Страдать, чтобы простить - Ребекка Донован

Я лежала под синим одеялом, которое Коул, наверное, принес с дивана. Сам Коул был по-прежнему укрыт до пояса простыней. Я видела только его голую грудь.

— Можно кое о чем тебя спросить? — Его пахнущее мятой дыхание щекотало мне ноздри. Я покачала головой, сжав губы. — Наверное, хочешь сперва почистить зубы, да? — спросил он и добавил: — Ванная рядом.

Я собралась было достать зубную щетку из сумки в гостиной, но после секундного колебания решила остаться в спальне. Почистив зубы пальцем, я вернулась в кровать и залезла под одеяло. Коул терпеливо ждал.

— Ну, давай начинай, — положив голову на подушку, предложила я.

— Зачем ты сегодня ночью пришла ко мне?

Я помедлила с ответом. Ведь с тех пор, казалось, прошла целая вечность.

— У меня есть татуировка. — Что было истинной правдой.

— И ты не могла подождать с этим до утра?

— Нет.

Он пристально посмотрел мне в глаза, словно желая проникнуть в мои мысли, и наконец кивнул:

— А можно взглянуть?

Я задрала футболку и показала ему сделанную на бедре наколку.

Коул задумчиво провел пальцем по татуировке: полумесяцу и мужскому профилю. От его прикосновения у меня мурашки побежали по коже, дыхание участилось.

— Что это значит?

— Это напоминание о том времени, о котором я не должна забывать, — честно ответила я.

— Похоже, было здорово больно. — Он не отрывал глаз от надписи по полю рисунка.

— Недостаточно, — едва слышно прошептала я.

— Ты говоришь загадками. — Он положил руку мне на бедро. — А не хочешь сегодня заняться чем-нибудь вполне предсказуемым?

Тепло его руки согревало мою кожу. У меня внутри все дрожало. Да чем угодно! Хотя я уже знала ответ на его вопрос.

— Да. Собираюсь заняться с тобой серфингом.

Он рассмеялся, сел на кровати, убрал руку с моей талии — и возникший между нами электрический заряд мгновенно исчез, а у меня в душе снова стало темно и пусто.

Тот день я провела в основном на берегу. Перед тем как разрешить мне спустить доску на воду, Коул ознакомил меня с тонкостями серфинга. И когда мы наконец оказались в океане, он в основном объяснял, как лежать и сидеть на доске, а также как поймать волну. Более того, он даже не разрешил мне хотя бы попытаться встать на доску. И вот это нечто «вполне предсказуемое» настолько заинтриговало меня, что на следующий день я согласилась все повторить.

Вечером позвонила Пейтон, чтобы уточнить, когда за мной можно заехать. Уединившись в гостевой ванной, я сообщила ей, что она может провести эту неделю с Томом. Типа, сделала ей громадное одолжение. А на ее вопрос, как мы поладили с Коулом, дала весьма расплывчатый ответ. Да, наверное, слишком импульсивное решение. Но я была еще не готова отсюда уезжать. По крайней мере, не сейчас.

Каждое утро Коул несколько часов учил меня кататься на доске на спокойной воде, а затем я уговаривала его попробовать оседлать волну, уже без меня. Очень скоро я научилась держать равновесие… Хотя если честно, то совсем недолго.

Днем мы обычно собирали пазл или читали, потом я отправлялась на пробежку. Каждую ночь я ложилась рядом с ним поверх покрывала. И перед тем как смежить веки, Коул накрывал мою татуировку рукой, словно хотел собрать наколотые слова в ладонь. Но иногда он обводил пальцем контуры татуировки, посылая мне электрический заряд такой силы, что начинало искрить.

Когда Коул засыпал, я пробиралась в гостевую комнату. После той первой ночи я никогда не позволяла себе просыпаться рядом с ним. Так я боролась с чувством вины. Хотя, если честно, у меня это не слишком хорошо получалось. Нет, пора было срочно уезжать.

Коул никогда не спрашивал, почему я ухожу в другую комнату. И не пытался снова поцеловать меня.

* * *

— Сегодня ты была молодцом. — (Мы возвращались домой с пляжа, где провели весь день.) — И не стоит судить себя слишком строго. Мастерство — дело наживное.

— Нет, мне до тебя еще расти и расти. А я хочу быть не хуже.

— Терпение и еще раз терпение, — посоветовал он. — Если тебе, конечно, знакомо такое слово.

— Что-то ты сегодня разошелся, — ехидно заметила я.

— Эмма! — услышала я голос Пейтон. Я повернулась и увидела, что они с Томом идут нам навстречу. — А где это вы, ребята, шлялись? Мы уже заезжали к вам, но никого не застали.

— Занимались серфингом.

— Ты что, учишь ее серфингу? — удивился Том.

Коул кивнул и принялся снимать доски с крыши внедорожника.

Я заметила, что за это время Пейтон успела здорово загореть.

— Мы приехали узнать, как насчет того, чтобы немного развлечься. Ведь сегодня наш последний вечер. На частном пляже возле моего дома состоится грандиозная вечеринка.

— Конечно, — равнодушно пожала я плечами.

Том бросил взгляд на Коула, тот в ответ молча кивнул. Затем мы все вместе прошли в дом.

— Итак, вы катались на доске и… собирали пазл, — озадаченно произнес Том. — Впечатляет!

— Ладно. Я пошла в душ, — объявила я, и Пейтон потащилась за мной.

— Похоже, вы двое отлично поладили, — многозначительно усмехнулась она.

— Это не то, что ты думаешь, — фыркнула я, вытаскивая вещи из спортивной сумки.

— Тогда что же это?

— Нам просто хорошо вместе.

— Что и требовалось доказать, — просияла Пейтон.

И я поспешно ретировалась в ванную, чтобы отделаться от Пейтон с ее двусмысленной ухмылкой.

После спокойной недели в доме у Коула шумная вечеринка оглушила меня буквально с порога. После того как я несколько раз в кого-то врезалась, Коул осторожно спросил:

— Не хочешь прогуляться?

— С удовольствием, — поспешно ответила я.

Мы пошли вдоль береговой линии, подальше от бурного веселья и громкой музыки. Что ж, все хорошее когда-то кончается. Это наша последняя ночь. Но ни один из нас не решился заговорить на эту тему.

Коул случайно коснулся меня рукой — и я вздрогнула. Мне даже показалось, что я увидела искру. Коул внезапно остановился, как будто прочел мои мысли.

— Давай присядем, — предложил он, и я вяло кивнула.

Мы сидели молча, я потихоньку расслабилась. Тишина баюкала нас в своих нежных объятиях.

— Скажи, а у тебя никогда не возникало желания сесть в машину и поехать куда глаза глядят? — Я залюбовалась мерцающей лунной дорожкой на темной воде.

— Но тогда как ты сможешь узнать, что пора остановиться? — ответил вопросом на вопрос Коул.

— Думаю, когда увижу нечто такое, ради чего стоило бы останавливаться.