Война за веру - Марик Лернер

— Они нищие, — припечатал Стоппер.

Отношения, на взгляд Илака, с родичами у него были странные. Светлую он опекал постоянно. Возился, учил языку, нечто терпеливо объяснял. С женщиной был не особо почтителен и прямо раздавал команды. Конечно, раз вторая жена отца, могли быть старые трения.

— Что? — изумилась девочка. — Да я видела пять дюжин овец и десяток коз!

Тоже загадка, подумал Илак. Почему в разных местах по-разному считают. Зверолюди и подражающие им в двадцатеричной системе. Ну это понятно — по количеству суставов пальцев на одной ладони, исключая противостоящий, большой. На удивление, в этом смысле кости практически не отличались. На северном континенте повсеместно считают дюжинами. У черных каждая конечность соответствует числу десять. Человек целиком — сорок. А мавретанцы придерживаются десяток. Еще и загибают пальцы при счете в отличие от всех остальных, разгибающих.

— Вот именно, — сказал Стоппер с иронией, очень напоминавшей бирюковскую. Воспитание у парня должно быть северное даже при таком отце. А ведет себя частенько, будто всю жизнь прожил здесь. — Писарь, ты у нас самый умный — объясни.

Илак невольно вздрогнул, не ожидая такого.

— Просим-просим, — произнес хозяин с откровенной насмешкой.

Илак прекрасно знал, в некотором смысле ему с Бирюком повезло. Что тому надо, не мог понять, но пока худшие ожидания не оправдывались. Мало шансов для такого, как он, не приспособленного к жизни в сертане, уцелеть и дойти куда хотел. Никогда бы в другой ситуации не сунулся, но выбор отсутствовал полностью. В степи правит сила, и всякий человек без сильного племени за спиной добыча.

Рабов в Мавретане немного. Кто ж доверит чужаку коня и стадо. Пастух не случайный человек. Такой труд считается престижным, он требует определенной квалификации и опыта. Разве использовать в шахтах, но и там, по слухам, в основном вольный люд, пусть работа и тяжела. Потому к делу попроще приставляют. Вряд ли кому понадобилось бы его умение писать и читать. А ничего другого толком не умеет. Значит, пинки и изгнание зимой, когда пищи не хватает для своих. Или продажа назад, на побережье, что чревато обнаружением и малоприятными последствиями. Он не видел выхода и только потому, что не собирался ждать, пока зарежут, ушел.

А вот сейчас, похоже, его проверяют.

— Для хорошей, — Илак запнулся, подбирая слова, — зажиточной жизни скотоводам необходимо иметь стадо из расчета примерно тридцать шесть овец на одного человека.

— Так не пойдет, — лениво заявил Бирюк. — Ты ж видишь, они из других мест, где леса и поля столетиями. Не понимают.

— Есть твердая формула соответствия, — после едва заметной паузы пояснил Илак, — один верблюд, лошадь или одна голова крупного рогатого скота равны семи овцам или четырнадцати козам. Понятно при прочих равных условиях.

— Э? — сказала озадаченно Матушка.

— В смысле приблизительно одного качества, — вздохнув, разжевал Илак. — Породистый скакун или старый бык, естественно, другую цену имеют.

— А! — дошло до слушателя. — А подробнее? — спросила с интересом девочка. — Почему так?

— Ну, — не очень представляя, как понятнее изложить привычную с детства картину, замялся Илак под насмешливым взглядом Стоппера, — система сформировалась с давних времен, — понял, что слишком сложно, поправился. — Все дело в пользе приносимой. Овцы не требуют особого ухода и неприхотливы к пастбищным условиям.

— Из шестисот с лишним видов растений овцы поедают пятьсот семьдесят, лошади около восьмидесяти, а крупный рогатый скот всего пятьдесят пять, — сообщил все так же лениво Бирюк.

Илак в очередной раз подумал, что он не так прост, как выставляется. Два странных типа в одном месте не может быть случайностью. Боги нечто задумали. Хорошо б ему под колесо не попасть в процессе реализации планов. Или для него удача? Если кто-то из них сумеет оценить возможную пользу от грамотного человека, имевшего дело и с юридическими документами, выйдет совсем здорово. Он не очень представлял, где в сертане они могут потребоваться, однако если имеется торговля, должны существовать и соответствующие книги с записями и расчетами.

— Овцы способны пастись на подножном корме круглый год, — продолжил уже увереннее, — пить грязную воду, а зимой обходиться без воды, поедая снег, легче переносят перекочевки, чем крупный рогатый скот, меньше теряют веса и способны к быстрой нажировке. Они источник молочной и мясной пищи. Из их кожи изготавливался основной ассортимент одежды, а из шерсти катался незаменимый для номадов войлок. Козы мельче и поэтому считаются признаком бедняка, хотя в принципе молоко ничуть не хуже, да и в еде неприхотливы. Коровы медленно передвигаются, мало телятся. Если овцы дают сто пять ягнят на сто маток, то у крупного рогатого скота семьдесят пять на сто в среднем. Если лошадей мало, можно запрячь в повозку. Ну а кони… Сами понимаете. Могут везти груз, но, главное, используются на войне и охоте. От них частенько зависит жизнь хозяина, и мавретанцы иной раз больше любят лошадь, чем жену. — Он осекся, посмотрев на Стоппера. Опять лишнее принялся болтать. Хотя вряд ли тот на такое обидится. Жеребцов, бывало, и в балладах воспевали. — В общем, — закончил неловко, — у каждого вида животных свои плюсы и минусы.

Прервав разговор, к костру подошли сразу трое почтарей. Сюда они ходили без Спутников. Ни лошадям, ни волам не нравилось соседство хищников. Собственных животных приходилось долго приучать, чтоб не пугались, и это далеко не просто.

— Завтра мы уходим на восток, — сказал Синий. — Хорошо, что закончил свой «Остров сокровищ». Закончил?

— Да, — подтвердил Стоппер.

— Пришел поблагодарить за интересно проведенное время. К сожалению, путь неблизок и задерживаться опасно.

Послушаешь такого старичка в зашитом заплатками кафтане, подумал Илак, изрекающего банальности о следующем этапе перехода, и невольно хочется спросить — это ли Синий, в свое время водивший целую армию на юг. Тамошние племена до сих пор пугают его именем своих детей. Он якобы младенцами своего льва кормил. Крови пролили реки, а в племени Сара полно черных рабов и полукровок. Кстати, он реально синий. Все лицо такого цвета. И не из-за платка, которым закрывал лицо, как поют в балладах. Все в сертане носят такие, спасаясь от пыли. По ним очень удобно определять принадлежность встреченного на дороге человека. Узоры у каждого индивидуальные. Оружие и одежда могут включать разные элементы, а праздничные наряды в степи не носят. Достаточно цветного платка на шее или лице.

У него набиты фигурки буквально на каждом клочке тела. Татуировки делают многие. Большинство из них обычные обереги или признаки происхождения. Но бывают и два других вида. Носитель первого сам утрачивает способность использовать магию, но и на него прямо воздействовать нельзя. Поток силы просто обогнет и минует такого. Зато второй дает силу, здоровье, красоту или ум. Вариантов много. Проблема одна. Человеческая плоть не мертвая деревяшка или камень. Изменять ее крайне опасно. Два разных вида знаков не сочетаются, и последствия могут оказаться жуткими. Да и один символ правильно наносить кому попало не доверишь. Дело очень непростое, и отнюдь не тушь при этом применяют.