Заглянувший. Исповедь проклятого - А. Райнер

– Он говорил, что его бог – существо иной Вселенной. Ему не нужны молитвы и он не требует возложения жертв на алтарь. Он не был привязан ни к одной из планет только потому, что на ней обитает раса существ, верящих в него. И самое главное – это божество обладает абсолютным знанием, и готово им делиться.

– А незнакомец случайно не сказал, где найти этого бога? – заерзал Иларем.

– Знал, что тебя заинтересует эта история, – Феленгир отправил остальные предметы обратно в коробку, – Но стоит ли искать с ним встречи? Лично я, исходя из опыта, не верю, что этому божеству ничего не нужно. А тот чудак… он уже одной ногой был в ином измерении. А как там – никто не знает.

– Почему же он отдал перстень? – спросил я, – Что просил взамен?

– Он называл перстень своей «особой приметой», от которой хотелось избавиться, чтобы слиться с толпой, – ответил Феленгир, – Взял пару оберегов и был таков.

Конечно, я сознавал, что обладать загадочным предметом, о котором ничего не знаешь – риск. Но что-то мне подсказывало, что это верное начало.

– Что ж, теперь нужно выбрать между понятным и неизвестным, – посмотрел на меня Иларем, положив перстень рядом с кулоном.

Наверное, глупо, но для меня выбор был очевиден, и я надел перстень на безымянный палец правой руки. Изумруд слабо замерцал. Интересно, что это значит?

– Предмет закрыт, но я чувствую, что в нем скрыта мощная энергия, – отметил Иларем, – Быть может, однажды он откроется тебе.

Я смотрел на тусклый свет внутри камня. Он неуверенно дрожал, рискуя вот-вот померкнуть.

Феленгир дружественно смерил взглядом, а затем произнес:

– Вижу, что судьба у тебя не простая, иначе арханты не наградили бы тебя своей меткой. Но кем бы ты ни был в прошлом – здесь это не имеет никакого значения. Пускай перстень поможет тебе отыскать кратчайший путь к освобождению от проклятья.

Феленгир протяжно зевнул, так что, поблагодарив его, мы вскоре покинули лавку.

– Теперь можно и к Хельне заглянуть! – Иларем бодро зашагал в сторону таверны.

Когда мы остановились перед дверьми таверны, Иларем повернулся ко мне, гордо выпрямился и торжественным тоном объявил:

– Если ты еще не убедился, в какое классное место попал, то здесь отпадут последние сомнения! Это в физическом мире люди, которые ненавидят готовить, вынуждены работать поварами, чтобы выжить. В Эйдоре готовят только ради удовольствия! Здесь это – творчество! Способ самовыражения для тех, кому по душе это ремесло! Им не нужны деньги, эти бесполезные грязные бумажки. Им важна только наша благодарность за вкусные, насыщающие энергией блюда. И, в свою очередь, наша благодарность питает их! Вот такая утопия наяву.

– Ха! Любители покушать потеряли бы сознание от одного только твоего рассказа!

– Сейчас сознание рискуешь потерять ты, – и он распахнул передо мной двери таверны.

В центре уютно обставленного помещения горел большой каменный очаг. Огонь тихо потрескивал, навевая спокойствие и умиротворение. Пока хозяйка нас не заметила, мы присели за небольшой круглый столик.

– Смотри, с какой любовью она замешивает тесто, – прошептал Иларем, – Сколько света она вкладывает в него, сколько чувств. Поэтому оно получается таким волшебным, тает во рту, словно сотканное из нежнейших утренних облаков.

– Вот ты завернул, – хохотнула Хельна и, обернувшись, помахала нам.

Иларем послал ей воздушный поцелуй.

– А теперь представь – с какими чувствами замешивает тесто бедняга в заводской столовке, которому осточертела работа. Жевать его хлеб будет тоскливо и на вкус он выйдет пресным. Труд должен быть только в радость. А если дело не приносит счастья человеку – значит, не тем он занят. Нужно менять жизнь. Вопреки страхам или обстоятельствам. Но если не прислушается к самому себе – начнутся болезни. А дальше – кто кого доконает.

– Всегда об этом догадывался.

– Не догадывался! Знал! Все знают. Но толку?

К нам подошла хозяйка таверны и приветливо улыбнулась.

– Приятно видеть новые лица, – сказала она, – Сегодня мы угощаем мясными и яблочными пирогами с морозной травой, легким салатом из смирны и меруока, на десерт вас ждет карамелизированный мох, ну а запить всю эту вкуснотищу предлагаю сонной лаской или, если хочется согреться, нашим фирменным жидким пламенем.

– Я попробую всего понемногу, – сказал Иларем.

– Отлично, а ты? – Хельна посмотрела на меня.

– Эээ. Что за меруок?

– Так ты только прибыл… Скажи-ка, дорогой, по какому блюду ты скучаешь больше всего?

– Наверное, по булочкам с корицей, которые пекла бабушка.

– Хорошо. Закрой глаза и вспомни их вкус, их аромат. Представь, как он проникает в тебя настолько точно, насколько сможешь.

Закрыв глаза, я вновь увидел бабушкин деревенский дом, деревянный и уютный. Вспомнил резное крылечко, забор красивого бирюзового цвета. Когда мы приезжали в гости, бабушка с дедушкой, счастливые, встречали нас у калитки в компании суетящихся уток.

Наперегонки с сестрой мы бежали скорее в дом, по пути приветствуя любимый яблоневый сад, и куриц, и кошек, живущих в странном мирном соседстве. Все здесь было другим и особенным.

Мне так нравилось, как скрипели деревянные половицы в доме, как уютно обставлены комнаты, но больше всего, конечно же – как пахло выпечкой, которая готовилась в самой настоящей дровяной печи! Вкуснее булочек я так и не ел.

Когда я открыл глаза, наш стол был заставлен вкусностями. И среди них были булки, точь-в-точь как готовила бабушка! Я хотел выразить свой восторг бурными благодарностями, но хозяйка таверны уже хлопотала у печи.

Радостный, словно мальчишка, я схватил булку и откусил большой кусок. В точности то самое воздушное тесто! Боже, как же вкусно!

– Как ей это удается?! – я запихнул остаток сдобы целиком в рот, потянувшись за добавкой.

– У каждого есть какой-то талант или даже дар, – Иларем занес бутылку с красной жидкостью над моим бокалом, – Вино будешь?

– Нет, спасибо, люблю состояние трезвости.

Такой ответ Иларему явно не понравился:

– Я бы назвал тебя скучным, но чувствую, что ты не так-то прост, – он наполнил свой бокал доверху и принялся за мясной пирог.

– А какой дар у тебя?

– Я фантастически удачлив.

– Удача – это не дар! И не талант!

– Ты прав, – согласился Иларем, уплетая мясной пирог, – Я пока не раскрылся в роли творца. В моей душе живут как будто двое: усталый мудрый старик и ребенок, удивляющийся самым обыденным вещам. И непонятно, где кончается одна сущность и начинается другая. Ребенку еще очень многое предстоит понять и многому нужно научиться. Мое время еще не прошло, и кто знает, что ждет впереди? У меня есть способности, я уверен. Они есть у каждого, только их нужно развивать. А вот дар – это не подарок, а испытание. Подчас жестокое.