Успеть до полуночи - Рекс Тодхантер Стаут

Они заговорили разом.

– Абсурд! – воскликнул Хансен. – Мистер Вулф не мог…

– Минуточку, – перебил я его. – Кремеру мистер Вулф сказал, что лично он думает, что бумажник взял кто-то из финалистов и что, по его мнению, кто взял, тот и убил, но у Кремера свой взгляд, и ему нельзя втюхать свою туфту. Доказательств тому, что дело обстояло так, как он думает, нет, а есть только ваши слова, джентльмены. Вулф не желает подвергать себя риску быть чьей-то ручной обезьянкой – можете мне поверить, не станет, – он должен сохранить за собой возможность выбора, а как в таком случае докладывать вам, что он уже сделал и делает? Кому? Его клиент «Липперт, Бафф и Асса», но нет такого человека «Липперт, Бафф и Асса», а среди вас, джентльмены, вполне может оказаться тот, кто ходил к Далманну и унес бумажник. Таким образом…

– Дважды абсурд! – заявил Хансен. – Было бы…

– Позвольте мне закончить. Таким образом, у мистера Вулфа наличествуют две причины не сообщать о каждом своем шаге. Первая: он не отчитывается по ходу работы. И вторая: среди вас может оказаться человек, который ведет двойную игру. Не думаю, что он считает, будто это и в самом деле так, но риск есть, а он не станет рисковать. Не старайтесь меня убеждать в том, что это абсурд, поскольку это не я, а мистер Вулф специалист по абсурдам, и я не возьмусь передать ему эти слова. Такова ситуация. Могу добавить лишь, что он сыт по горло вашими наскоками. Сегодня я вынужден был его прервать, поскольку пришлось доложить о представлении, которое вы днем устроили, чтобы понять, ехать сюда с докладом или нет, и вот я здесь перед вами и докладываю: он сыт по горло. Он готов продолжить работу, только если вы проявите понимание того, что он взялся добыть для вас оговоренную информацию по возможности быстро и в необходимом объеме, использовав для этого все свои силы и умения. Если вы согласны продолжать на таких условиях, тогда хорошо. Если нет, он, возможно, предложит сменить нанимателя, хотя лично я сомневаюсь, что он это сделает без одобрения и согласия ЛБА, поскольку вы вместе.

– И что тогда? – спросил Хансен, холоднее, чем обычно. – Он отказался от меня как адвоката? Что он намерен делать дальше?

– Не знаю. Хотя могу догадаться, ведь я неплохо знаю его. Перескажет все, что узнал от вас, инспектору Кремеру и выбросит эту историю из головы.

– Пусть рассказывает! – гаркнул О’Гарро. – Черт с ним!

– Пэт, успокойся, – сказал Бафф.

– По-моему, что-то мы упускаем, – начал Асса. – Мы поддались эмоциям, что неправильно. Мы все хотим одного: спасти конкурс. И сейчас должны спросить у себя, хотим мы это сделать с помощью Вулфа или без него. Позвольте, Гудвин, задать вопрос вам. Я согласен с мистером Хансеном, идея инспектора Кремера – абсурд, но допустим, что Вулф нашел доказательство (или думает, что нашел), которое подтверждает, что кто-то из нас ездил к Далманну, увидел, что он мертв, и унес бумажник. Кому он об этом доложит?

– Зависит от обстоятельств. Если ЛБА останется его клиентом, то ЛБА. Его наняли для того, чтобы, как сформулировал Хансен, он выяснил, кто взял листок и унес бумажник. Если он выполнит работу, ради которой был нанят, то, разумеется, доложит о результатах клиенту, и никому более. В таком случае было бы два правонарушения: кража бумажника и недонесение об обнаружении трупа, но это не его дело. Если же клиента у него не будет, то и отчитываться не перед кем. И тогда он просто выложит Кремеру все как есть.

– Это неприкрытая угроза, – заявил Хансен.

