Машина бытия - Фрэнк Герберт

В чем заключается мое невежество? К чему я привязан?

К тому моменту, когда красная улыбка Арго показалась над горизонтом, Никки твердо знал, что надо делать. К тому же он понял, где слышал голос, похожий на голос Рута. Так говорил с ним Корабль.

Они развили приличную скорость, летя по широкой дуге над морем. Рут, не скупясь, тратил топливо на работу двигателей и компрессора.

Впереди клубилось огромное облако тумана, которое только начало рассеиваться, когда они приблизились к заливу, где Никки впервые в жизни увидел шарообразный цветок. Воду, плескавшуюся в трехстах метрах под кабиной, покрывала рябь, но под ней были видны пульсирующие поля водорослей.

Когда начнется цветение?

Заговорил Рут – буднично и спокойно:

– Так какова же была ложная причина, по которой тебя взяли в проект с Корабля, Никки?

– Для того чтобы я ощутил панику и дал вам сигнал, когда она начнется.

– Почему все же выбор пал именно на тебя?

– Потому что я молод и на меня не влияет старый опыт, старые данные; потому что я приму в расчет только ту информацию, которой вы сочли бы нужным со мной поделиться.

– Но как ты догадался, что мы взяли тебя сюда по совершенно иной причине?

– Потому что своим поведением и своими вопросами вы старались отвлечь меня от всего, что возникало спонтанно на основе моего творческого понимания.

– Творческого понимания!

– Шары, которые сегодня расцветут здесь, во многом похожи на меня: обладание минимальной информацией, некоторые элементы скелета, которые способствуют выживанию, но у них есть открытые рецепторы, которые позволяют им беспрепятственно собирать новые факты.

Никки вдруг понял, что его больше не удерживают никакие ремни безопасности, никакая сбруя, что он свободно парит в кабине. Зрение стало смазанным, он перестал ясно видеть предметы, но зато он видел разлившийся повсюду свет, прекрасный свет. Страха не было. Внутри он ощутил зарождение величайшей радости. Краем сознания он услышал слова Рута:

– Вот они! Приближаются.

Со своего места Там не могла видеть лицо Никки. Но он не оборачивался. Никки теперь был ее барометром. Она испытывала жгучую потребность видеть его лицо. Одно нажатие нужной клавиши, и она соединила угол своего монитора с приемным устройством панели Никки.

На экране она увидела, что Никки пребывает практически в состоянии транса, но одновременно лицо его выражало никогда прежде не виданные ею безмятежность и спокойствие. Улыбка тронула уголки ее губ, а болезненное ощущение в животе, которое сопровождало ее в каждом полете, исчезло бесследно. Прошло еще несколько мгновений, прежде чем она поняла, что они находятся в гуще цветов. Отовсюду вокруг поднимались радужно переливающиеся шары. Она активировала наружные сенсоры, и кабина наполнилась радостной музыкой.

Прозвучали слова Рута, которые подействовали на Там как холодный душ:

– Надвигается шторм, на горизонте гроза.

Будто его слова накликали эту беду. Там посмотрела в иллюминатор в направлении берега залива и увидела желтые сполохи, метавшиеся между тучами. С материка надвигалась кипящая черная масса шторма. Он катился все ближе и ближе; молнии жадными языками лизали утесы, вулканические кратеры и холмы, напоминая о бурной истории планеты Медея.

– Что будем делать? – В голосе Рута слышалось нескрываемое злорадство.

Он обернулся к Никки; губы его растянулись, обнажив зубы в хищном оскале. Это была улыбка дикого зверя. Там почувствовала, как у нее останавливается дыхание, а горло перехватывает спазм.

Словно ощутив ее страх, Никки очнулся от своего транса. Лицо его было прекрасно своим спокойствием.

– Нам надо спуститься к воде и остановиться там, – сказал Никки.

– Ты свихнулся? – спросил Рут. Он склонился над панелью управления. – Нам надо на всех парусах мчаться в колонию. Там, свяжи его, если начнет брыкаться.

Там услышала фальшивые нотки в голосе Рута и сделала свой выбор. Магический дух должен вырваться на волю, а они – использовать выпавший им шанс. Она просунула руку под локоть Рута, ухватилась за блокирующий кабель и выдрала его из подлокотника. Теперь все консоли стали независимыми, и Рут со своего места не мог ничего с ними сделать.

– Что ты…

Но Никки уже нажал на своей панели клавишу «Снижение». Водород начал выходить из баллона, и флоутер стал быстро терять высоту. Баллон аэростата надулся, как гигантский парашют.

– Вы идиоты! – яростно заорал Рут. Его отбросило в сторону толчком от неожиданного изменения направления движения. – Там! Как ты могла…

– Она инстинктивно поняла то, что я знаю осознанно, – сказал Никки. – Ты не оставил в баках достаточно горючего для возвращения в колонию. Ты не хотел, чтобы мы вернулись.

Кабина неистово раскачивалась, захваченная передним фронтом шторма. Водород, выходящий из клапанов, зловеще, как змея, шипел.

– Вы!

Рут набросился на Никки и попытался его ударить.

Это был ожидаемый удар, Никки отразил его ладонью и ухватил Рута за запястье. Рука была тонкой и показалась Никки бестелесной. Тем не менее Рут проявил недюжинную силу, смог вырваться из хватки и принялся расстегивать ремни.

В это мгновение, когда до воды оставалось каких-то двадцать метров, Никки вдруг словно оцепенел. Там посмотрела на него и увидела, как расширяются его глаза.

– Ох!

Над головой раздался громкий хлопок. Золотистый свет залил все вокруг. Кабина была окутана облаком дыма, источавшего сернистый запах.

От падения, пусть и с небольшой высоты, кабина погрузилась глубоко в воду, продолжая вращаться вокруг вертикальной оси.

Там ухватилась за подлокотники кресла, моля всех богов, чтобы сработали химические активаторы устройства, надувавшего плавучие понтоны. В кабине повис зеленоватый полумрак, но было сухо. Люки доказали свою герметичность и сдерживали напор воды.

Рут неистово стучал по клавишам панели.

Безрезультатно.

В мертвой тишине они дружно посмотрели из фонаря кабины наружу. Вокруг были видны лишь стебли водорослей. Погружение кабины замедлилось, а потом и вовсе прекратилось. Кабина самостоятельно приняла вертикальное положение, и все с облегчением услышали, как под их ногами, внизу, начинают наполняться воздухом понтоны. Гондола стала медленно подниматься к поверхности. Длинные плети водорослей образовывали вокруг них решетчатую клетку. На листьях виднелись полипы. От каждого полипа вверх отходил тонкий усик с шарообразным расширением на конце. Эти расширения поднимались вверх, стремясь к поверхности.

Никки явственно представил себе, как эти шарики отрываются от материнского растения и моря и взлетают вверх, переливаясь красочными цветами, превращаясь в прекрасные цветы. Все кусочки головоломки сложились в понятную мозаику.