Я разобью твоё сердце - Дана Алексеева

вписывается в таком заведении, как библиотека. Не удивлюсь, если здесь он первый раз.

— Ты зачем сюда пришёл? — сглотнув, залипаю на парня снизу вверх. Как всегда неприлично хорош собой.

Он садится рядом, облокачивается одной рукой на стол, а другой — обнимает меня. От его контактной близости волнующий трепет пробирается под кожу. Вдыхаю терпкий мужской аромат, поддразнивающий нежные рецепторы, и внутри сразу всё поджимается.

— Сказал же, соскучился, — улыбается Герман, его пальцы ласково пробегаются по моей шее и пристают к мочке уха. Щекотно и приятно. Поджимаю губы, чтобы сдержать смешок.

— Прямо настолько?

Влюбленно засматриваюсь на серые глаза, в которых кувыркается игривое настроение. Рвение увидеть меня несмотря ни на что — очень подкупает.

— Ты даже не представляешь, насколько, — склоняется к уху Герман, задевая его губами. Бархатный хрип заражает кожу мурашками. Концентрация и учеба летит к черту. Притаившееся сердце резко подпрыгивает и начинает неистово биться о стенки, как чокнутое.

Набираю ртом воздух, чтобы добавить мозгу кислорода. Алё, не отключаемся!

— Кхм, я еще не закончила, — ерзаю на стуле и утыкаюсь в учебник.

Строчки плывут. Буквы сливаются в какую-то непонятную кашу. Соберись-соберись! Подперев голову рукой, изображаю максимальную серьезность и вовлеченность в умственный процесс. Но пристальный мужской взгляд, выбивающий все процессы организма из привычной колеи, не позволяет спокойно работать.

— Вкусная ручка? — интересуется Заславский с долей иронии.

— М? — поднимаю непонимающий взгляд.

Я и не заметила, что по дурацкой привычке зажимаю губами колпачок ручки.

— Очень, — выпускаю смешок.

— Думать помогает?

— Честно говоря, нет. Когда ты рядом, невозможно сосредоточиться.

— Почему? — дьявольская улыбочка расцветает на мужских губах.

Закатываю глаза, потому что Герман прекрасно понимает, как действует на меня. Больше потравливает своими уточняющими вопросами.

Вдруг его рука ныряет под стол и собственническим образом сжимает моё бедро. Ягодицы моментально поджимаются.

— Герман… — судорожно выдыхаю.

Взглядом прошу прекратить соблазняющие действия.

Вместо этого его ладонь двигается вверх, дерзко проникает под юбку и подкрадывается к трусикам.

— Эй, — шикаю и свожу колени. Брови подлетают от неожиданности. — Ты что делаешь…

— Поверяю, всё ли на месте, — смешливо шепчет на ухо парень. Мягко чмокает в шею.

— Мы в библиотеке… — напоминаю и себе и ему, чтобы не потерять рассудок.

Всё происходит под столом, но такое чувство, что каждый присутствующий в курсе разврата. Я покрываюсь смущенным румянцем.

А Герману плевать на запреты. Его пальцы бесстыже притираются к трусикам, а глаза любуются моей реакцией. Я опускаю ресницы и выпускаю вздох, чувствуя, как низ живота наливается.

— Прекрати, — умоляю, сдерживая его руку.

Пронизываем друг друга многозначительными взглядами. В мужских глазах ярко проглядывается влечение, но я не могу расслабиться в таких условиях, как бы не сходила с ума.

Приложив немалое усилие выбираюсь из захвата Германа.

Поднимаюсь места и, одернув плиссированную юбку, иду к стеллажам с книгами. Слышу, что Герман идёт следом. Ускоряю шаг и теряюсь между длинных рядов. Начинаются какие-то прятки-догонялки. Через щелки догадываюсь о местонахождении парня и бесшумно линяю в другую сторону. Прижавшись к стеллажу, перевожу дух и расплываюсь в глупой улыбке. Заславский похоже заблудился в книжном лабиринте. Выглядываю из-за угла — его не видно.

