Голубой жасмин - Вайолет Уинспир

Этой безумной скачкой Лорна тешила свою гордость. Все-таки шейх еще не до конца ее унизил, и она сможет начать жизнь заново, где-нибудь подальше от предательской красоты пустыни.

Ливень внезапно прекратился, но небо не очистилось, и было по-прежнему очень душно. Песок стал завихриваться маленькими спиралями, а дальние холмы, к которым стремилась Лорна, затянулись туманом. Она почувствовала, как у нее сжалось горло. Если поднимется песчаная буря, то все скроется в яростно бушующих смерчах пыли, и это может продолжаться много часов, может, даже целую ночь.

Эта мысль подстегнула девушку, и прильнув к лошади, она пустила ее в самый быстрый галоп.

Между тем тьма вокруг сгущалась; усиливалась и духота. Лорна вдруг почувствовала, что ее голову словно сдавливает бронзовый шлем, и услышала странный воющий звук, доносившийся из самых глубин пустыни… От этого вопля ее охватила дрожь и, несмотря на жару, бросило в холод.

Интуиция подсказывала, что буря вот-вот разразится. Девушка принялась озираться по сторонам в поисках хоть какого-нибудь укрытия, и в это время вдруг поднялся жуткий ветер, вздыбивший пески.

Невдалеке она увидела несколько валунов и направила лошадь туда. Вокруг них были разбросаны пятна колючего кустарника, и Лорна мысленно уже произносила благодарственную молитву за это укрытие, как небо с треском разорвалось, и яростная молния осветила ландшафт мертвенным светом, напугав и девушку и лошадь.

Животное отпрянуло в сторону, заржало, а потом вдруг резко поднялось на дыбы. Лорна вылетела из седла и прежде, чем успела что-то сообразить, упала на песок. От удара у нее перехватило дыхание, и она лишь беспомощно смотрела, как кобылка, пронзительно заржав, скачет прочь.

С трудом поднявшись на ноги, девушка застонала от острой боли в плече. Она принялась звать лошадь, но крики тонули в ветре, а перепуганное животное вскоре скрылось в тучах песка, унося с собой дорожную сумку с драгоценным запасом воды и еды на весь день.

Потрясенная, Лорна стояла неподвижно, и только когда молния сверкнула еще раз, наконец сообразила, что нужно укрыться от нарастающей ярости бури.

Стиснув зубы от боли в вывихнутом плече, она направилась к валунам. Ей было плохо и обидно до слез. Голова кружилась, и похоронным звоном зазвучали в памяти предостерегающие слова Касима:

«Ты ведь даже толком не знаешь, как позаботится о себе в таком опасном месте, как пустыня».

А кругом завывал ветер и раздавался гром. В свете молний девушке снова почудился блеск его глаз. Когда ей, наконец, удалось добраться до полоски земли, перемешанной с песком, все вокруг завертелось, и она вдруг стала слабой, как котенок. Ветер ревел; небеса почернели; чернота затапливала и ее сознание. Лорна почувствовала, как песок засыпал ей лицо…

Когда она открыла глаза, все плыло в тумане. В воздухе стояла удушающая пыль, а во рту было жарко и сухо, как в печке.

Девушка смутно помнила, как в изнеможении упала на песок; но теперь ее плечи опирались о валун, а рядом на коленях стоял кто-то… в белом льняном шемахе, полускрывающем лицо с яростно сверкающими глазами.

Ей отчаянно хотелось пить, в плече пульсировала боль, и все происходящее казалось ночным кошмаром. Однако бутылка с водой, поднесенная к ее губам, оказалась вполне реальной. Лорна с благодарностью припала к воде и, по мере того как жизнь возвращалась к ней, все больше узнавала человека, обнимавшего ее за плечи. Она отшатнулась от него и испуганно уставилась на прикрытое тканью лицо.

— Quelle folie[50], — укоризненно произнес он, снимая шемах и открывая опаленное солнцем лицо, при виде которого Лорна задрожала. Слишком хорошо она помнила и это лицо и этот голос.

— Так значит, чтобы сбежать от меня, ты решила бросить вызов песчаной буре, да? Как только я получил от Ахмеда весть, что ты взяла лошадь и ускакала, то тут же пустился вслед за тобой из лагеря Каида. А куда ты направишься, догадаться было совсем уж нетрудно: к прежней жизни, прямо к холмам Ираа, в Рас-Юсуф.

Касим пристально смотрел на Лорну своими блестящими желтоватыми глазами, которые приняли очень суровое выражение.

— Второпях я вполне мог и проскочить эти валуны, не заметь я твой шеш, развевавшийся на кусте.

Он долго всматривался в ее глаза, похожие теперь на увядающие ирисы.

— Неразумное дитя, — произнес шейх. — Как же ты до сих пор не уразумела, что я откуда угодно пойду искать тебя и найду во что бы то ни стало.

— Иногда мне кажется, что ты — сам Люцифер… — По ней вдруг пробежала судорога боли. — М-м-м… мое плечо… с ним что-то случилось… Лошадь испугалась молнии и сбросила меня… О-о-о, как больно!

Приподняв девушку, шейх очень осторожно ощупал ее плечо.

— У тебя вывих, — сказал он. — Я могу вправить его, малышка, но придется потерпеть, будет больно.

Она посмотрела на него сквозь дымку завихривающегося песка и, наверное оттого, что все у нее пошло наперекосяк, устало произнесла:

— Что ж, сделай мне больно еще раз, принц Касим. Ты уже делал это и раньше, и совесть тебя совершенно не мучила.

Лицо его застыло, словно бронзовая маска. Продолжая держать Лорну, он достал портсигар, вставил ей в рот сигарету, чиркнул спичкой и поднес ее к сигарете.

— Кури, будет не так больно… Ты готова? Девушка глубоко вдохнула дым и кивнула. Ее болезненный стон растворился в завывании ветра, а шейх опытной рукой вправлял вывихнутую кость на место. Потом Лорну затрясло, и лоб покрылся холодным потом. Болевшее плечо теперь онемело, и шейх объяснил это тем, что был сдавлен нерв. Затем худыми сильными пальцами стал массировать ей плечо и руку, пока не прошло онемение.

— Попытайся пошевелить ими, — прошептал Касим. Она повиновалась.

— Еще болит, но кость на месте. С-с-спасибо тебе.

— Ты мужественная, Лорна. — Шейх отвел с ее лба слипшиеся от пота золотистые волосы. — Скоро буря превратится в безумное чудовище со множеством хлещущих в разные стороны хвостов, и мы можем оказаться погребенными. Тебя не пугает такая картина: буря закончилась, а мы лежим в объятиях друг друга, навсегда засыпанные песком, и эти скалы — наш памятник?

Прислонившись к валуну, девушка докуривала сигарету. Черный конь Калиф был стреножен, крепко привязан и стоял, низко опустив голову, укрываясь от сыплющегося в глаза песка. Песок сыпался и Лорне на волосы и она пыталась не обращать внимания на теплые руки, укутывавшие ей лицо и шею шешем.

— Глупо убегать для того, чтобы попасть в песчаную бурю, — резко сказал шейх.

— Еще глупее предполагать, что мой побег удастся. — Девушка смотрела на него, а вокруг жалобно завывал ветер. — Пустыня не выпустила меня, и ты так же безжалостен, как и она.

— Ты обжигаешь мне сердце, — грустно сказал шейх. — Я искал тебя, словно снежинку, затерянную в этом аду; нашел, а у тебя не оказалось для меня ни единого доброго слова.