Чарующее зазеркалье - Елена Сибирко

В теплых объятьях Максимилиана после всех переживаний и потерь сегодняшнего дня я засыпала, но странным был сон, внезапно одолевший меня. Горная дорога, обвивающая коричневые скалы, как серпантин, но не здесь, а где-то ниже, потому что снежные вершины не блестели – на ярком, ясном солнце их не было. Темно-зеленый джип, за рулем которого сидит темноволосый человек лет двадцати. Рядом женщина с огненной копной волос и ребенком на руках. Они счастливы. Но кто они? Черт лица мужчины кажутся мне знакомыми, но это не Максимилиан, не Вадим, это Адриан, то есть Якушуа. Он с женой и маленьким сыном едет в свадебное путешествие, но почему в Гималаи? И вдруг с горных вершин сыплются камни. Я пытаюсь сказать им, что впереди обвал, но не могу. Камни падают уже на машину. Я вижу, как умирает Аделина-супруга Адриана, как мятежный дух его сына поднимается в небо, но самого мужчину защищает какая-то сила, он остаётся чудом жив. Потом я вижу монахов в сиреневых одеждах, сходящих с неба, они достают из-под камней Адриана, они заставляют его жить, учат магии, делают его хранителем священной библиотеки, потому что он избранный. Я видела также Джанет, как две капли воды похожую на Аделину. Конечно, когда Адриан встретил мою сестру он колебался, был сбит с толку-казалось, его погибшая любовь вернулась, но с другой стороны ему нужно было время, чтобы перебороть свой страх вновь открыться и вновь потерять счастье. Время шло. Якушуа, как бы ни противился своим чувствам, влюбляется в Джанет-в её силу воли, душу, стойкий не сгибаемый характер. Но уже вновь поздно. Они разлучены…Наконец, осознав и приняв тщетность побега от себя, Адриан возвращается в Лонгдо, зная, что пророчество предначертало, что амазонки будут здесь, он полон решимости сражаться за свою любовь.

Потом я вижу сияющие горные вершины, золотой плащ из снежинок и скачущую Джанет. Она упадёт и погибнет именно сейчас, когда счастье решило улыбнуться ей. Я вижу Адриана, который почему-то твердит:

«Просыпайся, любимая.»

Потом чувствую тепло у своих губ и глаз и вдруг действительно просыпаюсь. Лицо Максимилиана было первым, что я увидела, открыв глаза. Мягкие губы заставили меня окончательно очнуться от сна:

–Это был только сон? Или это правда?

–Если тебе приснилось то же, что и мне, то да.

–Значит, Якушуа…Джейн…О Господи!

–Элен, тихо-тихо-тихо. Всё хорошо. Я тебя сейчас ещё раз поцелую, и ты больше не будешь плакать, хорошо? Ей там лучше, пойми же это. Нам ещё столько предстоит и нельзя, совсем нельзя будет вспоминать её смерть.

И он действительно прижался к моим губам, запечатлев на них огненный поцелуй.

И я почувствовала его запах, мужской запах, запах надежности. Я помню, когда мне было лет пятнадцать, и весь мир, как полагается, был против меня, я представляла себе этот запах, этого мужчину. тогда я мечтала только о двух вещах: о нём, и о сестре, которой у меня никогда не было. она появилась сейчас и сразу же исчезла. Джанет, как ты могла бросить меня? Так глупо погибнуть? Но Максимилиан прав, я отпускаю тебя в лучший мир. ты была амазонкой и не могла любить, потому что искупалась в озере счастья, но ты познала любовь, ты выбрала другой путь, и ты ушла счастливой. Это был твой выбор, и я уважаю его. Прощай, сестричка. Я затоплю весь земной шар слезами, но не сейчас-потом. Сейчас я нужна Максимилиану сильной.

–Максим, я люблю тебя.

–Вот и хорошо. Я узнаю свою прежнюю Леночку. Значит уже можно возвращаться на остров Святой Елены, чтобы открыть врата в Зазеркалье. Родители ждут тебя, жаль, что Павел не увидит свою вторую дочь.

Я покраснела, но слезам волю не дала:

–Еще не время.

–Но что тебя здесь держит?

–Они, – я указала на амазонок, столпившихся на поляне недалеко от нашей палатки.

–Сестры, – обратилась я к ним, – вашей королевы больше нет в живых, -я помедлила, – но я верю, что вы достигнете своего рассвета, как сказано в пророчестве в стенах святого монастыря Лонгдо. Мэренд, ты будешь управлять племенем. Прощайте, сестры.

–Прощай, Святая Елена-прозвучало в ответ.

Я почти заплакала, услышав это. Но тяжелая рука Максимилиана легла мне на плечо.

–Нам пора.

–Конечно.

Я обняла его и уже не видела сиреневый свет пространства, через которое меня вновь перенес сын королевы Юноны.

Теперь нам не пришлось путешествовать через африканские джунгли, здесь их не было. Мы были в самом храме на настоящем острове Святой Елены.

Максимилиан взял меня за руку и повел вглубь храма. Людей нигде не было, были только комнаты, дышащие удивительной роскошью.

Макс подвел меня к огромному зеркалу в самой последней комнате, взял в свои ладони сиреневый диск медальона и, не снимая его с моей шеи, приложил к углублению справа от него. Мгновенно окна комнаты исчезли под бархатными шторами, все двери были закрыты, и я перестала видеть всё, кроме зеркала и Максимилиана, потому что мрак опустился и поглотил маленькое пространство комнаты-кельи.

–Помни, ни в коем случае не оглядывайся, – проговорил мой спутник.

Зеркало вдруг стало красным, потом черным, желтым, зеленым, розовым, фиолетовым, оранжевым и, наконец, синим.

–Теперь пора, – сказал тихий голос, увлекая меня вперед, в зеркало. Но я была так очарована светопреставлением, что даже не поняла смысл его слов, хотя послушно последовала за ним. Чем ближе к громадной сверкающей поверхности мы приближались, тем больше становилось моё беспокойство. Мы не снизили скорость перед зеркало, мы шли в него, точнее сквозь него! За спиной я услышала, как открылась дверь в комнату-келью, а потом голос Джанет начал звать меня. Она вернулась! О, счастье!

–Элен, сестричка. Я вернулась. Обними же меня. Это же я! Или ты не рада, – в голосе Джанет послышалась обида.

–Нет, Лена, – не оглядывайся, – сказал Максимилиан, – это запрещено.

–Это же Джейн. Она вернулась!

–Нет, она мертва.

Голос сестры продолжал звать меня, но я впала в какое-то заторможенное состояние, идя за Максимилианом машинально. Вот оно зеркало. Синяя тягучая жидкость будто бурлила. Мне было противно, хотелось отвернуться от него, но я пересилила рефлекс. Вот уже она касается моего тела, поглощает меня. Я ощущаю холод Зазеркалья, но не чувствую руку Максимилиана-своей единственной опоры. Где же он? А он, как и мои родители, и Джанет, родина – там, за моей спиной. Ещё не поздно отступить, но я пообещала Максу, что пройду в Зазеркалье.

Там по ту сторону зеркала послышался грохот и крики моих близких, умоляющих их спасти. А стоило ведь только оглянуться! Но это иллюзия, их нет, нет! Вперед же, только вперед, не смотря ни на что. Последний шаг – и я в Зазеркалье. И рука Максимилиана в моей руке, и всё опять хорошо.

–Мы прошли, не может быть! Ты это сделала, Лена. Знаешь, я никогда не говорил тебе этого, но я люблю тебя!

Он поцеловал меня, а потом опять заговорил.