Выдохнув, достаю с полки пару интересных книг и перелистываю их на ходу. Теряю бдительность и за поворотом натыкаюсь на мужскую фигуру.

— Попалась.

Схватив за плечи, Герман прислоняет меня к стеллажу и испытывает горящим взглядом, как паук муху перед тем, как выпить её соки.

— Сдаюсь, — совершаю последний вздох.

Легкие сжимаются, отказываясь работать, дыхание перехватывает. Я опускаю взгляд на его приоткрытые губы. Они приближаются ко мне… Опускаю веки в ожидании поцелуя, интуитивно тянусь вперед, запрокинув голову. Но вместо ласки хватаю ртом мужской смешок. Растерянно распахиваю ресницы и сталкиваюсь с издевательскими огоньками в глазах напротив. Меня только что нарочно обломали. Женское достоинство исходит возмущением.

— Не мешай работать, — предпринимаю неудачную попытку оттолкнуть от себя Германа.

Претензия во взгляде ломается о его наглую усмешку. Парень напирает на меня, прижимая к переплетам книг. Обхватив за шею, заставляет запрокинуть голову и склоняется к моему лицу. Я уже не ведусь и упрямо смотрю в пепельные глаза. Стойкость и выдержка покидает меня, когда мужские губы впиваются в мои. Очень напористо и властно. Обсасывают их поочерёдно, лишая возможности противостоять хотя бы из вредности. Я сразу подаюсь ласке и пропускаю его язык в рот. Мы сливаемся в глубоком влажном поцелуе. Становится так жарко, будто по венам разлили горючее топливо и подожгли.

— Хочу тебя, — между причмокиваниями шепчет Герман.

Ладонью стискивает мою грудь, и я всхлипываю от пронзительного приятного ощущения.

— Готов трахнуть тебя прямо здесь, — дразнит мою скромную фантазию.

Он зацеловывает шею и нетерпеливо сминает попу под юбкой. Бессовестно совращает. Закатываю глаза, поддавшись страсти, и книги валятся из ослабевших рук.

— Всё в порядке? — доносится приближающийся голос библиотекаря.

Мы тут же отлипаем друг от друга и шумно дышим, переглядываясь с какой-то безуминкой.

— Да, — прочистив горло, откликаюсь я и подбираю книги.

Вытерев губы и прибрав волосы, выглядываю из-за угла и скромно улыбаюсь работнице. Она поворачивает в другую сторону, и я возвращаю взгляд на Германа.

— Ты сумасшедший, — шепчу с улыбкой.

Заславский вновь притягивает меня к себе и окутывает поволокой. Невозможно противостоять.

— Поехали отсюда, — говорит он, водя пальцем по моим губам.

— А как же доклад? — вязну в его рассплавленном взгляде.

— Дома вместе закончим, — обольстительно уговаривает он.

— «Закончим», — повторяю я и дергаю бровями, вкладывая в слово самое пошлое значение.

— И не раз, — подхватывает Герман, хищно облизнувшись.

Глава 22

Герман

Я готов сожрать эту девочку целиком.

Она — мой главный грех. Сколько я клялся, что каждый секс с ней будет последним? А я хочу ещё и ещё. Скромница снаружи, а в постели доставляет удовольствие получше любой шлюхи. Без всякой пошлости и грязи. Один её поцелуй, чего стоит. Искренний, натуральный, с чувством, как будто всю себя отдаёт. Её ласка, нежность, страсть, смешанная в одном флаконе — самый лучший кайф.

Чувствую, что Лиза тоже подсела на физическую близость со мной. Мы оба стали особо зависимыми. И пока даже не думаем об излечении. Наоборот, без запаса кислорода ныряем на самую глубину.

— Решила свести меня с ума? — ладонью провожу по волосам своей девочки. Шелковистые такие, их приятно перебирать и путаться в густоте.

Лиза покрывает поцелуями мою шею и плечи. Волосы встают дыбом на руках от приятных ощущений.

— Чуть-чуть.

Лиза поднимает голову и обольстительно улыбается. Её глаза блестят. Они зеленые как у ведьмочки, у очень красивой очаровательной ведьмочки.

— Ну попробуй, — дергаю