Кто боится смерти - Ннеди Окорафор

Папа в эти дни не ходил на работу, ему нездоровилось, и мама ничего ему про меня не рассказала. Вечные мамины секреты. Она так хорошо умеет их хранить. Так что до него, к счастью, не дошли никакие слухи. Но мама спросила, есть ли в них доля правды.

– Я не сошла с ума, – сказала я. – Аро не такой, как все думают.

Люди твердили: дети-эву рождены от насилия и неизбежно сами прибегают к насилию. Шли дни. Аро не становилось лучше. Я готовилась к охоте на ведьм. «Она начнется, если Аро умрет», – думала я. Я упаковала небольшую сумку, с которой удобно бежать. Так что, когда через пять дней Папа умер, люди уже смотрели на меня с большим подозрением.

Мы прошли полный круг. Когда на похоронах я заставила тело отца задышать, моя репутация рухнула ниже некуда. Мама увела меня домой, а Мвита, став незаметным, пошел подслушивать моих родичей.

– Надо было забить ее камнями, еще когда она пыталась убить Аро.

– Дочке она и так каждую ночь в кошмарах снится. Еще и это!

– Чем быстрее ее сожгут, тем лучше.

Дома я уснула таким мирным сном, каким не спала несколько лет. Проснулась от боли во всем моем несчастном теле. И тут до меня дошло: Папа стал пеплом. Я свернулась калачиком и заплакала. Чувство было такое, словно я снова была абсолютно сломлена. Горе на несколько часов забрало меня в свою темную глухую берлогу. Но в конце концов вернуло на мою кровать. Я вытерла нос простыней и оглядела одежду. Мама поменяла мне белое платье на синюю рапу. Я поднесла к лицу левую руку – ту, которая склеилась с папиным телом. Между указательным и средним пальцами осталась корочка.

– Можно обернуться грифом и прямо сейчас улететь, – прошептала я.

Но если я слишком долго пробуду животным, то сойду с ума. А может, это и неплохо. Мвита прав, я опасна. Я решила ускользнуть из дома ночью, до того, как за мной придут. В основном ради мамы. Она теперь вдова, теперь ее репутация важна как никогда. В дверь постучали.

– Что вам надо? – сказала я.

Дверь распахнулась, сильно ударив в стену. Я выкарабкалась из кровати, готовясь встретить разъяренную толпу. Это оказался Аро. За ним стояла мама. Посмотрев мне в глаза, она ушла. Он захлопнул дверь за собой. Над глазом у него был свежий синяк. Я знала, что под его белыми траурными одеждами скрыты еще синяки и шрамы – следы ран пятидневной давности.

– Ты хоть понимаешь, что ты натворила?

– Тебе какое дело? – огрызнулась я.

– Ты не думаешь! Ты неуч, ты неуправляема, как животное, – он щелкнул языком. – Покажи мне руку.

Он подошел ближе, и я перестала дышать. Я не хотела, чтобы он меня трогал. Он был эшу, как и я. При его мастерстве хватит чешуйки моей кожи, чтобы поквитаться со мной. Но что-то заставило меня сидеть тихо и позволить ему взять меня за руки. Вина, горе, усталость – выбирай. Он вертел мои руки так и этак, сжал их, потом легонько потер друг об друга костяшками. Отпустил, посмеиваясь себе под нос и качая головой.

– Окей, ша, – пробормотал он. – Оньесонву, я буду тебя учить.

– Что?

– Я научу тебя Великим тайным сущностям, если на то будет воля. Без этого ты опасна для всех нас. Ты опасна для всех нас в любом случае, но так я хотя бы буду твоим Мастером.

Я не смогла сдержать улыбку. Но она тут же погасла.

– Сегодня за мной могут прийти.

– Я сделаю так, что не придут, – просто сказал он. – Я не умер, так что это будет несложно. А вот насчет кровного отца тебе стоит волноваться. Если ты еще не догадалась, он колдун, как и я. Если бы ты не пошла, как идиотка, совершать обряд одиннадцатого года, он бы до сих пор о тебе не знал. Скажи спасибо мне – я тебя защищал все эти годы, иначе ты давно была бы мертва.

Я поморщилась. Аро меня защищал. Это горькая пилюля. Я хотела спросить у него, как именно, но вместо этого сказала:

– Почему он хочет меня убить?

– Потому что ты – его неудача, – ухмыляясь, скала Аро. – Ты должна была родиться мальчиком.

Я дернулась.

– Так, я взял бы тебя жить к себе в хижину, но ты нужна своей таинственной матери. И еще есть проблема с тобой и Мвитой. Во время обучения сексуальные контакты будут помехой.

К щекам прилила кровь, я отвела взгляд.

– Кстати, сбежать, бросив мать одну – это эгоизм, – сказал он.

Его слова повисли в воздухе, а я гадала, уж не умеет ли он читать мысли.

– Не умею. Я просто знаю людей типа тебя.

– Почему я должна тебе доверять?

– Разве ты не можешь себя защитить? Ты ведь знаешь меня и, следовательно, знаешь, как меня погубить.

– Да, но теперь и вы меня знаете. Вы касались моей руки.

По его лицу расплылась улыбка.

– Значит, мы знаем друг друга. Хорошее начало.

– Но вы – Мастер.

– Тогда мудро будет тоже стать им? Для своей же пользы?

– Но я должна довериться вам, чтобы вы сделали из меня Мастера.

– Да, и доверие можно заслужить, не так ли?

Я подумала.

– Хорошо.

– Ты веришь в Ани?

– Нет, – буднично сказала я.

Ани должна быть милосердной и любящей. Ани не позволила бы мне родиться на свет. Я никогда в нее не верила. Я лишь привыкла поминать ее имя, когда удивлялась или сердилась.

– А вообще в Творца?

Я кивнула.

– Он холоден и рационален.

– Ты готова дать другим такое же право верить в то, во что они хотят?

– Если их вера не вредит другим и если мне можно, при необходимости, про себя называть их дураками, тогда да.

– Веришь ли ты в то, что ты обязана оставить этот мир в лучшем состоянии, чем когда пришла в него?

– Да.

Он замолчал и еще внимательнее вгляделся в меня.

– Что лучше – давать или брать?

– Это одно и то же. Одно без другого не бывает. Но если ты все время отдаешь и ничего не получаешь, то ты дурак.

Он захихикал. Затем спросил:

– Чувствуешь запах?

Я тотчас же поняла, о чем он.

– Да. Сильный.

Пламя, лед, железо, плоть, дерево и цветы. Пот жизни. Чаще всего я не помнила про запах, но всегда вспоминала, когда происходило странное.

– Чувствуешь вкус?

– Да. Если постараюсь.

– Ты выбираешь?

– Нет. Оно выбрало меня. Давно.

Он кивнул.

– Тогда добро пожаловать.