Любовь зла - Мари Князева

— А ты хотела бы усыновить кого-то? — спросил Ярослав. — Держу пари, ты бы справилась.

Я покачала головой:

— Не вижу смысла думать об этом до замужества. Одной это слишком тяжело, и я не думаю, что детей отдают одиноким девушкам.

Парень сполз со скамейки на корточки и протянул руки к Лёне:

— Иди сюда, малой. Уже, наверное, все коленки Настёне отдавил…

Но мальчик сжался в комочек и отвернулся от Ярослава, уткнувшись мордочкой мне в шею.

— Вот какие! — воскликнул парень. — И как вы хотите попасть в добрые руки с таким поведением?

Я улыбнулась и помахала Яне, игравшей на другом конце площадки, подозвав её жестом. Эту девочку трудно назвать хорошенькой, но она была общительнее других и немедленно отреагировала на мой призыв.

— Янусь, пойдёшь к дяде на ручки?

Девочка с готовностью кивнула и чуть ли не сама забралась на колени к ошалевшему Ярославу, а потом кокетливо потеребила пуговку на его рубашке поло и вкрадчиво спросила:

— А у тебя есть конфетка?

— Яна! — осуждающе протянула я. — Тебе нельзя конфетки, ты же опять чесаться будешь!

— Ну и фто? — надулась малявка.

Ярослав покачал головой:

— Нет, прости, не взял сегодня конфетки. Завтра принесу.

— Яр, у неё аллергия!

— Ничего, что-нибудь придумаем.

— А куклу? — продолжила наступление Яна.

— Какую куклу ты хочешь?

— Яр…

Но это бесполезно! Он просто растаял от малявкиных фокусов и теперь растекается перед ней лужицей, согласный на всё.

— Как, оказывается, тебя легко очаровать! — воскликнула я, когда довольная собой Яна наконец удалилась. Лёня последовал за ней.

— Да уж, похоже, я падок на женщин! — сокрушённо согласился Ярослав. — Особенно на тех, кому до семи…

Я весело рассмеялась:

— До двадцати девяти, ты хотел сказать?

— Нет-нет, всё, с донжуанством покончено.

— С чего это?

Он вдруг наклонился к моему уху и прошептал очень интимно:

— Планирую отделяться от отца. И, по моим прикидкам, ни времени, ни внимания на всякие глупости у меня ближайшие пару лет не будет.

— Ты серьёзно? — округлила я глаза.

— Зависит от того, сольёшь ли ты эту инфу ему.

— Зачем? Да и нет у меня никаких каналов связи с ним.

— Хорошо. Да, я серьёзно. Хочу сам выбирать свой путь.

— А чем заниматься?

— Бизнесом. Но сначала поработать на кого-то. А ещё первее — закончить образование.

— А сколько тебе осталось учиться?

— Номинально — год, реально — я ни в зуб ногой. Попытаюсь за этот год подтянуть, что возможно.

— Это так неожиданно… ты уверен, что хочешь… хлебнуть реальной жизни?

— А ты в меня не веришь? Тебе же она под силу, а ты слабая козявка!

— Зато я к ней привыкла. С рождения.

— И я привыкну. Я вполне способен выдерживать нагрузки.

— Твой папа хочет, чтобы ты стал политиком?

— Если бы! Хотя политику я тоже не люблю. Тоска смертная. Но бывают вещи и похуже. Отвратительные.

Я округлила глаза:

— Связь с преступным миром?

— Это как раз весело! Держу пари, любой мужик мечтает хоть ненадолго почувствовать себя доном Карлеоне… Но нет. Да не парься, ничего интересного и противозаконного.

Поразив меня своими признаниями, он в скором времени отправился к старшим. Я отвела его в рекреацию и попросила дежурного воспитателя собрать группу.

— Не волнуйся, Анастейша, всё будет окей! — самоуверенно ухмыльнувшись, заверил он меня.

Но уже через какой-то час я увидела его, быстрым злым шагом направляющегося в подсобку к Санычу.

— Что случилось, Яр? — спросила я обеспокоенно.

— Я проиграл им свою машину! — выплюнул он сквозь зубы.

— Проиграл? Как?!

— В карты!

Ярослав

Блин, что за засада! Ведь так всё хорошо начиналось… я ясно видел, что Настёну сильно зацепило моё сообщение о планах на самостоятельность. Она стала смотреть на меня с гораздо большим уважением и приязнью, и мне хотелось всего лишь немного усилить это чувство с помощью старших мальков… но они оказались не лыком шиты. Как втянули в игру — я даже не понял! Осознал себя уже за столом с картами и острым желанием "не уронить лицо". Проигрался в пух и прах! Малолетние мошенники! И ведь заявление на них не напишешь: скажут — сам дурак. Короче, оставил им и вертолёт, и Эпл Вотч, и желание ещё когда-нибудь связываться с этими бандюганами. Про машину — это была шутка, конечно. Она не моя. Но я её поставил, да. Но это же понятно, что не серьёзно! Неужели кто-то может рассчитывать на подобное? Короче, в конце ещё и поругались. Я обозвал их шулерами, они меня — обманщиком. На том и разошлись.

Я почувствовал острое желание поработать физически, выпустить пар. На глаза Анастейше попадаться было стыдно. Но и скрывать — бессмысленно. Она всё равно узнает, мальки растреплют — сто процентов. Ну как же, такой случай: сын мэра проиграл им в дурака! А они — вот, зуб даю — мошенничали, но кого это интересует?

— Яр, ты серьёзно?! — округлила глаза девчонка.

— Ну, отдать я её не смогу, она батина…

Настя прикрыла глаза:

— Господи, зачем ты с ними играть-то сел?

— Дурак! — беспомощно развёл я руками.

А девушка вытворила нечто совершенно невообразимое — вдруг шагнула ко мне и повисла на шее. Я аж обомлел. Сам себе не веря, положил руки на её спину, потихоньку провёл, крепче сжимая тонкий стан. И так же неожиданно его лишился. Но за это мгновение будто успел прорасти в него корнями, и было даже немного больно отрываться.

— Не расстраивайся! — Настя погладила меня по плечу, с сочувствием заглядывая в глаза.

А я вообще забыл, о чём речь, и вообразил, будто она утешает меня за мои безответные чувства к ней. Пробормотал хмуро:

— Легко сказать!..

— Ну ты же большой мальчик, справишься. Главное, не впадай в зависимость.

Сердце гулко ударилось в грудную клетку.

— От чего?

— От азартных игр. С воспитанниками детдома.

— А. Не, я не из этих…

— Хорошо. А куда ты шёл?

— К Санычу.

— Опять? Я ведь просила…

— А я просил дать мне поговорить с начальством. Так что пеняй на себя.