Мамина нелюбовь. Как исцелить скрытые раны от несчастливого детства - Жасмин Ли Кори

Все мы знаем, что иногда в мире происходят ужасные вещи и для того, чтобы в этом мире хотелось жить, нам необходимо верить, что есть места, куда мы можем обратиться за помощью.

В разделе «Мать-дом» я описывала мать как то место, где мы всегда можем обрести пристанище, помощь и утешение. Этого явно нельзя сказать о тех, кто недополучил хорошего материнства. Никто из опрошенных мною людей не мог вспомнить моменты, когда они обращались к матери за помощью и удовлетворялись полученной реакцией. Большинство рано научилось ничего не просить. Один мужчина вспоминал, что каждый раз, когда он шел к своей матери с просьбой, она спрашивала: «Зачем тебе это нужно?» Дети таких матерей часто чувствуют, что обращение за помощью принесет им одни неприятности. У них складывалось ощущение, что матерей лучше не беспокоить.

Я заметила тревожную модель поведения: матери иногда не могут реагировать на прямые просьбы о помощи даже своих взрослых детей. У опрошенных мною людей в начале взрослой жизни наступал такой момент, когда их психическое здоровье давало сбой и им требовалась помощь. Наоми была у своей матери, когда ей позвонил ее психиатр. Она закончила говорить и сказала матери: «У меня сильная депрессия. Мне нужна помощь!» Мать ей ответила: «Тебе не нужна помощь. Все, что тебе необходимо, – это горячая ванна». Другая мать, столкнувшись с тем, что ее двадцатидвухлетний сын поделился с ней тем, что посещает психиатра, без единого слова вышла из комнаты.

Маргарет спросила у своих родителей, не может ли она пожить с ними, пока ее молодой муж лежит в больнице и пока ситуация не стабилизируется. Они ей отказали, что на долгие годы создало между ними накаленную дистанцию и привело Маргарет к решению никогда не обращаться к родителям за помощью снова.

Сабина спросила свою физически крепкую мать, может ли она на нее рассчитывать, если ей очень потребуется помощь. Ответом было: «Мне нужно подумать». Ответа так и не было, как и утешения Сабина не получила. Это послужило контрастом с реакцией родителей мужа этой женщины, которые на любую просьбу безоговорочно отвечали: «Да, можете на нас полагаться».

Так что, к сожалению, мы видим, как матери преуменьшают серьезность проблем своих детей и отрицают то, что происходит прямо у них под носом, они стыдят и обвиняют своих детей за то, что у тех есть проблемы, и ведут себя с черствым безразличием. Существует такой тип матерей, которые негодуют и возмущаются, когда дети не приходят к ним с проблемой, как мы увидим далее.

Когда мать Шэрон узнала, что та сделала аборт и не сказала ей об этом, она высказала недовольство своей пятнадцатилетней дочери. Возможно, она чувствовала себя уязвленной или униженной; в ее поведении читалась злость. Она не смогла донести до Шэрон, что дочь ей не безразлична. Она не спросила, как и почему это произошло, или почему Шэрон было неудобно поделиться этим с ней, хотя она была явно расстроена тем фактом, что Шэрон не обратилась за помощью к ней. Вместо того чтобы наконец почувствовать поддержку, Шэрон снова услышала нотацию от матери.

Очень рано у детей закладывается понимание, можно ли обратиться к матери со своими потребностями и проблемами. Они улавливают, когда матери не хотят знать про своего ребенка ничего или когда у них нет времени и энергии на решение проблем. К подростковому возрасту пытаться достучаться до детей в периоды существенного стресса – часто бывает уже слишком поздно.

• Обращались ли вы к матери за помощью во время серьезных проблем? Как она реагировала? Как это повлияло на ваши отношения?

• Обратились ли бы вы к ней за помощью сейчас (если она до сих пор жива)? Если нет, то почему?

Неспособность матери обеспечить ощущение дома как места, куда хочется возвращаться, безопасного места, оставляет ребенка с чувством сиротства.

У лишенных внимания матери людей часто возникает чувство, что у них на самом деле нет матери – хотя она и есть, это только усложняет картину. В душе они чувствуют, что мамы нет, но реальность такова, что кто-то там все-таки есть, кого окружающие признают в качестве вашей матери. Как примирить чувство своего сиротства с реальностью – это одна из задач лишенного любви взрослого ребенка. Отделаться от этого чувства – значит продолжать отказываться от ребенка. Значительная часть исцеления построена на том, чтобы научиться отвечать на это чувство.

Чтобы это чувство описать, иногда используется термин комплекс сироты или архетип сироты. Это ощущение, что вы живете без родителей, без любви и ощущаете себя одиноким в этом мире. Это чувство часто вытеснено глубоко в подсознание, потому что оно болезненно и отсутствие этих вещей угрожает выживанию ребенка. Мириам описывала то, как она открылась своему так долго подавляемому чувству: «Я была готова умереть ради любви».

Говоря об архетипе сироты, американский юнгианский аналитик Роуз-Эмили Ротенберг отмечает преобладание чувства собственной ничтожности и ощущаемую потребность в поддержке. «Он (сирота) чувствует себя «пострадавшим» и нуждается во всей той заботе, которую только может получить»[69]. Она описывает паттерн зависимости и стремление уцепиться за все, что угодно (или за кого только можно), лишь бы это представляло собой защиту и безопасность матери.

Одно из проявлений этого – такой любовный голод, который заставляет людей оставаться в абьюзивных и неудовлетворяющих отношениях, потому что чувство нужды настолько всепоглощающе, что человек просто не может уйти. Не имея внутреннего опорного ориентира в виде уверенности в том, что их любят, они часто думают так: «Это лучше, чем ничего». Другим оказывается проще (и более знакомо) идти по жизни без любви, чем приближаться к этой ране.

Эта потребность в заботе выходит за пределы отношений в паре и может быть настолько коварна, что человеку бывает трудно отвернуться от любого, кто предлагает хоть немного позитивного внимания. Годами я замечала, что, если кто-то сделал для меня что-то приятное, я начинала чувствовать себя обязанной. Постепенно я осознала, что эмоциональная подпитка не так уж и редка и что в каждых отношениях я могу решать, когда переключиться на что-нибудь еще. Одно проявление доброты – еще не пожизненный приговор.

Другие, испытывающие эмоциональный голод, зацикливаются на еде, пытаясь использовать питание тела вместо питания эмоциями. Анна понимает, что ходит к холодильнику, чтобы удовлетворить нехватку эмоций или заглушить стресс, высказала предположение о том, что за нашей эпидемией ожирения стоит эмоциональное голодание. У многих лишенных внимания людей за плечами расстройства пищевого поведения и компульсивное переедание.

Вот несколько вопросов, чтобы помочь вам исследовать эту тему.

• Вы когда-либо ощущали себя «ребенком, растущим без матери»?