Коварная одержимость - Киа Кэррингтон-Рассел

пытаюсь вырваться, но его хватка как тиски. Люди вокруг не замечают — женщины лишь ошарашенно смотрят на него, а мужчины расступаются, как море перед Моисеем, будто чувствуя надвигающуюся бурю.

Он ведет нас в одну из роскошных дамских комнат, сверкающую белым мрамором и позолотой. На выходе стоит официантка с подносом, полным шотов и бокалов шампанского. Две девушки поправляют макияж. Как только мы входим, их глаза широко раскрываются при виде него. К черту этого мужчину и его внешность.

— Дамы, не могли бы вы оставить нас на минутку?

— О, конечно! — Они в спешке бросают свои косметички в клатчи и, хихикая, выбегают. Женщина, ожидающая у двери, предлагает им еще выпить, но ничего не говорит о нашем вторжении и не делает выговора Луке, когда он закрывает за нами дверь и запирает ее на ключ.

Не может быть. Этот мужчина, кажется, владеет каждым уголком этого города. Он делает все, что хочет, и другие позволяют ему. Либо они слишком слабы, либо я слишком наивна, раз решила бросить вызов такому человеку. Что еще мне остается делать? Он буквально держит мою жизнь в своих руках, а я слишком упряма, чтобы сдаться после всего, что я прошла.

Он прижимается ко мне, зажимая меня между собой и умывальником. Вокруг пусто, и лишь тихая классическая музыка доносится из соседней комнаты.

— Ты перестала бегать по утрам мимо моего особняка. И вчера тебя не было возле моего клуба?

Циничный смех вырывается наружу.

— И ты называешь меня сталкершей.

Он хмурится, и могу сказать, шутка ему не очень понравилась.

— Почему ты здесь, Лука? — Спрашиваю я с ядом в голосе, изо всех сил стараясь противостоять этому мужчине, который возвышается8 надо мной, как титан. Все в нем опасно и опьяняет. Именно его стоило бы избегать.

— Мне стало ясно, что ты не совсем понимаешь, что значит быть моей шлюхой.

— О, какой ты милый, — усмехаюсь я, поднимая шот и выпивая его залпом. — Ты, оказывается, все же волнуешься.

Он наблюдает за мной, внимательно изучая.

— Думаешь, тебе стоит еще выпить?

— Возможно, я хочу расслабиться. Найти нормального мужика вместо психопата.

Его темный смех эхом отдается в помещении, и он хватает меня за подбородок, вынуждая встретиться с его взглядом, пронзающим меня до самого сердца.

— Я убью мужчину, женщину или даже собаку, любого, кто попытается прикоснуться к тому, что принадлежит мне, — говорит он как о чем-то само собой разумеющемся.

Я усмехаюсь.

— Так вот кто я теперь. Твоя? Сильно сказано.

Он сжимает мое запястье, его тело блокирует мое умывальником. Его ярко-голубые глаза сверкают холодным огнем:

— Тогда скажи мне, моя маленькая сталкерша, почему ты так зациклена на мне? Что тебе нужно?

От его близости и пряного аромата духов у меня начинает кружиться голова. Все выпитые шоты перемешиваются в опасный коктейль, из-за которого я вдруг начинаю осознавать, насколько он притягателен, несмотря на его жестокость.

Мы идеально подходим друг другу в наших тайнах и отвратительности, скрывающейся под маской.

Мы с ним — идеальное отражение друг друга. Оба прячем чудовищ под красивыми масками.

Но такое чудовище, как он, слишком даже для меня.

Мне нужно уйти. Но каждая клеточка моего тела тянется к нему. Воспоминания о нашем предыдущем вечере разжигают во мне пламя, которое сложно игнорировать.

Он ждет ответа. Который я не смогу ему дать, пока не раскрою свои карты. Я зашла так далеко не для того, чтобы сдаться.

— Что ты хочешь, чтобы я сказала? Что увидела тебя на парковке и сразу же влюбилась по уши?

Его рука обвивает мое горло, обещая сладкую боль.

— Я не умею любить, — шипит он.

— И друзей у тебя тоже нет. Но как насчет хороших манер? — С вызовом отвечаю я, кладя руку на его ладонь.

— Возможно, тебе нужно преподать еще один урок.

22

— Тебя когда-нибудь наказывали? — Голос Ары хриплый и грешный.

Я выдавливаю из себя жестокую улыбку.

— Все, кто пытались, давно мертвы.

Мои колени вдавливаются между ее бедер, узкое кожаное платье сводит меня с ума. Бесконечное притяжение и отталкивание между нами. Я хочу понять, что творится в ее голове. Чего она хочет от меня. Потому что люди всегда хотят только брать. И все же я не могу сопротивляться ей или той власти, которую она имеет надо мной. Мое любопытство превратилось в глубокую одержимость. Потому что больше я ничего не могу ей предложить. Особенно когда я знаю, чем все закончится. Один из нас умрет. И это буду не я.

Я осторожно целую ее, ощущая вкус яда, которым является Арабелла Бароне. На вкус она как смесь алкоголя и пряного аромата орхидей.

— Это платье опасно, — шепчу я ей в губы.

Она запрокидывает голову, открываясь мне. Как бы сильно она ни сопротивлялась, как бы ни ненавидела меня, как бы ни желала моей смерти, она не может отказать мне. Я прижимаюсь своим языком к ее языку, подавляя ее всеми возможными способами, и расстегиваю молнию на ее платье спереди.

Из меня вырывается голодное рычание, когда я смотрю на ее прозрачную бронзовую кожу. Под ней нет трусиков.

— Для кого твой наряд? — Шепчу, сжимая зубы. Два имени всплывают в памяти, которые Дмитрий назвал мне сегодня. Она уничтожила обоих, но ее ошибкой было то, что она позволила одному из них прикоснуться к ней.

— Вероятно, для кого-то милого, — огрызается она. — Кто-то, кто умеет говорить красивые вещи и знает, как обращаться с моим телом.

Я прикусываю ее подбородок, изучая каждый изгиб и уголок. Когда дело касается этой женщины, мне всегда недостаточно. Я опускаюсь на колени, мой член болезненно упирается в брюки.

— Я знаю, как обращаться с твоим телом, детка.

Без предупреждения я прижимаюсь губами к ее киске, посасывая клитор. Она шипит, проводя рукой по моим волосам.

— Я знаю, как заставить тебя развалиться на части, — напоминаю я ей, проводя пальцем по ее влажным складочкам, и говорю с удовлетворением. — Ты уже такая влажная для меня, детка.

— Приятно, когда тебя называют как-то иначе, а не шлюхой, — огрызается она в ответ.

— Зачем притворяться, если тебе нравится, когда тебя трахают как шлюху? — Спрашиваю я, вводя второй палец, продолжая посасывать ее клитор. Она выгибается навстречу мне, издавая тихий стон. — Твоя сладкая киска скучала по мне?

Она ахает, когда я добавляю третий палец, растягивая и раздвигая ее киску. Прикрыв глаза густыми ресницами, она наблюдает за тем, как я быстро управляюсь с ее телом. Эта маленькая гадюка может