Рельсовая война. Спецназ 43-го года - Владимир Першанин

Но два пулемёта и бомбовая нагрузка в 150 килограммов делали «Хеншель» опасным противником. Пилот заметил ещё одного связного, скакавшего на коне через лес, и обстрелял его из пулемёта. Связной, расторопный парень, направил коня в гущу молодых деревьев и затаился среди сосен. «Хеншель» сделал круг, сбросил несколько мелких авиабомб и снова продолжил патрулирование железной дороги.

Через десяток минут появился связной, сумевший уйти от «Хеншеля», и возбуждённо доложил Кондратьеву:

– На переезде ещё один эшелон с танками. Штук сорок насчитали, не меньше. Не иначе танковую бригаду фрицы перебрасывают.

Сапёры в группе капитана Кондратьева имели в запасе несколько мин, но удастся ли их применить? Если немцы перебрасывают такое количество бронетехники, то и охрана будет усилена. Даже авиацию привлекли, и снова прошла дрезина с патрулём.

Эшелоны с танками пустят с коротким промежутком. Сначала пройдёт один, а затем, убедившись в безопасности, двинется второй состав. Эх, рвануть бы оба состава – семьдесят танков уделать, это удар похлеще нефтебазы будет.

Придвинулся поближе старший лейтенант Трунов Леонид, недавно переброшенный в отряд вместе с несколькими сапёрами и врачом-хирургом. Горячо и быстро заговорил, дыша в ухо:

– Нельзя такую добычу упускать. Семь десятков танков, особенно если там «тигры» и усиленные Т-4, на передовой дел натворят. Это же целый полк прорыва.

– Угомонись, – оборвал его Фёдор Кондратьев, что-то напряжённо прикидывающий. – Нас всего двадцать пять человек и два десятка партизан из отряда Коробова. На лошадях в атаку идти?

Николай Мальцев вместе со снайпером Грицевичем тоже наблюдал за дорогой. Лейтенант догадался, о чём идёт речь, и отрицательно покачал головой:

– Два эшелона друг за другом немцы не пустят. Дождутся, пока один пройдёт, снова прощупают путь, и лишь тогда второй состав с танками двинется.

– А может, они два эшелона сосредоточили, чтобы сразу весь полк после проверки пути протолкнуть? – предположил Кондратьев.

Проведённые за последнее время разведывательные мероприятия показывали, что в мае резко увеличилось количество воинских эшелонов, идущих к линии фронта. В обстановке глубокой секретности к месту будущего наступления по личному распоряжению Гитлера была переброшена 10-я танковая бригада, имевшая в своём составе около двухсот новейших танков «пантера». В сражении под Курском она должна была сыграть роль тарана.

Гитлер возлагал на эти танки большие надежды. Даже начало операции «Цитадель» было отодвинуто на несколько недель, пока полностью не сформировали бригаду. Правда, спешка сыграла отрицательную роль. В техническом отношении первая партия «пантер» имела много недоработок. Достаточно сказать, что при выдвижении бригады к передовой линии четверть машин вышли из строя из-за повреждений технического характера.

Позже эти недостатки были устранены, а, по оценкам специалистов, «пантера» считалась лучшим немецким танком Второй мировой войны. В этой машине использовалось немало технических новшеств. Рациональная форма корпуса и башни были позаимствованы у советской «тридцатьчетвёрки». Лобовая броня «пантеры» достигала 100 миллиметров (бортовая – 80), а 75-миллиметровая удлинённая пушка пробивала на расстоянии километра броню толщиной 130 миллиметров.

Неудивительно, что за два года было выпущено около 6 тысяч «пантер» (для сравнения, самый массовый танк вермахта Т-4 выпускался восемь лет, и в войска было поставлено 9500 танков). Мощная скоростная «пантера» уверенно занимала ведущее место в системе панцерваффе, но развернуться в полную силу не успела.

Об этом танке в мае сорок третьего года известно было немного. Больше были известны тяжёлый Т-6 («тигр»), усовершенствованные танки Т-4 с пушкой, способной пробить за километр 110 миллиметров брони, и самоходка-монстр «фердинанд» с 200-миллиметровой бронёй и 88-миллиметровым орудием (кстати, «фердинандов» было выпущено всего 120 машин).

Капитан Кондратьев не знал, какие именно танки находятся в двух эшелонах, но возможность нанести врагу крепкий удар заставила его пойти на риск.

В распоряжении группы имелись две лошади связников из отряда «Смерть фашизму», да и сама многочисленная группа, включая партизан, позволяла заминировать полотно в нескольких местах.

– Рискуем, – получив задание, покачал головой Николай Мальцев. – Все здесь можем остаться.

– Рискуем, Коля, – подтвердил капитан. – Но когда ещё такая добыча подвернётся? Семьдесят танков!

– Эшелоны каждый день идут… Но, если решил, будем действовать.

Опытный взрывник Леонид Трунов хоть и имел звание «старший лейтенант», но в разговор не лез. Его дело – вместе с сапёрами закладывать мины. Прошла очередная патрульная дрезина. Четверо сапёров побежали к насыпи. Вторая группа, загрузив ещё две мины на лошадь, исчезла за поворотом. Было решено минировать полотно в трёх местах. Сверили часы, чтобы сработать чётко.

– Назад! – вдруг закричал Кондратьев.

Четвёрку взрывников успели вернуть в последний момент. Вместо эшелона с танками приближался массивный броневагон, похожий на небольшой бронепоезд. В центре вагона возвышалась командирская рубка. На двух площадках торчали прикрытые бронёй 88-миллиметровые зенитные орудия, способные поражать и наземные цели.

В передней части размещалась спаренная 37-миллиметровая пушка, по бортам виднелись несколько крупнокалиберных и обычных пулемётов. Броневагон толкал перед собой две платформы. Головная, с разным хламом, на случай подрыва на железнодорожной мине, вторая – со шпалами, запасными рельсами, краном-стрелой и несколькими солдатами ремонтной бригады. Из-за мешков с песком торчал пулемёт.

– Мощная штука, – оценил броневагон Фёдор Кондратьев. – Почти бронепоезд. Специально для охраны особо важных грузов. А ну, прячьте головы. В командирской рубке – стереотруба. Не шевелиться!

Броневагон весом тонн восемьдесят (если не больше), громыхая на стыках, прошёл мимо. Кондратьев проводил глазами массивную стереотрубу с широкими линзами, похожими на морду удава. Лишь бы ребята не шевелились и головы не тянули. В такую оптику каждая травинка видна, а батарея разнокалиберных стволов сметёт за считаные минуты всё живое.

Группе пока везёт. Однако это везение может закончиться в любой момент. Когда прошёл броневагон, в километре от засады появился первый эшелон с танками. Точнее, с бронетехникой. Не определишь, что за машины укрыты брезентом.

Но самое главное – слишком малый промежуток между броневагоном и составом. И тот и другой двигаются со скоростью километров пятьдесят. Это почти километр в минуту. Не успеют ребята заложить мину. Не подпустят их к насыпи, изрешетят из пулемётов, едва появятся на открытом месте. Капитан Кондратьев сжимал от досады кулаки. Посылать бойцов на верную смерть… Может, подождать второго эшелона? Вдруг расстояние побольше будет. Вряд ли. Расстояние фрицы определили заранее, оно примерно одинаковое.

Не зря оба эшелона торчали на разъезде. Ждали дополнительную охрану. Дождались. Эта громыхающая громадина собьёт прицел и нашим самолётам, если они появятся, и не даст приблизиться взрывникам.