Мои Рубежи - Игорь Лахов

подыграли местами. Но только местами. А вот смотрели мы на твою реакцию и голосовали всерьёз… Предала бы интересы группы ради собственных личных амбиций — вычеркнули бы без сожаления. Точнее, с огромным сожалением, но всё равно вычеркнули.

— Обалдеть,- устало опустилась девушка на стул. — Развели, как лохушку!

— Злишься?

— Злюсь, Синий… И расцеловать вас всех готова одновременно. Кроме командира, естественно. Макса тоже пока не готова. Поцелуй через Такса передам. Господи… Сейчас такой каменюка с души свалился! Как из чёрного омута выплыла! Словно крылья за спиной выросли!

— Ну вот… — недовольно пробурчал Такс. — Пошли образные сравнения. Кто-нибудь, заткните ей рот едой. По себе знаю, что помогает от болтливости. Да и нервы вкусняшки успокаивают. Мне, пожалуйста, две порции.

После напряжённого разговора его комментарий вызвал общий смех и дополнительные дурацкие шуточки. Когда всё немного утихло, Аксакал встал, привлекая к себе внимание.

— Мышка… Ира… — тихо начал он. — Хочу попросить у тебя прощения и как командир, и как человек. Я искренне рад, что ты с нами. Признаюсь, что моя вина не меньше во всём этом бардаке. За свою жизнь я научился командовать, Тварей бить и громко ругаться. Но опыта в других личных делах не имею. Вот и накосячил зверски. Растерялся, как…

— Последний салага! — не упустил возможности вставить шпильку Такс.

— Именно, — серьёзно продолжил Ринат. — Салага… На то есть свои причины. Любой в этой комнате больше разбирается в подобных вещах. К сожалению, в ближайшее время вряд ли что-то изменится в лучшую сторону.

— Извинения принимаются, лейтенант. Учту на будущее, — тоже встав, кивнула Мышка, протягивая ему открытую ладонь. — Служим дальше?

— Почту за честь! — улыбнулся он, крепко пожав руку под всеобщие аплодисменты.

— Минуточку, Аксакал! — испортил момент Котяра. — Судя по твоим прошлым оговоркам, получается, что майор Темникова тоже из «салаг»?

— Именно. Так что не лезь к ней! И вообще! Личные отношения у нас вроде бы как бы запрещены на Рубежах! Вы все видели на моём с Мышкой горьком примере, что правило это придумали умные люди! — сурово произнёс командир.

— Не скажи, Ринат! Не всё так однозначно! Правила не разрешают «крутить любови» среди своих. А про красивых армеек там ни слова.

— Я тебе за родственницу башку оторву!

— Ого! — удивилась Стелла, первая обратив внимание на оговорку. — Даже родственница? А по какой линии? Ну, тогда это всё объясняет.

— Неважно, — буркнул Аксакал. — Услышали и забыли. А ты, Котяра, забыл совсем про Темникову! Иначе…

— Да-да! Башку оторвёшь. Уже разминаю шейные позвонки.

— Разжалую!

— Из рядовых? Новое звание лично для меня придумаешь?

— Нет. Хоть Мышка и снова с нами, но отзывать твоё представление к званию не буду. А вот когда оно придёт, то…

— Лучше бы мне его сразу отдал, — недовольно сказал дух-хранитель. — Чего туда-сюда погонами разбрасываться? А мне на попонку и одного погончика достаточно. Капрал Такс! Звучит!

— Не смешно! Макс, я тебя предупредил! При всех, чтобы потом обидок не было!

— Понял! Разрешите выполнять! — вытянулся Гольц по стойке смирно.

— Разрешаю. А… Что «выполнять»?

— Готовить башку к отрыву. И приложить все силы к тому, чтобы быть разжалованным.

— Отставить!

— Поздняк икру метать! — рассмеялась Стелла. — Сам же недавно сказал, что неприятности от Котяры — это аксиома. А её, как известно, опровергнуть нельзя. Не веришь мне, спроси у других.

— Именно, — кивнул Жало. — Как профессорский внук подтверждаю. Есть, правда, некоторые нюансы в разных типах геометрии, но постоянно голодная переменная в виде Такса сводит все вычисления к непредсказуемому результату со множеством неизвестных задниц.

— Да ну вас всех в эти задницы! — огорчённо махнул рукой лейтенант, глядя, как народ потешается над ним. — Развели тут клуб любителей нетрадиционной математики… Надо было в Армию идти, а не в это бандформирование.

— У меня есть теперь блат в армейской разведке, — невинно хлопая глазами, предложила Мышка. — Могу посодействовать. Там гуашью рисуют… Обалдеть, как романтиШно!

— Фигушки! Не уверен, что когда обратно проситься буду, то все за меня единогласно проголосуют… А я ведь попрошусь стопроцентно! Ладно, господа капралы, будущие капралы и всякие непонятные существа. Лирические отступления закончились. Сейчас на обед, а потом жду дельных мыслей, как ретрансляторы к Кентаврам доставлять будем.

* * *

Следующим утром Темникова снова заявилась к нам.

— Мы тут покумекали, — первым начал говорить Аксакал, — и пришли к выводу, что Такс нам в помощь. Маскируем технику под брёвна и прочие природные штуковины. Такс доставляет ретрансляторы к Кентаврам, устанавливая их на расстоянии километра друг от друга. Через несколько дней проверяем их годность. Заодно проверим и теорию Котяры, что включённые приборы могут засекать Твари.

— Мысли Армии и Чистильщиков сходятся. Только есть маленькая поправочка, — сказала майор, выслушав весь план. — Проверяем наличие установок на следующий день, через несколько дней повторно, и ещё контрольная проверка через неделю. Нужно понять срок живучести установок и возможности Кентавров по их обнаружению. Хотя мне и кажется, что не чуют они радиоволны, но эксперимент должен быть полным.

— Логично, Рита. Когда ретрансляторы ваши связисты доставят?

— Послезавтра. Сейчас их впихивают в, как вы верно предложили, брёвна. Не простые, а с территории Кентов деревца для пущей скрытности. Точнее, один рабочий и один выключенный маскируют, а два других рабоче-нерабочих ретранслятора будут нормальными. Тоже для сравнения нужно.

Рядовой Котяра, задайте вопрос Таксу. Нужно знать его грузоподъёмность. Каждая бандурина весит без маскировки около ста восьмидесяти килограмм. Это армейские мощные установки, заключённые в бронированный корпус.

— Нормально. Утяну, — подал с подоконника голос дух-хранитель.

— Ой! — воскликнула Маргарита. — Ещё и разговаривает⁈

— Даже песни петь могу. Это наш маленький внутренний секретик. Но от будущей невесты Макса у меня тайн нет.

— Ещё один! Правильно говорят, что собака на своего хозяина похожа! Лучше бы ты немым был!

— Мы все иногда об этом мечтаем, — улыбнулась Мышка. — Правда, иногда его болтовня на пользу