Похитить Похитонова! - Д. Густо

Одевшись максимально дорого, он направился в приют.

*

Вера мыла кошек раз в неделю. Раньше ей хватало часа. С тех пор, как правительство организовало массовые убийства бездомных животных, спасённые прохожими страдальцы прямо-таки переполнили приют, и трудиться приходилось полдня.

Никто другой не умел так сноровисто поставить перепуганного кота лапами на край ванны или столь нежно убаюкать в ладонях лежащего на спине котёнка, без отвращения наблюдая за блохами, плавно заполняющими дно таза. Если бы ей предложили сменщика, она, вероятно, отказалась бы, ибо доверить зверей могла только собственным рукам, ласковым, надёжным и невероятно талантливым.

Никаких других видов благотворительности она не признавала.

Например, развлекать в клоунском парике больных детей просто преступно. Получая столько внимания благодаря недугу, они застревают в нём и даже начинают считать себя лучше здоровых.

А жертвовать деньги на лечение бессмысленно в стране, где и так медицина бесплатна. Многим хочется отдельную палату, компьютерные игры, джип для мамочки и, кажется, что-то ещё, ах, да, консультацию забугорного специалиста, но зачем идти на поводу у профессиональных попрошаек, когда по всей стране страдают от грубости врачей, антисанитарии, нехватки лекарств другие дети, другие взрослые – без хотелок, без фоток со звёздами на сайтах фондов и, самое страшное, без надежды?

Когда сама Вера лежала в больнице, её единственным желанием было выйти как можно скорее.

Находились там и девочки, которые хитростью оттягивали день выписки. Такой же диагноз, как у неё, они преподносили в более трагическом свете, не только сызмальства присасываясь к халявному источнику подарков, но и получая больше человеческого внимания к своим жалобам. Плакали они – персонал спешил на помощь, плакала Вера – ей велели заткнуться или кидали изощрённую угрозу, из-за которой она не могла уснуть в тот вечер и просыпалась в холодном поту много лет спустя.

Отвращение к побирушкам она пронесла через всю жизнь. Подавала только тем нищим, которые ничего не просили, и спасала животных, которым бог не дал способности просить.

– Позор тебе, Холмская! – протянул конверт Витя.

Та, изрядно подмочив бумагу, просмотрела письмо с равнодушным видом.

– И где здесь написано про мой позор?

– Позоришься, анонимки рассылая, – ответил Лотуш уже с лёгким сомнением.

– Ты вообще прочитал до конца? Очевидно же, что это не моё, а Машкино. Уф, вчера по словечку разбирали, сегодня снова… Вот, глянь. Фраза «приходи смотреть картины, я храню их вне дома» ясно указывает на то, что тебя ожидают в некоем заведении. В баре. Ну? Машка твоя бар открыла. Вечером караоке, а утром мастер-классы по живописи.

– Я такого не припоминаю. Думаю, это всё-таки твои подковёрные интриги, а если вдруг Машуткины – то с твоей подачи. Иначе почему ты так уверенно указываешь на неё?

– Вырезать ножницами заголовки из приложения к газете «Коммерсантъ» – до такого докатиться в двадцать первом веке могла только Машка. Считает себя, бедненькая, великой креативщицей. По крайней мере, я ставлю на неё. Хочешь, сделай другую ставку.

Витя промолчал. Спорить на деньги? Угу, щас. И так уже попался в одну ловушку – к лахудре, воняющей мокрыми кошками. Смутные воспоминания терзали Лотуша: будто накануне она прямо в машине бросилась его раздевать, навалилась, окутала чернотой. По ней не поймёшь – было, не было.

Вера держалась отстранённо. Холодность возлюбленного тоже вселяла сомнения в её хорошенькую головку, на этот раз голубоволосую. Либо она приняла фантазию за реальность, либо припадок безумия, на время соединивший их тела, навек разъединил души.

– Вить, хочу спросить, – окликнула она его в дверях. – Случалось у тебя такое, что… да нет, не надо… или… ты часто забываешь какие-то вещи?

– Где? Ах, ну да, везде. Холмская, после стольких лет злоупотребления широким спектром расширителей спектра моя память – как у старика.

– Как дуршлаг у старика.

– Типа того. Но в бар я приду сегодня, будь уверена! Только напомни, как он называется.

*

Название было «Бармашабаш». Основательница заведения получила нейминг бесплатно.

Схема проста: объявляешь творческий конкурс на сайте «Фрилансер.ру» и выбираешь один из сотни вариантов, присланных безработными креативщиками, которые снижают цены до нескольких рублей в борьбе с конкурентами. Заказчику остаётся только бесконечно отодвигать дедлайн, а исполнителям – не теряя бодрости духа, скользить по уведомлениям глазами, ослабевшими от поисков работы да горьких бессонниц, вызванных неуспехом на этом поприще и постоянными укорами за лень.

Название давно уже красовалось над фешенебельным баром, в то время как сайт уведомлял, будто победитель ещё не выявлен.

Вера немало удивилась бы, если бы узнала, что Маша была одной из тех самых предприимчивых девочек, использовавших больницу на полную катушку. Там её позиции были настолько прочны, что когда она отобрала игру у маленькой Веры, наказали не её, а Веру. За стукачество.

В тот памятный день вместо обеда доносчица стояла в углу, держа подушку вытянутыми руками. Мутнеющий взор бесстрастно отмечал – триумфатору не хватило ума освоить игру, и она вот-вот вылетит в окно. Это уж слишком! Неужели нельзя просто отдать обратно?

Когда Вера очнулась от обморока, всё было кончено. Дородная надзирательница брезгливо пинала её, крича:

– Хватит притворяться, Холмская, никто тебя не пожалеет!

Неизвестно, сколько она пролежала на полу, но на коже остался ожог от батареи, а мозг при свете аварийной лампочки успел отключить безграничную, доверчивую любовь к людям.

Произошла некоторая перемена и в обидчице. Она сначала испугалась, что убила насмерть свою соседку по палате, однако единственный взрослый (а значит, умный) человек был на стороне Машеньки.

Когда сильные обижают слабых, в этом видится норма, отражение закона природы, который толкает крупного птенца избавиться от мелкого собрата. Рослая, аккуратно причёсанная девочка может совершить любое преступление, и все всегда будут за неё горой, до последнего не веря в плохое, а сломавшись под натиском фактов – свалят вину на жертву.

Фрилансер, не ведая того, подаривший название Машиному бару, конечно, тоже сам виноват, что разлакомился на подработку.

Обладательница самого русского имени, как большинство русских, вообще не считала нужным платить за интеллектуальную собственность. Идеи – они же такие, носятся в воздухе, кто первый поймал, тот и автор.

Почему в таком случае она не занялась неймингом самостоятельно? Если бы её напрямую спросили, она без запинки сумела бы прочесть целую лекцию о важности делегирования. Талантливый предприниматель даже соплей себе не утрёт, если есть возможность устроить тендер или развести кого-то на сию манипуляцию во имя пополнения портфолио и красивой строчки в резюме.