Оленьи сказки - Ирина Селиванова

Когда все закончилось, зверь неподвижно лежал на земле. Опасность миновала. Охотник упал на колени и закрыл голову руками. Еще никогда ему не было так страшно. Он весь дрожал, с трудом мог пошевелиться, его тошнило. Вдобавок веки отяжелели, и очень хотелось спать.

Когда сердце забилось спокойно – так, что, казалось, Йонас и вовсе уже не чувствует его, ему вдруг представилась Рута. Она гладила его по волосам и шептала нежные слова. Йонас хотел прижаться к ней, но не смог подняться. Тогда Рута склонилась к нему и поцеловала его. Губы оказалась такими теплыми, мягкими и… слюнявыми. Йонас вздрогнул и проморгался. Напротив него стояла Морта, и она вновь потянулась к нему, чтобы лизнуть.

– Стой, не надо! – Он хотел подняться и только сейчас почувствовал, как сильно болит грудь.

Медведь не смог добраться до ребер, но порвал кожу. Кровь, пропитавшая рубашку, принадлежала ему самому и теперь смешалась с грязью. Йонас осторожно присел и прижался спиной к стволу. Морта устроилась у его ног.

– Спасибо тебе, подруга. Ты мне жизнь спасла. Теперь, когда вернемся в замок, добьюсь того, чтобы и тебе дали титул.

Он попытался снять рубашку, но грязная мокрая ткань прилипла к коже, и любая попытка оторвать ее отзывалась болью. Йонас достал флягу и, отпив немного, вылил остальное себе на грудь. От оглушающей вспышки боли он поморщился и зарычал. Раны жгло огнем, но нужно было их промыть.

Йонас нуждался в помощи, но в «Кривом роге» не нашлось бы никого, кто сумел бы ее оказать. Лишь Рута знала, что нужно делать с ранами и как не предотвратить заражение. Она разбиралась в травах и помогала ему прежде. Но мог ли он вернуться, не выполнив обещания?

– Морта, что ты думаешь? Обещания – это важно, правильно? Что за мужчина, который не держит слова? Да не мужчина это.

Морта понимающе смотрела на него.

– Но ведь я тут могу и умереть. Тогда я точно не исполню обещание. Но ведь так еще хуже, правда? Лучше исполнить, но позже, чем умереть и не исполнить совсем. Ты со мной согласна?

Морта молчала, как и всегда, и Йонас принимал ее молчание за согласие. Собаки были очень умными существами, как ему казалось. За это он их уважал.

– Решено, значит, идем к Руте. – Он попытался подняться, но сумел лишь с третьей попытки, обхватив дерево руками. – Ох, или поползем. Ты со мной, правда?

До дома Руты он сумел добраться, опираясь на большую палку. Ноги едва удавалось отрывать от земли, а голова плыла. Темнота сгустилась окончательно, он едва мог разглядеть дорогу перед собой, но больше не боялся. Йонас не был уверен, что когда-либо испугается снова после такого.

В окнах горел свет. Наверняка Рута сидела у окна и ждала добрых вестей. Ему не хотелось разочаровывать ее, он лучше решился бы на ложь. Сейчас Йонас с удовольствием взглянул бы на улыбку Руты, ее холодный взгляд. Может, даже выслушал бы несколько колкостей. Но он не спас Олененка и не мог рассчитывать на подобное.

Он робко постучал и, едва дверь отворилась, начал приготовленную речь:

– Здравствуй, Рута. Извини меня, я не нашел Олененка. Но я продолжу завтра утром. Буду искать весь день. Только мне бы отдохнуть немного и вот, – он показал на раны, – чем-нибудь обработать.

– Йонас! – Она удивленно приподняла брови. – Что с тобой случилось?

Он хотел рассказать про медведя, но Рута не дала ему сказать ни слова.

– Нет, не говори ничего. Проходи в дом скорее.

