Жребий обреченных. Механическая пустошь - Константин Нормаер

— Я? — едва сдерживая слезы прошептал Курт.

— Именно, — рявкнул Берг. — Ну ладно этот лоботряс, — он указал на Ленси. — Раззадорил другого, и ладно. Но ты как мог повестись на подобную провокацию. И это еще полбеды! Гораздо хуже, что ты подставил под удар сову?! Своего друга!

Вераго заметил удивленные лица учеников. А Курт тем временем, понурив голову, залился краской.

— Ты не просто ввязался в ссору. Ты совершил предательство! В бою, когда вы плечом к плечу, нет места порокам. Либо братья до гробовой доски, либо кровные враги, третьего не дано.

— Я не хотел… — Курт больше не мог сдерживать слез. Он плакал навзрыд и не мог остановиться.

Ленси тоже не выдержал и кинулся на встречу другу. Дар остался стоять на месте.

— Прости я не хотел. Это он меня заставил, — внезапно произнес рыжий и указал пальцем в сторону вераго.

— Осторожней, ученик! Ты вступил на тонкий лед, — напомнил учитель.

— Но ведь это вы! Вы сами говорили что надо…

Берг вздохнул, покачал головой.

— Говорил, и что с того. Я всего лишь подал тебе идею, а ты ее с удовольствием поддержал и воплотил в жизнь, олух. Или я неправ?

Курт вздрогнул и виновато отступил на свое место.

— Я предупреждал вас, испытания взросления не так просты! С каждым шагом будет только сложнее. Но пока вы здесь вы можете совершать ошибки. А там, за рубиконом, у вас такой возможности не будет! Так что лучше набить шишки здесь, чем угодите в дощатый ящик там, — он указал куда-то на горизонт. — Поняли меня, недомерки?!

— Да, учитель! Благодарим тебя учитель! — в один голос произнесли воспитанники.

— Ну а теперь перейдем к самому хитрому из вас, — произнес вераго. — Только ответить мне Дар из рода Маршалов, так ли сладка твоя победа? Остановить врага лишь пол дела, но куда важнее уберечь своего верного друга… Или я неправ?..

4

— Так ты получил положенный тебе узел или нет? — в очередной раз проявив свою несдержанность, поинтересовалась Тальпа.

Странник поковырял веточкой в зубах, кинул ее в костер и задумчиво хмыкнул.

— Да какая разница?

— Но если ты прошел испытания, должен был получить.

— Возможно, так оно и было, — согласился Дар.

— А Рубин твой молодец, помог тебе. Верный оказался друг.

Однако ответа так и не последовало. Впрочем, это не остановило землеройку и она накинулась на странника с новыми вопросами.

— И сколько же длилось твое обучение?

— Недолго, еще три с небольшим года.

— А потом вы стали рыцарями.

— Нет, не успели, — уставившись в костер, сказал Дар.

— Что-то случилось с вашим хромым вераго? — догадалась Тальпа.

— Случилось, — кивнул странник. И мрачно добавил: — Я убил его.

Вначале Тальпе показалось, будто она ослышалась. А когда взглянула на его лицо похожее на восковую маску, на которой играют огненные тени, — поняла что переспрашивать не стоит.

Возможно, именно сейчас, странник переживал тот день заново. А в такие минуты нельзя нарушать вкрадчивую тишину. Можешь потревожить копошащихся в пламени призраков прошлого. Так гласил один из законом Парадокса.

Поэтому землеройка отсела на дальний край поваленного бревна и посильнее закуталась в драное пончо — сегодняшний подарок пустыни.

5

В тот самый день, когда они покинули черепаший панцирь, девушка наконец-то вздохнула полной грудью. И неважно, что воздух напоминал вскипевшее варево, — все равно она была счастлива. Теперь, предстоящее путешествие, не зависело ни от пройденного расстояния, ни от времени, которые постоянно ограничивали ее вылазки на поверхность. Но перебороть себя оказалось не так-то просто.

Достигнув Выпуклых нарывов — границы, где заканчивалось подземное господство Черепахи, — Тальпа остановилась. Запретна черта, которая раньше казалась ей непреодолимой преградой, теперь предстала перед ней едва заметной возвышенностью. Но даже сейчас землеройка не осмелилась вступить на чужую землю. Побороть ее не решимость помог странник. Постояв у развилки, не больше минуты, он уверенно направился вверх по извилистому тракту. Его долговязая, слегка сгорбленная фигура, стремительно удалялась, торопясь превратиться в крохотную точку на горизонте, но пронзительный девичий голос вынудил его остановиться.

— Я с тобой, — крикнула она что было сил.

Тальпе показалось — он ее не услышал. Но через пару секунд она различила как широкополая шляпа дернулась на ветру. Странник обернулся.

— Подожди меня!

Никакого ответа. Только едва уловимый кивок. Или всего лишь очередной порыв ветра?

Землеройка опустила взгляд и уставилась на свой, вконец стоптанный, ботинок. Мысок упирался в начерченную на песке канавку. Казалось бы, ну что тут такого — эта сторона или другая? Сухой кустарник, груда камней и точно такой же песок — никакой разницы. Но почему же тогда так легко отступить, и невероятно сложно сделать шаг вперед?

Тальпа обернулась и посмотрела на бархан за которым находилось родные места. Скрытые под землей груды металла: переходы, коридоры и наполненные сыростью отсеки. Серая, однообразная во всех отношениях жизнь.

Что именно заставляет ее цепляться за этот стальной панцирь? Землеройка попыталась найти причину. Но таки не смогла. Семья, которой она так дорожила уже давно стала для нее пустым звуком. И внезапно ее охватил страх.

Нет, она не боялась совершить ошибку. Вернее будет сказать, боялась ее не совершить. И навсегда корить себя за собственную нерешительность.

Немного поразмыслив и набрав в легкие побольше воздуха, Тальпа двинула мысок ботинка чуть вперед. Выбор был очевиден, но сделать его оказалось не так-то просто.

6

Странник оставил спутницу возле кактуса в виде трезубца, а сам осторожно приблизился к месту нападения.

Погонщиков было семеро. Все в высоких, пришпоренных сапогах, широких холщовых штанах и кожаных жилетах. И одна на всех судьба — мертвецы лежали на песке со свернутыми шеями. Небрежно, грубо, словно у кукурузных чучел, что не устояли под напором грозных северных ветров.

— Матерь черепаха, да кто же с ними такое сотворил? — затаив дыхание прошептала Тальпа.

— Спроси у Великих слепцов, — буркнул себе под нос Дар.

Приблизиться ближе чем на двадцать шагов к разломанной повозке странник так и не осмелился. Что-то его насторожило. И это что-то таилось где-то поблизости.

Повернув голову, странник нашел взглядом источник недовольного рыка. Неподалеку, среди лоскутов рваной парусины и рванных мешков с припасами, кружил старый пес. Сквозь его свалявшуюся шерсть проступали огромные язвы, а скрытый бельмом глаз — недоверчиво взирал на случайных путников.