Придон - Юрий Никитин

Куявия, укрепившись в своей значимости и уверовав внепобедимость, почти не держала лазутчиков, что вызнавали бы, что делается вдругих странах. Другие страны – варвары, а кому варвары интересны? Тулейузнал о вторжении артанского войска, когда оно перешло кордонную реку иразлилось, как половодье, по богатым куявским землям.

Нехотя, скрепя сердце, он наконец велел собирать ополчение.По всей стране прокатилась волна недовольства, это же отрывать людей от дела,правители местных земель и знатные роды начали выделять деньги на нужды своеговойска, а уж потом, что оставалось, отсылали в столицу на общекуявскоеополчение.

Война пришла совсем некстати, ибо доходили смутные слухи,что Вантит претендует на земли, где расположены малочисленные, но оченьвоинственные роды гайчан, берсучей и теричан. Это все находилось в горах, тамни сеять, ни жать, зато время от времени проползал слушок, что в тех горахнесметные залежи золота, железа, а также некие тайные пещеры, куда древниеколдуны запрятали не просто сокровища, но и дивные волшебные вещи.

Тулей рассылал гонцов во все концы, просил, требовал,грозил, прельщал, но у могущественных беров свои крепости и свои армии, каждыйуверен, что разобьет артан с легкостью, стяжает славу еще и воинскую,возвысится. Кроме этих, готовых защищать Куявию, еще больше было тех, ктовсегда рад, что артане разорят соседа, унизят тцара, который когда не такпосмотрел, когда не одарил, не дал во владение, не упомянул в числе знатнейшихлюдей. Но, конечно, больше всего оставалось тех, кому без разницы и артане, икуявы, и сами они себя не считали ни тем ни другим, а просто хотели жить так,чтобы их никто не трогал, а когда наступала беда, то не защищались, а старалисьубежать от нашествия, пусть опасность грудью встречают другие, а потом можновернуться да еще и поживиться во время такой смуты.

Солнце поднималось рано, с башен куявских городов икрепостей было видно, как то там, то здесь в полном безветрии поднимаются кнебу желтые столбы пыли. Это двигались многочисленные отряды из земель ВерхнейКуявии. Их бескрайние поля располагались у подножия гор, война туда никогда недокатывалась, и тамошние вельможи были самыми богатыми и могущественными встране. Сейчас они первыми откликнулись на призыв Тулея защитить страну, что,по мнению советников тцара, было недобрым признаком. Последние годы верхнекуявывообще отказывались платить в казну, давать людей в общее войско, а сейчасвдруг двинули такую огромную армию, что она либо захватит по пути Куябу, либосделает это на обратном пути, когда в пух и прах разнесет артан.

Со стен Куябы смотрели с восхищением на огромное войско, чтодвигалось тремя дорогами. Конных отрядов немного, большей частью едут наподводах, по-куявски широких и просторных. На таких же телегах огромноеколичество еды, они ж не дикие артане, что пробавляются охотой, везли в запас добротныедоспехи, на случай, если надо будет срочно заменить, а походные оружейники неуспеют починить. Конные витязи все как один сверкали начищенными железнымишлемами, тяжелыми латами, что надеваются поверх кольчуг, у всех настоящиежелезные щиты, цельнокованые, подбитые с другой стороны буйволиной ножей, атакже дорогие мечи из прекрасной закаленной стали.

Только Тулей да его полководцы, состарившиеся в боях,морщились при виде этого блеска. Пограничные князья и беры, что всегдапринимали первый удар артан, не блещут такими до-спехами, но зато умеютвоевать, а эти всегда отсиживались за чужими спинами, своих людей в войскопосылать не спешили, а теперь, на вершине славы и могущества, просто захотелинамного большего… На их земли никогда не приходил враг, сейчас на встречу сартанами едут те, кто привык нежиться в своих благоустроенных домах, копаться вроскошных садах, любит повеселиться, тягот избегает, потому и тащат за собойчуть ли не все кастрюли и пуховые перины…

Тулей и его ближайшие советники наблюдали за прохождениемвойска с высокой башни, именуемой Тцарской. Да, едут крепкие, по-своемуотважные люди, на встречу с врагом двигаются весело, хотя впереди бой, звонмечей, крики, боль и кровавые раны. Не будучи знакомы с войной лично, они несоблюдали строя, в отряды сбивались по родству, военачальников не слушались,даже на войне хотели чувствовать все удобства, потому столько повозок, запасныхконей, множество овец мясной породы, предназначенных для забоя, слуги и прочаядомашняя челядь, предназначенная для ублажения хозяина.

Тулей покачал головой:

– И это стадо думает разбить артан?

Щажард и Барвник стояли рядом, с одинаково брезгливымилицами, хотя во всем остальном разные: тучный приземистый Щажард и высокийхудой Барвник, один – управляющий всеми делами тцарства, изворотливый иострый мозг, что держит в памяти все мелочи, все имена и все нити, и верховныймаг, что слова не скажет ясно, а все ссылается на волю богов, на расположениезвезд, на заветы или запреты древних мастеров.

Даже пахнет от Щажарда крепким вином, хотя на самом делепьет мало и всегда трезв, а от Барвинка – острым ароматом трав и кислот,из-за которых он и лишился правой руки, хотя большим успехом при дворепользуется рассказ, что Барвник однажды проснулся в постели жены Тулея Иргильды,ее голова на его руке, и он в ужасе сам отгрыз себе руку, чтобы убежать, неразбудив грозную правительницу.

Сейчас на вопрос Тулея они переглянулись, каждый уступалдругому ответить первым, наконец Щажард сказал хмуро:

– Пусть идут.

– Погибнут же… – сказал Тулей равнодушно. Тяжелый,грузный, он не наваливался животом, как сухощавый Барвник, на край каменнойограды, стоял неподвижно и величественно, как скала, сам по себе приметныйростом и могучей, хоть и очень располневшей фигурой. – Овцы, вздумавшие затоптатьволков!

После схватки с Янкердом и Горасвильдом, за которыми стоялонемалое войско, он ухитрился схуднуть, но, едва все вернулось, враговуничтожили, он растолстел еще больше.

– Не все, – возразил Барвник сухим, как егофигура, голосом. – В другой раз умнее будут. Кроме того, чуточку артанзадержат. Да и хоть малость, но крови дикарям пустят.

Щажард заметил с циничной усмешкой:

– Чем больше их побьют артане, тем неопаснее будут длятрона. А дальше башен магов никакие артане не пройдут.

– Боюсь, – сказал Тулей, – что эти героипобегут раньше, чем артане их побьют. А сорок тысяч дураков, бегущих в панике,кого угодно в страх вгонят!

Щажард прикинул на глаз длину колонны, посчитал в уме,сказал уважительно:

– Если со вчерашними, то тысяч семьдесят будет… Я недумал, что их столько наберется!

– А сколько их останется, – вздохнул Тулей. –Хоть и одни неприятности от них, но все же это наши, куявы… Семьдесят тысяч?Навстречу идет всего лишь двадцатитысячное артанское войско, но зато всеродились в седлах, с конца копья вскормлены, под звон мечей взращены… У нихжелезная дисциплина, они не считают, что, подчиняясь менее знатному, ущемляютсвое достоинство!