Дипломатия - Генри Киссинджер

В апреле 1954 года, во время организации Даллесом кампании «объединенных усилий» по спасению Дьенбьенфу, Кеннеди произнес в сенате речь, в которой возражал против интервенции до тех пор, пока Индокитай остается французской колонией[933]. В 1956 году, после ухода Франции и получения независимости Южным Вьетнамом, Кеннеди готов был подписаться под тогдашними традиционными воззрениями: «Это наше детище — и мы не можем его бросить на произвол судьбы». В то же самое время он подчеркивал, что этот конфликт представляет собой не столько военный, сколько политический и моральный вызов «в стране, где концепции свободного предпринимательства и капитализма мало что значат, где нищета и голод не являются врагами, грозящими с той стороны 17-й параллели, но врагами, находящимися в ней самой. …Мы обязаны предложить им именно революцию — политическую, экономическую и социальную революцию, намного превосходящую то, что им могут предложить коммунисты». На карту была поставлена сама вера в Америку, ни больше ни меньше: «И если эта страна падет жертвой любой из опасностей, угрожающих ее существованию, — коммунизма, политической анархии, бедности и всего прочего, — тогда Соединенные Штаты более или менее оправданно будут нести за это ответственность, а наш престиж в Азии упадет еще ниже»[934].

Хитрость, на которую явно намекал Кеннеди, заключалась в том, чтобы жертва была менее податлива агрессии. В основе такого подхода лежала новая, ранее отсутствовавшая в дипломатическом словаре концепция, существующая у нас и поныне, — понятие «национального строительства». Предпочтительной для Кеннеди стратегией было усиление Южного Вьетнама с тем, чтобы он смог самостоятельно противостоять коммунистам. Упор делался на гражданскую активность и внутренние реформы, а официальная риторика была изменена и стала утверждать, что именно американский престиж и доверие к Америке, а не обязательно американская безопасность, поставлены на карту во Вьетнаме.

Каждая новая администрация, которой приходилось иметь дело с Индокитаем, похоже, все глубже увязала в трясине. Трумэн и Эйзенхауэр приняли программу военной помощи; акцент Кеннеди на реформах привел к росту американской вовлеченности в вопросы внутренней политики Южного Вьетнама. Проблема заключалась в том, что реформы и национальное строительство в Южном Вьетнаме могли принести плоды только через несколько десятилетий. В Европе 1940-х и 1950-х годов Америка обеспечила подъем уже существовавших стран с прочными политическими традициями, сделав это посредством распространения на них «плана Маршалла» и включения их в военный союз НАТО. Но Вьетнам был совершенно новой страной, и там не было институтов, на которые можно было бы опираться. Главной дилеммой стал тот факт, что политические цели Америки, направленные на укоренение стабильной демократии во Вьетнаме, не могли быть достигнуты за то время, которое требовалось для предотвращения победы партизан, то есть для достижения Америкой своей стратегической цели. Америке следовало менять свои либо военные, либо политические задачи.

Когда Кеннеди вступил в должность, партизанская война в Южном Вьетнаме достигла такого уровня насилия, при котором уже можно было помешать консолидации сил вокруг правительства Нго Динь Зьема, но пока еще без возникновения сомнений в его жизнеспособности. Кажущееся затишье в партизанской борьбе вызывало у администрации Кеннеди иллюзии, будто надо приложить еще одно небольшое усилие, и полная победа будет обеспечена. Временный спад, однако, был в первую очередь связан с занятостью Ханоя делами в Лаосе; как выяснилось, это оказалось затишьем перед бурей. Как только открылись новые пути снабжения через Лаос, партизанская война на Юге стала усиливаться и стоящие перед Америкой дилеммы постепенно превращались в неразрешимые задачи.

Администрация Кеннеди вступила на путь погружения во вьетнамскую трясину в мае 1961 года, когда в Сайгон направился вице-президент Джонсон для «оценки обстановки». Такого рода миссии почти всегда являются свидетельством того, что решение уже принято. Ни один вице-президент не в состоянии прийти к независимому суждению относительно ведущейся целое десятилетие партизанской войны за один визит в течение двух или трех дней. Хотя ему, как правило, доступны в самом широком плане сообщения разведывательного и аналитического характера (что зависит от конкретного президента), у него нет достаточно сотрудников, чтобы тщательно их проанализировать, и нет никого, кто мог бы все отследить. Заграничные миссии вице-президентов обычно осуществляются для подкрепления американского престижа или для обеспечения доверия уже принятым решениям.

Поездка Джонсона во Вьетнам была классическим примером подтверждения подобных правил. Прежде чем объявить об этой миссии, Кеннеди встречался с председателем сенатского комитета по иностранным делам сенатором Дж. Уильямом Фулбрайтом и предупредил его, что американские войска могут быть направлены во Вьетнам и в Таиланд. Сенатор Фулбрайт обещал отнестись к этому положительно и оказать поддержку при условии, что сами эти страны запросят американское содействие[935]. Реакция Фулбрайта была типично американской. Какой-нибудь Ришелье, Пальмерстон или Бисмарк задал бы вопрос, какому конкретно национальному интересу это послужит. Фулбрайта же более беспокоила правовая и моральная стороны поведения Америки.

Одновременно с отбытием Джонсона 11 мая Совет национальной безопасности подготовил директиву, согласно которой предотвращение коммунистического господства в Южном Вьетнаме объявлялось национальной задачей Америки. Стратегия заключалась в том, чтобы «создать в этой стране жизнеспособное и все более демократизирующееся общество» посредством действий военного, политического, экономического, психологического и тайного характера[936]. Сдерживание превратилось в национальное строительство.

Джонсон докладывал, что самую большую опасность в Индокитае представлял не вызов со стороны коммунистов, — который он по необъяснимым причинам назвал «преходящим», — а голод, невежество, нищета и болезни. Джонсон счел Нго Динь Зьема замечательным человеком, но «далеким» от собственного народа; у Америки, утверждал он, нет другого выбора, кроме как либо поддерживать Нго Динь Зьема, либо уходить[937]. Южный Вьетнам можно было бы спасти, если бы Соединенные Штаты действовали быстро и решительно, Джонсон не объяснил, как Соединенные Штаты могут искоренить голод, нищету и болезни за тот срок, который был бы соразмерен с темпами нарастания партизанской войны.