Теплый воздух и сладкие запахи меда и корицы ударили в голову. Йонас растекся по лавке, словно тесто. Он чувствовал себя старым, тяжелым и неповоротливым.

– Ты всегда готовишь, когда волнуешься?

– Я никогда еще так не волновалась, если тебе интересно. – Рута суетливо ходила по комнате и что-то искала. – Так что с тобой случилось? Но только учти, если ты напился и подрался, я выставлю тебя вон.

– Я выпил немного, но…

– Я так и знала, выглядишь как свинья. – Рута рассерженно поставила миску на стол и уперла руки в бока. И все же ее голос не звучал серьезно. Словно в такой момент она… шутила?

– Нет, подожди. Я просто хотел обработать раны. Я победил медведя.

Рута опустила руки и нахмурилась.

– Это правда? – Ее голос звучал тише и мягче обычного.

Йонас почувствовал себя очень важным. Ведь это он, именно он, а не кто-то другой, смог избавить ее от главного страха.

– Конечно, правда! Ты взгляни на это! – Он попытался раскрыть рубашку, но сморщился и зашипел, резко отодрав кусок ткани от раны.

– Тише, тише. – Рута подошла ближе и положила руку ему на плечо. – Да у тебя тут серьезная рана. Я думала, тебя всего лишь поранили ножом.

Услышав о ноже, Йонас вспомнил: свой он оставил в лесу – прямо там, в шее убитого медведя. Но, быть может, он больше ему и не нужен. Он не собирался промахиваться. Особенно теперь, когда речь шла о сердце Руты.

– Будет немного больно. – Она смочила ткань жидкостью, пахнущим травами, и теперь осторожно, слой за слоем, снимала ее.

– Признайся, ты давно хотела меня раздеть? – Йонас улыбнулся, но тут же поморщился – Рута резко дернула клочок ткани, и он замолчал. Лесничая смотрела на его грудь так сосредоточенно, почти с нежностью. Тонкие бледные пальцы ловко огибали края раны, и он почти не чувствовал боли. От каждого прикосновения где-то внутри разливалось тепло. Йонас больше не хотел видеть Руту без одежды. Она нравилась ему здесь и сейчас.

Такая заботливая, нежная и особенно красивая. Она немного хмурилась, и ее черные густые ресницы подрагивали. Йонас готов был отдать корабль, как пират из песни, и даже сердце за то, чтобы это мгновение длилось вечно.

Рута перевязала его рану чистым отрезком ткани и улыбнулась.

– Готово, скоро будешь как новенький. Только шрамы останутся. Ты не Олененок, на тебе уже не заживет.

Олененок! Йонас совсем забыл о ней. Но у него не укладывалось в голове, как могла забыть Рута – ведь еще с утра она готова была идти с ним в лес, к чудовищу.

– Рута, но как же Олененок? Что с ней?

– Подожди немного, сначала я заварю чай.

Голова кружилась, стоило только посмотреть наверх, – такими высокими казались деревья. Серое небо сливалось с туманом, стелящимся меж ними. Звенящая тишина повисла в воздухе. Под ногами хлюпала грязь. Олененок уверенно шагала вперед. Она точно знала, что за расступившимися деревьями ее ждет дом.

Дверь со скрипом отворилась. В нос ударил терпкий запах пряностей и трав. Олененок чихнула и отерла нос рукавом. Полутемную комнату освещало несколько свечей. Разглядеть, на чем они стоят, Олененок не могла. Казалось, что они парят прямо в воздухе.

На столе лежали несколько пучков засушенных цветов, кристаллы и карты. Олененок завороженно разглядывала рисунки на них. Перед глазами отчетливо всплывали веселые шуты с площади, о которых рассказывала Рута, волшебники в мантиях со звездами, влюбленные и прекрасные женщины в платьях и коронах. Женщина из снов рассказывала о них, но Олененок никак не могла запомнить.