Забудь меня. Том 1 - Виктор Кратц

— Что происходит? — прошептал я, чувствуя, что перестаю держать себя.

— Ты просто устал, Акира, — Линь подошёл ближе. — Поехали домой.

XIII

Я будто вернулся в то время, вновь оказался тем молчаливым, мрачным мечником. Я снова стал вампиром, монстром, отринувшим человечность. Вязкая меланхолия из осознания мёртвой вечности — ты существуешь, ты мыслишь, ты видишь, можешь передвигаться и говорить, но не чувствовать. Что бы ты ни делал — это не принесёт удовольствия. Это похоже на депрессию, долгую, затяжную, не прекращающуюся. Внутри тебя бесконечная зима и только Он — Голод, ведёт тебя. Ты существуешь лишь ради утоления этого Голода. Да, можно прикидываться высокими целями, высшим замыслом, но суть одна, ты пьёшь кровь, убиваешь людей, скрываешься в ночи.

Самое печальное — осознание. Способность у высших вампиров мыслить вовсе не дар. Осознавая всю мерзость своего естества, ты либо принимаешь это, либо до скончания времён проклинаешь не способный изменить что-либо. Можно бороться, определённо можно, но так приходишь лишь к одному — окончательной смерти.

Да, я завидую другим порождениям ночи. В отличие от меня они способны закончить свой путь, после чего растворятся в сладком небытие. А я? Я, по-видимому, буду вечно скитаться, неспособный покинуть этот мир. Но я сам хочу жить, боюсь покидать этот мир, даже осознавая, что не обрету в нём счастье. Мне остаётся лишь идти. Следовать тропе, которая, быть может, приведёт меня на свет.

Я пытался отринуть свою суть, хотел вновь жить как человек, но, похоже, это невозможно. Что ж, да будет так. Линь хотел исправить этот мир, значит, я стану орудием в его руках. А пока я сумел пройти отборочные, следовательно, всё идёт по плану. А раз уж так — в ад и домой, возможно, я вновь стану счастлив на этом пути, возможно, я вновь обрету человечность…

И точно, во что бы то ни стало надо добраться до Фрэнсиса, чтобы открутить этому болвану башку — предать меня можно, а вот убежать от кары нет.

* * *

Я проснулся. Осознал, что проснулся. Под собой ощущал мягкий матрас и подушку, набитую таким воздушным пухом, что та скорее напоминала облачко. Нерешительно разлепляю глаза — темно, лишь тонкий лучик солнца пробивается сквозь завешанные шторы.

Рядом с кроватью на стуле сидел Линь. В руках у него какая-то книга, которую он, не скрывая удовольствия, читал, позабыв обо всём на свете. Лишь когда я начал приподниматься с постели, он обратил на меня внимание:

— Доброе утро, — теплая приветственная улыбка возникла на его лице.

— Сколько я спал?

— Почти сутки. Похоже, испытание сильно вымотало тебя.

— Меня в целом измотали последние деньки, — я ощупал холодное лицо, на котором не дрогнула ни одна мышца.

— Что-то случилось?

— Можно и так сказать. Линь, что было на том экзамене?

— Перенос души.

— Мои способности… они ведь должны были быть заблокированы?

— Да.

— Но…

— Ты прав, некоторые сохранились. Возможно, виной тому недочёты в формуле, а может что-то, что было попросту невозможно отнять у тебя. Однако я вижу, что больше тебя беспокоит не это. Ты столкнулся с чем-то, что пошатнуло баланс?

— Иногда я поражаюсь твоей проницательности, — вот опять, лицо будто камень.

— Видимо, не зря оставил окна закрытыми.

— Я почувствовал, как утратил человечность.

— Интересное наблюдение, — весь разговор Линь был спокоен, не удивлялся ничему, словно всё сказанное мной для него не в новинку.

— Возможно ли, что этот перенос души оказал на неё какое-то воздействие?

— Правильно, Акира. Как думаешь, для чего Аластер провёл именно такой экзамен? — Линь ухмыльнулся. — Это не простой отбор, это проверка на достойность — те, кто выбыли, навсегда утратили часть своих сил, а те, кто оказались достойными владеть магией, смогли усилить её. Ты первый, кто это ощутил в полной мере.

— Но как?

— Директор неспроста считался одним из сильнейших магов — он разработал собственную технику, позволяющую создавать карманное измерение, подчиняющееся его воле. Однако её использование могло привести к настоящим смертям, поэтому для безопасности он воспользовался услугами учёных, которые и вывели подходящую магическую формулу. Так он сумел заключить ваши души в своём измерении, полностью взяв под контроль магическую энергию каждого. Мы и сами не знали, что происходит с вами — всё было в руках Аластера, который не только следил за вами и насылал одно испытание за другим, но и детально изучал способности, то усиливая их, то полностью уничтожая. Считай, он разрушил и заново собрал ваши души, с которыми так тесно связаны и способности.

— Каковы были риски узнать о моей настоящей сущности?

— Нулевые — ты не маг. Но в твою природу заложено поглощение душ и способностей убитых тобой существ, ведь так?

— Да…

— Вот и думай: Аластер лишь перекроил и без того чуждую тебе силу. В то же время твоя душа была лишена всяческих ограничителей в лице голода. А отсутствие способностей лишь следствие происходившей в тебе борьбе. Верно ли, что ты видел что-то, чего не видели остальные? Верно ли, что та часть твоей души, что была заблокирована, получила недолгую свободу? Акира, — лицо Линя оказалось в паре сантиметров от моего, — что ты видел перед «смертью»?

— Кхм, — я сглотнул, — скажем — призраки прошлого.

— Ну вот, — победно улыбнулся Линь, — к чему я и вёл.

— Будто так и надо…

— Верно, для нашего дела это хорошо, — Линь Синь положил руку мне на плечо и сделался серьёзным. — Однако человечность в тебе угасла. Это может вызвать некоторые трудности, но силы, они вернулись к тебе?

— Не могу сказать точно, — вздохнул, — голод я не чувствую, зато явно ощущаю отсутствие всяческих эмоций.

— Это легко исправить, — и снова, как чудак, заулыбался Линь, оголяя руку, — пей!

Даже отнекиваться не стал, выпустил клыки и впился ему в руку.

— Акира, вампир, не горящий на солнце, — шептал Линь, — кто же ты такой?..

Я почувствовал тепло его крови, вкус которой стал настолько сладок, что начал дурманить меня. Красный поток, опьяняющий, придающий сил, он зажёг в моей груди пламя, вновь открыл то, что было заблокировано. Перед глазами возник силуэт, туманный, размытый, гордо скрывающийся за спиной Линя, обнимающий его своими руками. Силуэт почти обрёл форму, почти раскрыл свой истинный облик, как Линь одёрнул руку.

— Кхм, — побледнев, Линь Синь сжал руку в месте укуса.

— Что это?

— Кажется, ты выпил более чем достаточно.

— Ага, значит, ты и это понял, — я, наконец, ухмыльнулся, слизав остатки крови с губ.

— Скольких ты поглотил на своём пути?

— Не