Жребий обреченных. Механическая пустошь - Константин Нормаер

Тень обрушилась на сов резко, словно огненная стрела в стог сена.

Острые когти вырвали из ровного строя Полярного витязя — Ленси вздрогнул и схватился за уши.

— Нет! Не надо!

Этого вполне достаточно, чтобы Курт отвлекся на страдания друга.

Его сова черная с желтыми подпалинами мгновенно потеряла связь со своим хозяином. Обычно, разрыв — как его называл учитель, происходил болезненно не только для ведущего, но и для ведомого. Яркая вспышка, а затем полная тишина. И чем стремительней это происходило, тем продолжительней была последующая дезориентация. Но для того кто находился на земле это не так страшно. А вот для подопечного, особенно в полете, в большинстве случаев — фатально.

Курт пытался все исправить: растирал виски, глубоко дышал пробуя настроиться, но все попытки были тщеты, — его ведомый камнем устремился вниз. Секунда, и сова беззвучно упала на землю, где-то среди колючей просеки.

Дар остался абсолютно один.

Кречет совершил круг почета и вновь скрылся за облаками. Произошло это настолько стремительно, что оставалось лишь гадать, откуда сокол совершит свой коварный выпад.

Мальчику ужасно хотелось все бросить и завершить испытание. Двое его приятелей уже лишились своих сов. И если он не остановится, ровно такая же участь ждет и его подопечного. Но в тот момент что-то случилось с юным потомком рода Маршалов. Словно какой-то неведомый рубильник щелкнул в его голове, запустив другую программу.

Дар умудрился, боковым зрением, заметить истерзанные слезами лица своих друзей. Вот так, в одну секунду, они лишились своих питомцев. Урок удался на славу. Только в чем же его смысл? В чем соль этой жестокости? Возможно, Дару стоило сосредоточиться и попытаться отыскать неуловимую суть происходящего. Но потомок Маршала поступил иначе. Отринув страх, он доверился нарастающему чувству праведного гнева. Вот так вот просто и безоговорочно, как может это сделать лишь разум подростка, обличив свой поступок истинным благородством.

Рубин начал медленно парить над землей, выманивая противника. Такой безрассудный поступок, мог совершить либо отчаянный смельчак или лишенный разума глупец. Впрочем, Дар сейчас был и тем и другим.

Ему было безумно страшно. Но в то же время, юноша верил, что ему под силу совершить невозможное. Обыграть учителя на одном вираже и выйти абсолютным победителем, доказав что вераго поступил подло. В неполные одиннадцать, Дар был способен бросить вызов кому угодно — не страшась ни поражения, ни заслуженного наказания.

Кривые ветки, словно корявые пальцы мертвецов коснулись перьев Рубина. Так низко мальчик еще никогда не направлял своего подопечного. Но сегодня был особенный случай, сегодня надо было совершить нечто сумасшедшее.

Долгое время сова парила в гордом одиночестве, пока над серыми стволами не нависла скользящая тень. Кречет был уже рядом. Теперь он не скрывался. В схватке один на один он имел явное преимущество.

Дар почувствовал как холодеют его руки. Непонятно откуда взявшийся страх распространялся по телу не хуже Бельвидерской саранчи. И совладать с ним не было никакой возможности.

Оставалось только надеяться, что задумка юного смельчака будет удачной, а не обернется для него крахом.

Читая желтые, пропитанные тленом книги, Дар представлял сражения как нечто неимоверно длительное действо. Но сейчас, в реальной жизни, все произошло настолько стремительно, что он едва успел среагировать, заставив сову резко уйти в сторону.

Прямолинейная атака кречета была опасна своей внезапностью. А в данном случае, мальчик, смотрящий на мир глазами ночного охотника, точно знал когда на него обрушится пара острых когтей. И в последний момент ему удалось избежать столкновения…

3

Отряхнув штаны, учитель покинул свое укрытие. С укоризной покосился на воспитанников, и лишь после этого удостоил взглядом победителя.

Голос вераго оказался лишен всяких эмоций:

— Неплохо. Больше мне сказать нечего.

— Спасибо учитель, — рассеяно поблагодарил его мальчик. Так было положено. Чтобы не произошло — сначала воздай по заслугам, а потом сыпь проклятия.

— На самом деле я бы назвал твои действия удовлетворительными, в отличие от этих бездарей. Но запомните: ваша грызня, стоила жизни.

Заплаканные лица окаменели.

— Ну что ж, принимайте ваш первый урок взросления таким, каков он есть, — заключил Берг.

— Принимаем учитель. — Слова дались Курту и Ленси с большим трудом. Шмыгая носом и стирая рукавом слезы, они подошли к вераго и присели на одно колено.

Так предписывал устав обучения.

Протянув руку к поясу рыжего, на котором тяжким грузом виднелись четыре тугих узелка, Берг начал вязать новый.

— Твой сегодняшний поступок делает тебя взрослее… — наставительно произнес вераго.

— Спасибо учитель, — откликнулся ученик.

— Ты познал горечь потери и стал сильнее…

— Да, учитель.

— Ты навсегда запомнишь ошибки сегодняшнего дня, чтобы не совершить их завтра…

— Никогда, учитель.

— Получи свое взросление будущий рыцарь.

Мальчик кивнул, дождался пока узел затянется на его ремне и отошел в сторону. Настало время его приятеля.

Когда пальцы прикоснулись к ремешку Курта, того пробила нервная дрожь. До этой минуты он проходил лишь легкие испытания, где все было предельно ясно и понятно. Каждый результат — маленькая победа. А что можно вынести из поражения? Мальчик ждал слов разъяснения, но в тоже время и боялся их услышать.

— Твой сегодняшний урок меняет тебя… — внезапно сказал Берг.

— Спасибо, учитель.

— Ты шел по пути множества удач, но довольно часто легкий путь становится тернистым…

— Конечно, учитель.

— И чтобы миновать трудности, необходимо стараться вдвойне.

На этот раз ответом воспитанника стал короткий кивок. Слова застряли где-то в горле, так и не сумев вырваться наружу.

— Теперь тебе придется начинать все сначала. Шаг за шагом, испытание за испытанием.

Курт не верил своим глазам: вместо того чтобы наградить ученика новым узелком, вераго развязывал предыдущие. Все пять.

— Но за что?!

По этикету Курт не имел право задавать подобных вопрос. Но он ослушался. Не смог удержаться.

Учитель не стал гневаться, лишь искренне удивился.

— Ты хочешь узнать причину? Неужели не понял? По-моему, все очевидно. — Прикоснувшись ладонью к сердцу мальчика, вместо объяснений вераго нахмурил брови и вынес очередной приговор: — Пока ты не научишься взирать на свою убогую тень со стороны, ты не получишь ни одного нового узла. А теперь поблагодари учителя, и проваливай к своему благодетелю-отцу, который воспитал из сына редкостного засранца.