Чарующее зазеркалье - Елена Сибирко

–Господи, Макс, что же это такое? Неужели мы уже на небесах? Тогда почему мне кажется, что это наша цель-Лонгдо?

–Тихо! Все вопросы потом.

Он взял меня за руку, мы опустились на землю, точнее на алый ковер, и повел меня по нему между рядов монахов, поющих какую-то песню. Они были выстроены в форме звезды и одеты в сиреневые одежды. Кроме того, я заметила, что у каждого монаха был меч. Одно неверное движение, и мы погибли. Но я, словно в трансе, шла рука-об-руку с Максимилианом и вела себя, по-видимому, естественно, раз уж оставалась жива. Вход в храм был закрыт, но почему?

Подойдя к храму, Макс снял с моей шеи медальон и приложил к углублению в двери, как я поняла, в центр звезды. Послышался глухой скрежет, сработал какой-то механизм, и это препятствие пало. Мы прошли внутрь монастыря.

–Лена, ни в коем случае не оглядывайся и не делай лишних движений, иди ровно по прямой линии.

Как только мы переступили порог здания, начали происходить странные вещи. Пол, выложенный черепицей, исчезал после каждого нашего шага, причем, оставалось лишь две линии моих и его шагов. Стены вдруг превратились в зеркала. Миллионы зеркал, отражающих свет-ужас! Они сдвигались. Я продолжала идти, не обращая внимания ни на что.

– Закрой глаза, – сказал Макс, – и я подчинилась, потому что то и дело мне казалось, что на голову мне падает гигантская золотая люстра с сотней свечек, или что над самой макушкой проносится со свистом меч. Это были иллюзии, галлюцинации. Я видела их даже с закрытыми глазами. Но самое страшное были даже не они, а пенисе монахов-оно было не выносимо-это был толи вой, толи стон горных демонов, толи крики миллионов людей, умирающих ужасной смертью. Это был ад. Но, не смотря ни на что, рука по-настоящему близкого человека сжимала мою ладонь, и я шла за ним хоть на край света. От третьего заветного камня нас отделяли лишь три ступени: первая – из кинжалов, вторая – из огня факелов, третья – из черепов людей.

–Макс, я не смогу это сделать, ты слышишь, не смогу, я боюсь боли.

–Этого нет на самом деле. Боли нет. И не думай о черепах. Я с тобой.

Опять его слова действовали на меня магнетически, заставляя забыть страх. Первая, вторая, третья ступень, яркий зеленый свет – и конец аду!

В этот момент, когда третий последний камень занял своё место на медальоне Юноны, исчезло всё: три зловещие ступени, исчезающий из-под ног пол, сдвигающиеся зеркальные стены. Мы находились в старинном тибетском храме, не имеющей ничего общего недавней камерой пыток.

Убранство монастыря Лонгдо было очень красиво и роскошно, но времени даже для поверхностного изучения уникального интерьера не было, поэтому великолепные гобелены. Барельефы, мозайчатые потолки и все остальные редкостные детали я успела заметить лишь краем глаза. Макс продолжал вести меня к выходу. И вот уже сияющие вершины, свежий воздух и сиреневые монахи вновь предстали передо мной. Я почувствовала облегчение от пройденного испытания и шла уже сама без помощи Максимилиана, гордо смотря на тех, кто склонился в почтительном поклоне перед избранными.

Нечаянно бросив взгляд на склон горы, подсвеченной с другой стороны заходящим солнцем, я увидела неясный силуэт. Он стремительно приближался. Вот уже я могу разглядеть пламенные локоны. Это Джанет! А там, чуть дальше амазонки. Они все живы! Как и мы с Максом. Я улыбнулась и пошла ещё увереннее. До заветной цели, отделяющий демонический монастырь от всего остального нормального мира оставалось ещё около трехсот метров. Я увидела там внизу Якушуа. Он стоял у той самой черты и протягивал руки Джанет. Да! Он понял, осознал, выбрал мою сестру. Значит всё хорошо, значит и они будут счастливы. А рядом идёт Максимилиан, любимый и единственный. А впереди только радость…

Но что это? Мне показалось, что конь Джанет сделал какое-то неверное движение. И вот уже он замедляет свой шаг, улыбка с лица сестры ещё не сходит, но взгляд становится озабоченным. И вдруг лошадь падает, под действием начинает катиться вниз по склону, увлекая девушку. О нет! Джанет! Этого просто не может быть! Что с ней? Я хочу рвануться к Джанет, или хотя бы выкрикнуть её имя так громко, чтобы сошла ещё одна лавина, но я не могу… потому что железная рука Максимилиана сжимает мою ладонь. Я смотрю испуганно в его глаза, пытаясь прочесть в них, что это не правда. Но они, как два огромных океана, смотрят на меня твердо: «один неверный шаг, и монахи нас убьют.»

Но там на склоне лежит моя сестра, к ней подбежал Якушуа, быть моет, она мертва, или умирает, ей нужна моя помощь и поддержка. Но что же делать?

И я иду машинально и безнадежно с алмазами слез на щеках и глазах.

А что ещё мне оставалось? Только слезы, как тогда на озере Счастья в стране амазонок.

Пророчество сбылось полностью. Золотой плащ, день Белого Лотоса, алмазы в глазах. Но чего мне это стоило?

Душой и сердцем я была с Джанет. Но теперь, сделав последние шаги и переступив злополучную черту, помчалась, что было сил к ней. Ничто не поможет ей, но быть с ней с последние минуты её жизни, просить прощения, сказать, как сильно я её люблю, как много она значит в моей жизни, как нужна – вот, что было для меня в этот момент важнее всего на свете.

Якушуа держал лицо Джанет в своих руках и шептал как безумный:

–Дженни, Джейн всё будет хорошо. Я люблю тебя, я не могу без тебя. Теперь мы вместе и впереди целый мир, огромный. И целая жизнь. Только не покидай меня, умоляю.

–Значит вот он какая любовь. Лена, я не сказал тебе, после озера Счастья амазонка…не может…полюбить. Она погибает, узнав…что это такое. И я умираю счастливой…Адриан, я люблю тебя.

–Нет, Джейн, только не прощайся. Я тоже люблю тебя, тебя одну. Мы будем счастливы много лет.

–Медведь, не надо, – сказала тихо я, – Джанет, прости нас.

–Там так хорошо, там мама. Прощайте. Я иду.

Джанет говорила бессвязно. Смерть накрыла её лицо невидимой тенью, остановила дыхание, остеклила глаза. В чертах её не было ни страха, ни ужаса. Она умирала всё той же прекрасной девочкой, какой я увидела её впервые на Острове Святой Елены.

–Всё кончено, – сказал Максимилиан. Я плакала у неё на груди.

–Иди сюда, -сказал Максимилиан, протягивая ко мне свои объятья. Обнял и потом долго-долго что-то говорил, говорил, но мои слезы не кончались. Джанет больше нет. Я не могла этого осознать и поверить в эту жестокую реальность.

Якушуа сидел глубоко пораженный такой нелепой смертью, неожиданной утратой возлюбленной. Он молчал. Только глубокая горизонтальная полоса на его лбу выдавала глубокое страдание, поселившееся у него внутри.

Я не могу представить, чтобы Максимилиана когда-то не будет рядом, а между тем это время приближается со скоростью света. Третий камень занял своё место на крышке медальона, значит, Остров Святой Елены, потом Зазеркалье, потом, мы, возможно, умрём в войне, но даже если мы останемся живы, Максимилиан вернется на Афэллу, а я живу на Земле. Так должно быть, и так будет. Слишком многое нас разделяет – вселенная.