Чарующее зазеркалье - Елена Сибирко

– По законам нашего племени-предатель должен умереть. Я убила его, защищая честь амазонок. И отдаю себя вам на суд, сестры.

–Да здравствует Великая воительница Джанет, – прогремела толпа женщин, выслушавших признание моей сестры. Потом одна из них- голубоглазая, светловолосая девушка с оливковой кожей Мэренд выла вперед и произнесла:

–О, великий Вождь, вы подтвердили своё божественное происхождение. Потому что, если бы злой мужчина остался бы сегодня жив до заката, он был бы убит амазонками, на честь которых он посягнул. Да здравствует, королева Джанет!

Толпа повторила за Мэренд последнюю фразу и вернулась к нашему лагерю.

Мы с Максимилианом стояли, как вкопанные, до конца не понимая всего случившегося. Предательство, убийство во имя чести-это было слишком много и сложно. Десять минут назад шутивший Вэд лежит в луже собственной крови. А его убийца десять минут назад готовая на всё ради него Джанет.

Мои размышления прервал тихий, безнадежный плач сестры. Она вновь встала на колени перед Вэдом, обняла его и заплакала, вложив всю свою душу, всё горе в эти слезы.

–Ну, Джейн. Ну не надо, он был не достоин тебя.

–Он…он сказал, что не любит меня и никогда не любил, а хотел лишь…он сказал, что ты лучше, потому что недоступна.

–Не плачь, сестренка, – я прижала Джанет к своей груди и плакала вместе с ней.

Макс ушёл, понимая, что это наше женское, и ему здесь делать нечего.

–Джейн, он был негодяем, не плачь.

И вдруг она перестала плакать. Не из-за моих слов, а потому что земля вокруг задрожала, затряслась. Тело Вадима поднялось вверх, в воздух, создавая огромный шум и вибрацию.

–Что это? – в ужасе прошептала Джанет.

–Не знаю, но мы в горах на большой высоте. Здесь даже говорить громко нельзя, потому что ужасные лавины сходят почти каждый день. Боюсь, что вибрация такой частоты может вызвать невообразимое стихийное бедствие.

– Как ты говоришь, лавины?

–Некогда объяснять. Скорее бежим в лагерь!

Я схватила сестру за руку и почти насильно утянула за собой.

Мы не видели, как тело Вадима начало вращаться по часовой стрелке в воздухе всё быстрее и быстрее, наконец, превратившись в частички сиреневого света. Вадим принадлежал зазеркалью, и оно его забрало после смерти, при жизни силой воли Вэд сдерживал плен.

Мы не видели, как первые охапки снега падали с горных вершин, как они превращались в огромный снежный шар, с невероятной силой несущийся вниз и обрастающий всё большей и большей снежной массой.

А случилось всё это даже не ради любви, а ради нежности.

Земля всё время сотрясалась, со всех сторон неслись камни, снежные хлопья, деревья вырывались с корнем. Снег сметал всё на своём пути, и несчастные, южные, дикие женщины, никогда в своей спокойной прежней жизни на острове Святой Елены не видевшие ничего подобного, с ужасом смотрели на лавину и не двигались с места, когда мы с Джанет вернулись в лагерь.

–Где-то нужно укрыться, – кричала я, пытаясь пересилить грохот, создаваемый лавиной.

–Я видела к востоку пещеру недалеко отсюда.

–Отлично, нужно поскорее отвести туда амазонок. Но где Максимилиан?

Джанет уже не слушала меня. Она старалась спасти свой народ. А между тем Максима нигде не было. Вскоре мне удалось выяснить, что он с Мэренд ушел за водой прямо перед тем, как начался весь этот снежный ад. Далеко уйти они не могли, а тем временем лавина неслась на нас. Амазонки бежали на восток, я должна была пойти с ними, но я не могла уйти без него.

–Мэренд! Мэренд! – закричала я, увидев выходившую из чащи девушку, – Где Максимилиан?

Она молчала. Я начала трясти её за плечи: – Где он? Где? Отвечай!

– Свята Елена, вы не сможете ему помочь. Пожалуйста, не ходите туда. Сын Юноны не хотел бы вашей смерти. Вы не сможете ему помочь.

Мой гнев перерастал в ярость, лавина приближалась с каждой секундой, а эта женщина лишила меня драгоценного времени.

–Глупая, мне не нужна жизнь без него. Где он? Говори! Иначе я сама задушу тебя до того, как придёт лавина.

–Там, у оврага, – она указала на север, – у оврага.

Не теряя ни секунды, я вскочила на Ветра и помчалась в указанном направлении. Вскоре я увидела огромную столетнюю ель, поваленную вибрацией наземь, а под деревом человека. Макс лежал без сознания, но он не умер, я знала, я чувствовала это.

–Максим, Макс! Не время отдыхать. Что же делать?.. Медальон!

Я прислонила сиреневый диск к виску Максимилиана и увидела, что он ожил, во всяком случае открыл глаза почти сразу же.

–Господи, Макс, что же делать? Я никогда не смог поднять это огромное дерево. К тому же лавина совсем близко.

–Слушай меня внимательно. Физически ты сможешь сдвинуть ель даже на сантиметр, но попробуй заставить её подняться силой воли.

–Я не умею.

–Лена, ты сможешь, ты должна. Сконцентрируйся, медальон поможет тебе, и представь себе, что Закрой глаза, забудь про лавину. Ты должна переключить все свои мысли на это. Готова.

– Я не знаю.

–Значит готова, и будь уверена в себе.

Я закрыла глаза, услышала странные слова, произносимые Максимилианом, и представила себе ель, поднимающуюся над землей. И вдруг моя душа, словно вновь покинула тело, взметнулась в небо и подняла огромное дерево. Видела, как из-под него вылез Макс, хотя глаза мои были закрыты. Когда же я их открыла, елка опять лежала на земле, рядом стоял Макс, а впереди уже виднелся огромный снежный шар, несущийся на нас с невообразимой скоростью.

–Лена, ты мне доверяешь?

–Что?

–Ты мне доверяешь?

–Да.

–Тогда сделай то же, что и я, только без вопросов.

И Макс рванул меня в сторону от лавины. Пробежав несколько шагов, мы оказались перед пропастью. Впереди была бездна, а сзади белый ад. Мы пропали!

–На счёт «три» прыгаем.

–Но это же самоубийство!

–Три!

И мы прыгнули вместе в ущелье, дна которого даже не было видно. Мне многое пришлось испытать, но я никогда не забуду этот полет, полет жизни. Когда каждое мгновение казалось вечностью. И я была свободна, свободно, будто птица, и счастлива, как солнце, сиявшее над моей головой и заставлявшее сверкать горные вершины. Я никогда не видела мир таким красивым, как в этот момент, может быть, последний в моей жизни. На мгновение солнце погасло, потому что лавина закрыла его свет, проходя через ущелье, а потом за нами потянулась золотая сетка из миллиона мельчайших снежинок, отделившихся от лавины. Это было удивительное зрелище-золотой плащ. М приближались к земле. Я закрыла глаза, чтобы не видеть своей кончины, а когда вновь открыла их, то увидела блестящие купола святого монастыря Лонгдо. Почему-то я до сих пор не могу вспомнить его точные очертания, в памяти остался лишь общий силуэт и сверкающие купола. Сам монастырь был сделан в горе, но удивительным образом его крыша отделялась от общего фасада и упиралась в небо. Как и говорил Максимилиан, Лонгдо так поразил меня своей красотой, что я даже не сразу осознала, что вешу в воздухе.