Как пройти в Ётунхейм? - Софья Максимова

в Ётунхейме уж подавно тепло не было, а значит такого неисчислимого количества яблок на ветвях быть не могло. Но это был, во-первых, не сон, во-вторых, Эрнст пьян не был, а в-третьих — ничто не могло заставить его видеть то, чего нет.

Есть со всеми паренёк сегодня не стал — боялся до смерти, и теперь было самое время, как ему показалось, наверстать упущенное. Он сорвал яблоко, чисто символически потёр его о рукав и откусил немного.

"Яблоко как яблоко" — подумал он, сам не зная, почему. Вероятно, в голове у него сидела всё-таки мысль о том, что ест он что-то не совсем обыкновенное, и теперь эта мысль нуждалась в опровержении.

— Тебе не стоит больше есть.

Эрнст вздрогнул — все никак не мог привыкнуть к голосу Локи в женском обличии.

— Почему это? — он искренне не понимал, тем более, что правил для Локи, как ему совершенно справедливо казалось, не существовало.

— Ты разве не видел наши, асгардские яблоки?

— Которые растит Идунн? Нет.

— Поздравляю, это они, — он подошёл поближе, — и, если мне мои не первой молодости глаза (тут Эрнст прыснул, ведь, хотя женщиной Локи выглядел моложе, настоящий его облик от старика был очень далёк) не изменяют, то ты стал младше на год и полмесяца.

Эрнст молчал.

— По тебе не видно, конечно, я посмотрел, сколько ты откусил. А как ты думал, почему князь у етунов не сменяется столько времени?

— Кто хоть делился?

— Не знаю, — невинно посмотрел на него Локи, я, может, знаю его, но наговаривать лишний раз не хочу. Вдруг ошибусь?

"Ой ли" — подумалось Эрнсту, но вот только на этот раз он был не уверен, что ему лукавят.

***

"Хорошо быть комаром, но мухой получше" — подумал Нарви. "Нет, всё-таки, комаром получше" — мысленно вздохнул Вали.

Они летели так через весь Железный Лес, так перенеслись в Хельхейм, чтобы не мозолить никому глаза своим чересчур "живым" видом. С другой стороны, зачем бы комарам и мухам заявляться в Нижние миры? Это, безусловно, странно, но вот только комаров и мух не так видно.

Оба одновременно (только, конечно, знать об этом они не могли) вспомнили слова, которые следовало бы сказать сестриным служанкам: "Мы живые, мы ётуны (можно было на словах и прибавить себе побольше великаньей крови, не страшно), мы братья хозяйки", причём решено было заранее сказать это все так скоро, как только можно, чтобы выгнать (или что-то вроде этого сделать) не успели. Доказать, что побывать в Хельхейме более чем возможно (за Бальдром, вопреки Мидгардские повериям где-то двухсотлетней (но не старше) давности, никто спускаться не пытался), хотелось обоим, пусть у них и было совсем маленькое, но право безопасно провести здесь время.

***

Хель сегодня хотела только одного: чтобы от неё отвязались. Настроение её статусу соответствовало несомненно, хоть и бывало у неё не чаще, чем у остальных. А что вы хотели, голова ведь болит так, будто раскалывается! Причём казалось, что болит и её условно-мертвая часть тоже. Хотя с чего бы не болеть, "условно" ведь…

Хель устроилась ещё поудобнее и продолжила изучать арабское сочинение о строении человека, о котором никто, конечно, кроме неё и, конечно, арабов, точно не знал. Коса ослабилась, стала не такой тугой, и она побоялась, что волосы упадут ей на лицо. Поправлять волосы за чтением? Такого она позволить себе не могла (как, собственно, и все люди того времени).

Да что за шум? Где эти дуры? Если им дали прозвище "лентяйки", то это, видят Льды, ничего не значит! Это не значит ничего ровно настолько же, насколько не значит ничего название, скажем, её столовых приборов (Хель когда-то шутливо заметила, только не помнила, когда, что если уж мечам дают названия, то чем сервиз хуже?).

За спиной у неё кто-то стоял, и, не успела она заявить: "где шляетесь? Порядка нет!..", как барабанные перепонки её сотрясло: "Здравствуй, сестрёнка!"

***

— Так, мелочь, — заявила после получаса ругани, а затем и приветствия, Хель, — если вы уж ко мне пожаловали, то делайте все, как я велю.

Нарви и Вали деланно-скорбно переглянулись.

— Отец, как я понимаю, воспитывал вас "наоборот", по лицам видно, — продолжалась тирада, — так что не ныть!

— А что это? — указал Вали на книгу и свитки.

— Тронешь… — в голосе сестры прозвучали угрожающие нотки.

— … будем собой являть воооон ту картинку?

— Где волосы с кожей содраны, — уточнил Нарви.

Хель хотела показать выражением лица (или, хотя бы, его условно-живой половины, розовокожей и веснушчатой), что братья уже успели подвергнуть её в отчаяние своими глупостями, но, вместо этого, рассмеялась обоими своими половинами рта.

Похвала Йолю

Тем временем, по обычной мидгардской дороге шли, уже будто порядочно устав от долгого пути, двое: неизвестный никому человек и знакомый нам Нильс. Куда они направлялись, даже Вотан, наверное, не знал… Но это немного другая история.

***

— Локи, ты не продолжишь следить за ним?

Записной ас, все ещё пока в женском облике (что Высокого несколько смущало), изобразил на лице улыбку, которую иначе, как блудливой, назвать было невозможно.

— А что мне за это будет? — это раз, — начал он нарочито лукаво, — если и буду, то до Йоля — это два.

— А иначе что?

— А иначе жена заест. Тебе, братишка, это знакомо.

— А тебе-то, как раз, кажется, это знакомым быть не должно.

— Зря так думаешь, заест ещё как, сама того не зная. И да, это будет последнее твоё поручение в этом и следующем году. И так раньше люди даже думали взваливать на меня дурацкие обязанности…

Но, каким оскорбленным бы Локи ни казался, та самая блудливая улыбка с его лица не сходила.

Эрнст тем временем думал о том, как теперь ему жить — фактически дважды рожденному. Хорошо хоть при любом раскладе в старину его покровителем считался бы Локи (**). Так же, как и сейчас, по-настоящему…

Он подумал о Йоле. Теперь он знал, что это такое, и оттого ждал этого дня все больше, хоть он и будет относительно нескоро…

Заключение, или Знакомый

Когда Мария закончила читать, солнце уже встало. Будильник показывал полвосьмого, а значит, на встречу с creature'ом надо было направляться уже через час, если она хотела добраться до центра города вовремя. Благо, в университете каникулы, и выспаться она сможет, скажем, завтра.

На окно сел подозрительный воробей. Почему он был подозрительным, девушка не могла сама себе объяснить, но что-то было с этим воробьём не так. До такой степени не так, что Мария