Я разобью твоё сердце - Дана Алексеева

в руке и закрываю глаза. Не верю. Сглотнув, кладу ладонь на грудь, в которую проникает сильная тревога. Сердце делает больно, совершая высокие панические скачки.

Дверь в гардеробную открывается.

— Готова? — заглядывает Герман.

Я вздрагиваю и роняю телефон на пол. Суетливо подбираю его и откладываю на банкетку. Пальцы трясутся, запускаю их в волосы, уложенные мягкими волнами. Отвернувшись от парня, стою у зеркала с закрытыми глазами и через протяжный выдох пытаюсь отпустить удушающее волнение.

— Ты прекрасна, — низкий мужской голос проносит мурашки по спине.

Герман приближается вплотную и обнимает меня сзади. Моментально накрываю его ладони, которые греют живот, стянувший от беспокойства. Он целует меня в плечо, потом в шею, вызывая ливень дрожи по телу.

Распахиваю ресницы и вижу нас в отражении. Герман чертовски привлекателен в темном классическом костюме. Его дьявольская красота по-прежнему опасна и остра. Он свёл меня с ума и теперь вместо угрозы я ощущаю только притяжение. Рядом с ним инстинкт самосохранения не просчитывает риски, он просто отключается. Зато на всю катушку работает сердце, которое пленил Заславский. Да, я впустила его очень глубоко. Это получилось само собой, естественно и быстро, я даже не заметила, как так вышло.

— Платье тебе очень идёт, — осыпает комплиментами Герман. — Очаровательная малышка.

— Красивое, — безрадостно отвечаю. От восхищения, когда только примерила элегантную модную вещь, не остаётся ни следа.

Расстроенное лицо портит шикарный вид в зеркале. Настроение ехать на свадьбу его друзей резко пропадает.

— Что с лицом? — хмурится парень.

Он разворачивает меня к себе и пальцами приподнимает подбородок. Заставляет посмотреть в глаза. Его серые пытливо вглядываются, и я по привычке проваливаюсь в его потаенную вселенную. Необъятная и многогранная, она манит, и мне любопытно узнавать её и бесстрашно заглядывать в темные углы.

— Ли-из? — прерывает Заславский затянувшееся молчание.

— Скажи мне правду, Гера, — умоляю его.

Я не собираюсь давить или исходить истерикой. Я просто хочу, чтобы он был искренен со мной.

— Ты о чем? — вопросительно выгибается мужская бровь.

— Это правда, что ты поспорил на меня?

Знаю, парни как только не развлекаются, и возможно, это был какой-то тупой прикол. Не смертельный, вполне простительный, если разобраться и объяснить. Учитывая мою слабость к Герману, я бы поверила. Я сильно хочу ему верить.

Помрачнев, парень уводит взгляд в сторону.

— Что за бред, — хмурит брови. — Откуда такие мысли?

— Миша написал, — говорю как есть.

— М-м-м, — вспыхивает пепел в мужских глазах. — Ну тогда ничего удивительного.

— Он врёт?

— В наглую. Ничего святого нет у человека. Пошли его на хрен и заблокируй, — фыркает Заславский.

— Тит всегда казался мне честным парнем, — поджимаю губы, пребывая в сомнениях.

— Казался, детка. Главное слово — казался, — мягко привлекает меня к груди Герман. Ласково проводит ладонью по волосам. — В тихом омуте черти водятся. Ты чего у меня такая наивная, а?

— Не знаю, — судорожно вздыхаю. — Зачем ему это?

— Чтоб ты ушла от меня, и завязала с ним отношения.

— Вот так грязно? — поражаюсь.

— Хочешь я убью его?

Я резко отлипаю от Германа.

— Что? — в страхе округляю глаза. — Нет, конечно…

Его острый взгляд быстро сменяется на весёлый.

— Как скажешь, — обратно притягивает к себе. — Всё равно получит, гадёныш. Ты же не веришь ему?

