцать два белоснежных зуба. Оба были в драных джинсах. Имена на их бэйджиках? Крейг и Крейг. Кто бы сомневался.

Они были вежливы и дружелюбны. Когда я сказал, что меня зовут Апу, они заулыбались и хором воскликнули:

– Хорошая шутка!

А я ответил, что это не шутка, и меня действительно так зовут.

– Ну ты, приятель, даешь! – воскликнул один из Крейгов, потом нажал какую-то кнопку и проговорил в микрофон: – Иди сюда! Ты обалдеешь!

Буквально через пару секунд в фойе вышел еще один Крейг с отличительным именем Дилан.

– Ты не шутишь? Тебя действительно зовут Апу?

– Я не шучу.

– Жесть.

Все трое Крейгов оперлись о стойку с этакой элегантной небрежностью, свойственной американцам, и кто-то из них спросил, а по какому я делу.

– Я работаю в этой компании. Уже много лет. Филиал в Шри-Ланке, отдел телефонных продаж. Я всегда мечтал побывать в штаб-квартире нашей достопочтенной компании.

– Да ты что?! – удивился Крейг номер один. – В смысле, у нас замечательный офис и все такое. Но на мечту явно не тянет.

Крейг номер два спросил, как мне работалось в отделе телефонных продаж.

– В Шри-Ланке, – сказал я. – Мне очень нравилось осуществлять продажу товаров в рамках общей политики нашей компании, всецело ориентированной на покупателя, и постоянно стремиться к улучшению культуры обслуживания клиентов с учетом их пожеланий, запросов и предпочтений. И продвигать нашу продукцию по многочисленным торговым каналам «Аbercrotie Fitch». Мне кажется, самое главное – это формировать и поддерживать у покупателей верность бренду.

Трое моих новых друзей молча смотрели на меня. Потом у Дилана зазвонил мобильный. Он сказал в трубку:

– Андреа, спустись на ресепшн. Ты должна это увидеть. Андреа – Крейг женского пола – примчалась уже через

пару секунд.

– Андреа, знакомься. Это Апу.

– Правда?

– Да, правда, – ответил я.

– Круто.

Крейг номер один сказал:

– Он работает в нашей компании. Филиал в Шри-Ланке, отдел телефонных продаж.

Андреа внимательно смотрела на меня. Как будто пыталась понять, какой у меня размер рубашки. Я сказал:

– Не понимаю, а что тут особенного. У нас замечательный центр телефонных продаж. Современный, оборудованный по последнему слову техники. И программное обеспечение – тоже самое новое. Мы осуществляем все необходимые операции быстро и эффективно. Прием, обработка и выполнение заказов, логистика, оптимизация услуг, материально-техническое обеспечение, управление системой поставок, четкое взаимодействие всех отделов и подразделений.

– Апу, – сказала Андреа. – Сейчас ты пойдешь со мной. Со мной и с Диланом. И мы заделаем тебе новый имидж. Преобразишься по полной программе.

– Мне?! Новый имидж? Вы считаете, мне это нужно?

– Эй, погоди. – Андреа резко повернулась ко мне. – Ты же этот… ужаленный!

– Ну, в общем, да. Этот ужаленный.

Если не считать военных, сопровождавших меня в Нью-Олбани, Андреа была первой, кто меня узнал.

Вы когда-нибудь спали с восторженными поклонницами? Это офигительно, правда-правда. А если все делать с умом, то эти поклонницы будут еще убираться, стирать и готовить тебе омлеты. И это никакая не эксплуатация. Ты разрешаешь им заботиться о тебе, и от этого у них повышается самооценка и укрепляется чувство собственного достоинства. На самом деле ты отдаешь значительно больше, чем берешь. Это взаимовыгодное сотрудничество, когда все довольны и счастливы. Поверьте Заку, он знает о чем говорит.

Угрозы дядюшки Джея перекрыть поступление денег на мой счет в банке как-то не слишком меня напугали. Дядя Джей не подумал о том, что когда ты популярен и тебя все хотят, люди готовы платить кучу денег, чтобы ты выступил в телешоу или в какой-нибудь веб-трансляции. Плюс к тому одна из моих рьяных поклонниц – Рейчел, деловая и хваткая девчонка – замутила солидный коммерческий сайт. Интернет-магазин сувениров от Зака. Например, она брала у меня кровь, разводила ее большим количеством водки, потом быстро макала в смесь половинку картонной карточки. Когда картонки высыхали, я их подписывал. В итоге на один маленький шприц выходило две штуки баксов. Не просто легкие деньги, а вообще невесомые деньги.

Первые недели после карантина – это были поистине золотые деньки. У меня был целый гарем восторженных почитательниц. И еще меня веселили ученые, которые приезжали ко мне чуть ли не каждый день. Эти серьезные дяденьки явно не ожидали, что попадут в дом записного плейбоя в такой дремучей жопе мира, как округ Махаска, штат Айова. К примеру, мы с ними беседовали о том, что я ел всю неделю перед тем, как меня укусила пчела, или об удобрениях, которые я использую на полях, или о моих дедушках-бабушках, и тут в гостиную входила полуголая девица в одних трусиках «танга» и моей старой спортивной куртке. Надо было видеть, какие делались лица у наших ученых мужей!

Что мне особенно нравится в ученых: они никогда тебя не осуждают. А если и осуждают, то про себя. Я рассказывал им о папином метамфетаминовом заводике, о многочисленных маминых кавалерах, менявшихся чуть ли не каждую неделю, о своих частых злоупотреблениях наркотическими веществами, а они только кивали, делали записи и просили меня продолжать.

Погодите. Я не хочу, чтобы вы считали меня совершенно испорченным типом. Хотите верьте, хотите нет, но когда-то я, Зак, был влюблен в Ребекку Холенд, чей папа работал в компании «Cargill», в тамошней лаборатории генетических модификаций. Это была настоящая любовь. По крайней мере я думаю, что настоящая. Понимаете, Ребекку возбуждал жесткий секс, а меня возбуждают девчонки, которым нравятся всякие извраты. В общем, мы с ней нашли друг друга. Наверное, это была судьба – во всяком случае, до того злополучного дня, когда мы с Ребеккой предавались разнузданной страсти в кабине комбайна, принадлежавшего ее семейству. Мы случайно загнали комбайн в дренажную канаву, после чего нам обоим пришлось срочно ехать в больницу, чтобы нам наложили швы на обе ноги от колен и ниже. А дальше все было плохо. Лео, брат Ребекки, всерьез занимался тай-бо и даже занял третье место на чемпионате штата. Он вломился ко мне в палату и принялся вовсю защищать честь сестры. Все это вылилось в некрасивую драку, в результате чего я переехал в отделение интенсивной терапии. После этого страсть угасла. Сейчас Бекки директорствует в фит-кервс-клубе, «фитнес-клубе для женщин».