Таинственный Леонардо - Константино д'Орацио

за которым скрывался Рай. Затем занавес внезапно распахивался под пронзительные звуки трубы. То, что видели зрители, навсегда запечатлевалось в их памяти. «Это был настоящий Рай, как он есть, – продолжал описывать Тротти, – где сбоку сверкало золото, звезды излучали яркий свет, планеты располагались в зависимости от их более высокого или низкого расположения»[88]. Актеры по очереди приближались к Изабелле, оставаясь висеть в воздухе благодаря устройствам из лебедок и блоков, в мерцающих бликах света, напоминающих сияние звездного неба. Олимпийские боги восхваляли красоту герцогини и превозносили добродетели герцога. Под нежные и сладкие звуки музыки герцогиня исполнила неаполитанский танец. По правде говоря, текст Беллинчони не имел почти ничего общего с тем невероятным представлением с огромным количеством неожиданных эффектов, которые устроил Леонардо. Световые блики, неожиданные вспышки, пронизывавшие темноту, и гармоничная музыка полностью совпадали с движениями актеров.

По меньшей мере в течение десяти лет при дворе Сфорца устраивались празднества и пиры, принесшие известность Леонардо.

Успех «Рая» был настолько оглушительным, что год спустя Галеаццо Сансеверино поручил Леонардо подготовить реквизит для костюмированного рыцарского турнира: идея заключалась в том, чтобы переодеть всех участников в костюмы фантастических животных. На самом полководце был надет золотой шлем с витыми рогами и крылатым змеем с хвостом и лапами, которые свешивались до седла. На его жеребце была чешуйчатая золотая сбруя, украшенная павлиньими перьями, мехом и щетиной. Сансеверино, одержавший победу в турнире после нескольких легких поединков, возглавил кортеж из «дикарей, бивших в огромные барабаны и трубивших в сиплые трубы», длиннобородых, заросших щетиной всадников на конях, похожих на варваров, таких как скифы или татары, размахивавших кривыми узловатыми палками. Они символизировали первозданную природу, которой не коснулась цивилизация.

По меньшей мере в течение десяти лет при дворе Сфорца устраивались празднества и пиры, принесшие известность Леонардо. В конце 1497 года он стал владельцем участка земли с виноградником в пригородном квартале за Порта-Верчеллина, между церковью Санта-Мария-делле-Грацие и монастырем Сан-Витторе. Земля там была довольно дорогой, поскольку город расширялся именно в этом направлении, непрерывно возводились дома и разбивались сады для придворных герцога. Художник жил очень экономно. Из нескольких записей мы узнаем, что он имел привычку заворачивать деньги в бело-голубую бумагу и оставлять их в коробке с гвоздями или на полке, в то время как в шкатулке хранил только мелочь. Это был способ обмануть воров… и, может быть, даже Салаи.

Глава 7

Путешествие внутри и вне тела

В течение двадцати лет, проведенных в Милане, Леонардо написал только пять или шесть картин. Немного, учитывая, что это были в основном небольшие доски, выполненные маслом. Очевидно, в этот период художника занимали другие дела: это были годы, когда он начал один лист за другим заполнять записями и набросками, имевшими мало общего с живописью. Кроме механики и инженерного дела он страстно увлекался анатомией.

Благодаря работам, выполненным для миланского двора, ему удалось отложить немного денег, и художник решил открыть счет во Флоренции при больнице Санта-Мария-Нуова, которая также функционировала в качестве банка. Во время одного из посещений этого учреждения у него произошла необычная встреча со столетним старцем: художник справился о его здоровье и вступил с ним в беседу. Старик был болен, однако его ничто особенно не беспокоило, он только чувствовал сильную слабость. Однако да Винчи не выразил никакого сожаления или сочувствия, сразу было видно: его интересует что-то другое. Через несколько мгновений старик скончался. «Он так и остался сидеть на кровати […] бездыханный, и я его анатомировал». Вот зачем Леонардо приблизился к нему. Для него было важно понять «причину его смерти, которая состояла в недостатке крови в артерии, питавшей сердце и остальные внутренние органы, оказавшиеся слабыми и высохшими». Для него это был только интересный случай.

Вскрытие человеческих тел было широко распространено в университетах и художественных мастерских. Рассказывали о художниках, похищавших трупы с кладбищ, в то время как другие покупали их перед похоронами у нуждавшихся семей. Случалось, что занятия анатомией были окрашены в мрачные тона, однако в случае Леонардо все совершалось по закону: художник заходил в больницы, где он практиковался в анатомировании совершенно официально. Именно так он обнаружил, что кровеносная система этого человека была полностью закупорена, и кровь не доходила до ног. Сам того не зная, живописец впервые в истории зарегистрировал артериосклероз. Вскоре после этого, не удовлетворившись вскрытием тела едва знакомого старика, он пришел на вскрытие тела «двухлетнего ребенка, у которого все было наоборот по сравнению со стариком»[89]. Занимаясь анатомированием, да Винчи оставался холодным и расчетливым – прежде всего когда он был одержим поисками ответов на свои вопросы.

Сам того не зная, живописец впервые в истории зарегистрировал артериосклероз.

Художник научился вскрывать трупы в мастерской у Верроккьо, где он часто упражнялся в анатомировании. Однако целью его учителя было только вживую изучать форму мускулов и костей, чтобы затем верно воспроизводить их в бронзе или кистью. Леонардо, напротив, не довольствовался использованием этих экспериментов лишь для более совершенного изображения человеческого тела. Он пошел гораздо дальше, увлекшись изучением функционирования внутренних органов, их расположения и их взаимовлияния. От чисто формального интереса он вскоре перешел к научному исследованию и провел огромное количество вскрытий, на несколько столетий предвосхитив методы современной медицины. При этом иногда он допускал некоторую наивность.

Медики или маги?

В Средние века занятия медициной были очень близки к магической практике. Наиболее ярким примером странного сближения между наукой и суеверием были короли-чудотворцы, правители, которых в Европе превозносили за целительные операции. Считалось, что их врачебная власть, точно так же, как их политическое влияние, происходила непосредственно от Бога. В ту эпоху для лечения болезни вместе с терапией требовалось много молиться; против чумы недостаточно было одних мер безопасности, необходимо было уповать на божественное милосердие. После долгого периода, когда врача принимали за святого или за еретика, были обнаружены некоторые из античных текстов, изменившие устоявшиеся представления. В частности, вернулись в обращение теории Галена, врача, работавшего в Риме в III веке н. э., чьи тексты сохранились в монастырских архивах и легли в основу новой медицины. На основе теории Галена было создано учение о четырех жидкостях. В каждом человеке содержатся четыре основных жидкости: черная желчь, желтая желчь, слизь и кровь, вырабатываемые различными органами тела. Чтобы быть здоровым, эти четыре элемента должны быть полностью сбалансированы. Кашель, к примеру, начинается при попытке тела освободиться от избытка слизи и восстановить равновесие в