Я молчу. В груди неспокойно.

Герман обхватывает моё потерянное лицо и коротко целует в губы.

— Неужели, похоже на то, что я использую тебя ради спора? — оскорбленно спрашивает он.

— Нет, — отвечаю тихо.

— Ты веришь мне?

— Да.

— Ты хочешь быть со мной? — прислоняет свой лоб к моему.

— Очень, — плыву в его глазах.

— Тебе хорошо, когда я рядом?

Киваю, потому что дыхание спирает.

— Мне тоже, детка.

Наши губы сливаются. Поцелуем он забирает всяческие сомнения.

— Прошу, выкинь плохие мысли из головы, — внушает Заславский.

— Уже, — обещаю.

— Мы с тобой едем на свадьбу. И классно проведем время вместе, так? — с улыбкой поднимает мой настрой.

— Ага, — заставляю себя улыбнуться.

В самом деле, одно дело переспать со мной из-за спора, а совершенно другое — выйти вместе на торжественное мероприятие, где я — его девушка. Мы действительно встречаемся, нравится это кому-то или нет. Тит перегнул палку с обвинениями, я крайне разочарованна в нём.

— Ты чудо, Лиза, — дарит ещё один одуряющий поцелуй Заславский.

Я плавлюсь и всецело доверяю ему. Когда влюбляешься в человека, ты не можешь по-другому. Он становится главным смыслом в твоей жизни и ради него ты готов на всё.

Глава 24

Лиза

Мы подъезжаем к ресторану, где будет проходить свадебное торжество. Я немного волнуюсь, потому что первый раз буду присутствовать на чьей-то свадьбе, и кругом будет много незнакомых мне людей. Ухватившись за Германа, я следую за ним в банкетный зал. Вокруг очень красиво и празднично — много ослепительно белого, повсюду живые цветы, увесистые люстры свисают с высоких потолков и декор просторного помещения вплоть до мелочей выдержан в едином стиле. Мы занимаем места за круглым столиком. Идеальная сервировка, отутюженные кремовые скатерти, начищенные до блеска столовые приборы и бокалы, фигурно сложенные салфетки, на одну из которых, я не моргая, залипаю. Думаю о насущном.

— Как ты? — спрашивает Герман, внимательно рассматривая моё загруженное лицо.

— Нормально, — киваю.

В сумочке бзыкает телефон. Опять Миша пишет. Я даже не читаю. Надо действительно заблокировать его. Что-то пытается мне доказать, вновь стараясь испортить мне настроение.

— Выключи, — советует Герман.

— Угу.

Удерживаю пальцем кнопку сбоку, и экран гаснет. Убираю мобильник обратно в сумку. Освободившуюся руку кладу на бедро Заславскому, он сразу сцепляет наши пальцы, подносит мою ладонью к губам и коротко целует. От такого жеста сразу чувствую себя увереннее и спокойнее.

Свадебная церемония начинается очень красиво. Невеста в белом платье, покрытая фатой, в сопровождении своего отца идёт под трогательную музыку к красавцу жениху, который ждёт её у свадебной арки. Оба взволнованные и счастливые. Я в первый раз вижу эту пару, но с замиранием сердца слушаю их клятву друг другу. Проникновенная речь про «любить до скончании дней» так трогает за живое, что в какой-то момент в глазах начинает щипать. Я быстро моргаю и смотрю на Заславского. Он даже бровью не ведет, сидит с каменной холодной миной, как бесчувственное чудовище. Тихонько задеваю его плечом, чтоб проникся или хотя бы расслабился, а то какой-то напряженный. Или это его способ сдерживать свои эмоции? Типа мальчики не плачут.

Когда официальная часть церемонии заканчивается, мы в числе прочих гостей подходим к молодожёнам, чтобы поздравить их. Первое, что замечаю, это потемневший взгляд жениха в сторону Германа. Парни не здороваются и