– Неужели? – Я хмыкнул. – Плохо дело. Я-то думал, что отвечаю на вопрос. Забираю свои слова.

Тэлботт Хири, сидевший напротив меня за столом красного дерева, вдруг встал, распрямившись во весь свой рост и широкую грудь, и оглядел всех без явной симпатии.

– Если я и видел пустоголовых болванов, то вот они, все здесь, – сказал он. – Черт побери! Вам прекрасно известно, что Ниро Вулф – наша единственная надежда выпутаться из этой истории, сохранив свою шкуру, а послушать вас… – Он бухнул на стол два своих кулака. – Вот что я вам скажу: когда это закончится, забудьте про «Хири продактс»! Нужно совсем не иметь здравого смысла…

– Запиши это, Тэл! – Голос О’Гарро зазвенел насмешливо. – Обойдемся прекрасно без тебя и без Ниро Вулфа. Я…

Они зашумели, снова забулькали. Я готов был сидеть там сколько угодно и с удовольствием наблюдать за пузырями, но Оливер Бафф практически вытащил меня за рукав из-за стола и поволок к двери, прикусив нижнюю губу. Но зубы ему разжать пришлось.

– Будьте любезны, подождите снаружи, – сказал он, выталкивая меня в коридор. – Мы за вами пришлем.

И закрыл за мной дверь.

«Снаружи» находилось непосредственно за дверью, но подслушивать, если не можешь разобрать слов, нехорошо, а я быстро осознал, что их не разбираю, и потому, немного постояв, поплелся в приемную по широкому, устланному ковром коридору. Там снова оказалась занята пара мягких стульев, но не теми, кто сидел на них, когда я пришел.

Брюнетка с аристократическим личиком, увидев, что я не стал вызывать лифт и намерен остаться в приемной, принялась посматривать на меня из-за своего стола, и я, чтобы ее не нервировать, подошел и сказал прямо, что закончил давать свидетельские показания, а теперь жду приговора. Она рискнула мне улыбнуться – я был в темно-коричневом, в тонкую полоску костюме, который к тому же отлично на мне сидел, в желтовато-коричневой однотонной рубашке и сдержанно-коричневом галстуке из мягкой шерсти, – но решила все же дождаться приговора. Ну а я решил, что для моего темперамента она чересчур осторожна, и прошел по коврам к противоположной стене, где стояли, сверкая стеклянными дверцами, большие шкафы, занимавшие всю эту стену и частично соседние. За стеклом на полках стояли и лежали предметы самых разных форм, размеров, цветов и материалов, из которых они были сделаны.

Будучи детективом, я легко догадался, что это были образцы продукции клиентов ЛБА, прежних и нынешних. Я подумал, как это демократично держать их здесь, в приемной руководства компании, а не внизу, в кладовках со всяким хламом. В целом их было, наверное, несколько тысяч – от свечей зажигания до океанских лайнеров, бумажных стаканчиков, лекарственных препаратов, хотя лайнеры, грузовики, рефрижераторы и прочие громоздкие предметы представлены были не реальными образцами, а фотографиями. Там была и элегантная модель суперсовременной, полностью оборудованной кухни длиной примерно восемнадцать дюймов, которую я с удовольствием унес бы с собой, будь у меня кукольный домик, а также жена и ребенок, и ребенком была бы девочка, и девочка эта любила бы играть в куклы. Я второй раз подошел к шкафу компании «Хири продактс», у которой одной здесь было больше сотни образцов, и попытался понять, как отношусь к желтому цвету упаковки, когда брюнетка окликнула меня по имени, и я повернулся к ней.

– Можете войти, – сказала она и поджала губы, словно пряча улыбку.

У нее было, конечно, время разглядеть меня со спины, а спина у меня в этом пиджаке выглядела что надо. В ответ я бросил на нее дружелюбный, очень многозначительный взгляд и шагнул в дверь внутреннего коридора.