Война за веру - Марик Лернер

Зато вечером от меня требовали очередной порции развлекательной литературы. Причем неясно, кто пустил слух, но все чаще появлялись не только обозники, но и остальные почтари, и все слушали не перебивая. Какие у них появлялись мысли по поводу «Валькирии» или «Лебединой дороги», я уж не знаю, но «Волкодава»[14] не стал до поры исполнять. В детстве произвел сильное впечатление, но с возрастом пришел к выводу: излишне наивно и назидательно. Здесь любят красивости, но предпочитают реализм без всяких преувеличений. Такие суровые правдолюбы, обожающие петь о красотах природы и прославлять эпитетами женщин, но по части сражений излишне документальны. Правда, ни один поэт еще не воспел облик жены, но это уже другое дело.

На самом деле не так и велик багаж моих знаний. Не особо я в детстве читал, в основном необходимое по программе. Три четверти текстов использовать категорически нельзя. Про войну невозможно, сразу возникнет куча вопросов. Русскую фантастику на манер «Гиперболоида» — ну, смешно. Все равно что монголам при Батые пересказывать «Солярис». Посмотрят как на идиота. Стивена Кинга излагать опасаюсь, мало ли как отреагируют, да там опять куча странных реалий. Стихи Высоцкого или Пушкина? Ну, вы переведите, чтоб звучало, на любой иностранный язык, да и помню с пятого на десятое. Тут талант нужен, но это будет не Пушкин и не Высоцкий. Ну и что остается? Немного приключенческой литературы. Потому сейчас излагаю «Остров сокровищ». С дальним прицелом.

Еще патрулируем на пару с Бирюком временами рядом с обозом, сменяясь. Наверняка у карателей график имеется, но я так и не сообразил, кто за кем. Ощущение, как захочется, так и едут. Ну не может такого быть! Всегда кто-то болтается поблизости со Спутником.

А тут на холм вынырнул подозрительный тип с оружием. Наблюдателя от разбойников можно догнать и прикончить. Хотя не верится. Не настолько бандиты глупые, чтоб так подставляться. Кто рисуется на вершине, либо крайне глуп, а такие долго не живут, либо нарочно это делает. Но он же не рассчитывает на веселую погоню с выводом на засаду? В свою очередь, мы не настолько дураки, чтоб нарываться. Молча дожидаюсь решения Бирюка. Тот что-то еле слышно бормочет ворону, и птица, взмыв, зависает в воздухе.

С таким разведчиком под рукой нет смысла носиться, высунув язык. Далеко и хорошо видит, может распознать угрозу и прекрасно понимает разницу между вооруженным и безоружным человеком. Четко отличает: открыто действует или прячется. Больше того, умеет распознавать людей и животных. По каким признакам, я так и не понял, а Бирюк то ли не хочет объяснить, то ли сам не знает. Говорить Карк способен, но запас слов не очень большой, и при чужих делает редко. Зато Бирюк как-то умудряется в карканье разобрать настоящую речь. Это не эмоции, а четкие данные. Кто, что, куда, даже количество и расстояние с названиями. Иногда еще и куча мелких деталей.

— Посмотри, — сказал с полным равнодушием Бирюк и развернул коня к обозу, оставив в полном недоумении. Что-то он уяснил, мне неведомое, и разрешил действовать по собственному разумению.

Шагом поднимаюсь на тот самый холм, внимательно отслеживая все вокруг и держа лук со стрелой наготове. Никакие подлые враги, естественно, и не подумали кидаться с оружием на изготовку. Всадник слегка отъехал, но вовсе не пытался удрать. Издалека род не разобрать, но по одежде и цвету платка почти наверняка бек-тараз. Они здесь кочуют, ничего удивительного. Забавно. Очень хочется ему привлечь внимание, однако прямо не обращается. Вроде бы случайность.

Карк упал с высоты спиралью мне на плечо достаточно ощутимо. В последний момент затормозил. Хвала богам, к таким номерам уже привычный. Обычные люди невольно пугаются, когда на них устремляется целенаправленно птица. Между прочим, откормленный всерьез. Заметно крупнее обычного буроголового. Потоптался, выдерживая паузу и давая почувствовать значимость.

— Стоянка, — сообщил. — Мало. Боятся. Смотрят. Ждут.

Я протянул заранее приготовленный кусочек мяса. Специально с собой вожу постоянно. Это не в качестве подкупа, исключительно оказание уважения. Карк наклонил голову, посмотрел на меня. Всегда кажется, во взоре в таких случаях ирония так и сочится. Прекрасно улавливает иные тонкости, непроизносимые вслух. Резкий бросок клюва вперед, будто могу отдернуть руку в испуге. В первый раз так и произошло, вызвав счастливое карканье, заменяющее летучему наглецу смех. Потом я привык к имитации нападения и стойко не шевелюсь, но все равно точно проверяет.

Подкинул мясо вверх и поймал. Это такая игра. Есть еще один Спутник, тоже ворон. Когда они встречаются, перекидываются чем угодно. Камешком, мясом, рыбой, но при этом еще и летают, закладывая изумительные виражи и петли. Второй обязан поймать. Что за приз получает победитель, так и не понял. Может, и никакого, чисто для удовольствия. А может, они ведут подсчет очков и сравнивают прошлые игры с последней. Я б не удивился.

— Там, — повернул голову, показывая направление, — газели. Пять. Слепые. Презент два. — И он сорвался с плеча в обычной манере, без прощания, не дожидаясь благодарности.

При должной привычке его фразы не так сложно понять. Слепые отнюдь не газели, а проморгавшие их присутствие люди. А мне неудобно заявиться к ним без подарка. Вот и дал возможность выглядеть красиво, не забыв выговорить себе нечто на будущее. За этим не заржавеет. Напомнит обязательно, и дело не в еде. И попробуй не выполнить. Ему с высоты недолго и опорожниться на голову, причем практически не промахивается, а ответить Бирюк не позволит. Та еще злопамятная скотина. Видно, присмотрел себе очередную блестячку. Хорошо, в мешок залезть не может. Точнее, вполне способен, сам видел, как дырку в палатке проковырял. Там ткань гораздо плотнее, и не спасло. Но не станет. Вот в открытую сумку — запросто. Похоже, свой кодекс чести имеет. Птичий.

Бирюк как-то сказал, Крак целую коллекцию в гнезде имеет, и некоторые вещи недешевые. И не все ворованные. Иные, как сейчас, за дело. Отдариться нужно. Правила сертана не только людей касаются.

— Была ли удачна дорога? — со счастливой улыбкой вскричал Хромой, раскрывая объятия.

Хорошо еще среди мужчин в сертане не принято целоваться, а то бы могло и стошнить. Мало того что изо рта воняет, так от его радости несет откровенным лицемерием. Не люблю эти показательные вопли, должные изображать любовь. Слишком хорошо известно отношение кочевых, да чего врать, и оседлых племен Мавретана друг к другу. Главный закон жизни — все враги. Никому нельзя доверять, потому что обязательно предаст.

Но есть и другое. Я против своего брата. Я и мой брат против нашего отца. Моя семья против родственников и клана. Клан против племени, а племя уже против всего мира.

Здешний род был из самых захудалых. Девять взрослых мужчин вместе с подростками, еще недавно считающихся детьми. Хромой не имеет ноги и, хотя на лошади ничуть не хуже любого здорового, полностью полноценным считаться не может. Двое стариков, тоже давно миновавших годы расцвета. Они сделают все, что могут, но этого вряд ли хватит при налете соседей, позарившихся на остатки скота.