Как пройти в Ётунхейм? - Софья Максимова

он о другом — никому же в голову (за одним исключением: если дело происходит на вскрытии, но этот случай мы в расчет не берем) залезть нельзя, известно доподлинно лишь одна вещь: Нильс действительно не двинулся с места до тех пор, пока не почувствовал, что кто-то трясет его за плечо, желая проверить, жив ли он вообще.

— Эй! Парень! Не пьян же ты, в конце концов — мал ещё, кажется!

Нильс медленно перевернулся на спину, приподнялся и только потом приоткрыл один глаз. Поняв, что перед ним вполне себе человеческое лицо, он открыл и второй глаз, приглядываясь уже к незнакомцу повнимательней. Перед ним был человек, происхождение которого и по внешности в целом (был он высок и, судя по всему, довольно силен, лицо его, кажется, не покидала залихватская, что называется, усмешка, волосы были ухожены и подстрижены в кружок), и по одежде (ни старая, ни новая, ни богатая, ни бедная, ни годная лишь для труда, ни парадная, а вовсе черт знает какая эта одежда была).

— Живой, значит, — отметил для себя незнакомец, пока Нильс Смотрел на него, моргая от непривычного для себя какое-то время дневного света раза в два чаще обычного, — что хоть случилось с тобой, не скажешь?

Нильс молча оглядывался вокруг: незнакомец его уже не интересовал, в голве вертелось все то, что произошло не так давно: шутка ли — увидеть НАСТОЯЩЕГО великана, одного из тех, о которых ты слышал разве что от бабки ночью в детстве? Настоящий, вполне обычный, человек был для него тогда как будто чем-то ненормальным и ненужным. В голову прокралась дурацкая, но, кажется, хоть какое-то значение имеющая мысль, а глаза его вперились в коня незнакомца: то, что сможет его отсюда вынести, ведь вся эта ситуация его по меньшей мере угнетала.

Поток примитивных, но, всё же, грубостей, вылился на незнакомца как-то сам, огорошив обоих. Но незнакомец тот был, кажется, стреляным воробьем, и отвлекающего маневра из поражающей слух брани не вышло. Нильс вскоре лежал, скрученный поперек седла ни на полпальца не сдвинувшейся лошади, бранясь теперь уж от души, но все ещене до конца понимая, в чем дело, пытаясь, правда, и втолковать о великанах. Его, понятное дело, не слушали, отбиваться было тоже бесполезно: незнакомец и вправду был силен, но стоило — из вредности, как минимум.

Комментарий к Сходство первое. Неконтролируемая агрессия без причины

Сходство второе. Сначала делаем, а потом уже думаем

— Нет, он точно с ума сошел, — не выдержала Мария.

— А герои, значит, не сумасшедшие были. Самые адекватные в мире люди, конечно… Ладно, никогда не понимал всё это дело просто. А что было бы с тобой, увидь ты великана, думая, что к этому готова, а на самом деле…

— … ничего подобного, да.

— Нет, всё-таки. Пусть не великана, какое другое существо? Что бы с тобой было.

Мария начала чувствовать подвох. Точнее, какая-то её иррациональная часть, которая всё равно вскоре перестала оказывать на неё хоть какое-то влияние. Так что ответом на провокационный вопрос было простое:

— Понятия не имею, не думала никогда, — слово "глупости" она решила не использовать.

Вольф хотел было что-то сказать, но тут выражение лица его изменилось, причём изменение это ни о чём хорошем не сигнализировало.

— Нашёл время и место… Йольский Кот, и ведь не стеклянным…

— Что?

— Ничего, пересядем отсюда, может, поможет. И пива возьмём, а то нервы не в порядке.

Когда всё это было исполнено, Мария, мало чего понявшая, ведь туда, куда посмотрел тогда Вольф, глянуть она не успела, нашла наглость спросить:

— В чём дело?

— Да припёрся один ненормальный, которого только не хватало. Ты, главное, ничего ужасного себе не воображай: неохота просто сегодня беситься. Тебе ведь тоже иногда не хочется с кем-то говорить, и всё тут!

— Это да, это точно, — Мария и решительно, и несмело (она сама не поняла, как так вышло — точно специально не повторишь) отхлебнула пива и, кажется, успокоилась.

— Особенно, когда ты просто хочешь ото всех отдохнуть, верно? — дождавшись кивка Марии, он посидел молча немного, и без предупреждения продолжил.

***

Объяснить ничего бы не вышло, если бы коню просто бы не надоело терпеть на себе непонятно как на нем очутившуюся, да ещё и брыкающуюся ношу. Когда ничего, кроме следов от подков, перед этими двоими не осталось, а на Нильсе не появилось с дюжину дополнительных синяков, спокойствие не воцарилось. Но это всё же произошло, благодарение Вотану (или просто случайному стечению обстоятельств — никто даже сейчас не смог бы это понять), и обоим просто-напросто пришлось выслушать друг друга.

— Ты точно был… то есть, на самом деле это видел? Малец, это не шутки, ведь если ты это видел, то следовало серьёзней относиться к появлению бесов.

— Бесов? — ещё бы год назад Нильс бы не задал такого вопроса, но теперь он слишком сильно сомневался в том, что дело в бесах, а не чём другом.

— Ну а кто тебя, скажи мне, попутал? Совсем как будто спятивший был. Может, есть что-то такое, из-за чего бы это могло бы произойти?

Незнакомец звучал очень убедительно, так что Нильс действительно задумался чуть не обо всём своём прошлом.

— Есть. Я должен был идти в Святую землю со своим господином.

— Сбежал?

— Сбежал. За это мне, разве что, такое… — он выглядел растеряно. — Что тогда делать?

— Делать, что должно. Звать тебя как?

— Нильс. А тебя тогда как?

Вопрос оказался для незнакомца наредкость неудобный. Минуту где-то он многозначительно молчал, смотря вперед, но будто не видя там ничего вовсе. Наконец, он ответил:

— Это не должно быть для тебя важным. А, всё-таки, если шёл в Святую землю, ты туда и иди, как и я иду теперь. Тоже есть за мной один грех, знаешь ли.

Нильс поморщился от слова "тоже". Каким бы убедительным тон этого не пойми кого ни был, парнишка, всё-таки, не верил в то, что это какой-то грех. По крайней мере, не такой тяжкий, чтобы за ним вдруг взяли — и пришли бесы. Он вообще на секунду стал тем Нильсом, которому была бы намного важнее спокойная жизнь, который уверял своего господина, что раз они заплутали, значит им не суждено туда отправиться. Но, в тоже самое время, тем же Нильсом, до смерти боявшимся язычников и чародеев.

В ближайшие пару дней для них не произошло ничего особенного, да только в Верхних мирах тогда творились вовсе другие дела.

Сходство третье, или Великое