Из тьмы - Елизавета Викторовна Харраби

— Здорово! — восклицала Рита. — А он страстный? Романтичный?

Джо нехотя отвечала: «Да, когда выпьет».

— И фантазия богатая?

Аутистка зевала: «Фантазёр, каких поискать. Оттого алкоголик и бабник. Ещё агрессивный».

— Обожаю. — Марго распласталась на полу и закинула руки за голову. — Хороший кандидат. Мне во Дворце много кто нравится, но я пока выбираю. Вот теперь думаю: либо твой друг, либо Тёма Кравченко из кружка по авиамоделированию. Он ещё в театральный ходит. Ты его знаешь? Или ты здесь не учишься?

— Не учусь, — глаза Джоанны в удивлении округлились, и она едва сдержала дикий хохот.

— А друг твой, ну, симпатичный хотя бы?

— На любителя. — Клеменс оглянула любопытную танцовщицу с ног до головы, прищурилась, уверенно кивнула: — Ты точно любитель.

V

Ира только погрузилась в сон, как снова завибрировал телефон. На экране высветился незнакомый номер. Посреди ночи могли звонить только коллекторы. Или Даниил? Первый вариант был намного вероятнее, однако этот номер Ирина видела впервые (телефоны почти всех бандитов она узнавала сразу). Поддавшись банальному человеческому любопытству, девушка взяла трубку:

— Алло?

— Слушай сюда, дрянь: если ты…

Она в испуге вскрикнула и выронила телефон. Раскладушка с противным металлическим грохотом брякнулась на пол и захлопнулась. Ира ошиблась уже в третий раз за сегодня.

Раздался стук в дверь; она уже никого не хотела видеть этой ночью, но Тёме всё же открыла.

— Нос красный! Опять ревёшь?

В руках у него, как и всегда, была гитара. Мальчик кинул её на кровать рядом с Ирой, немедленно укрыл женщину шерстяным пледом, выбежал из комнаты и через пять минут вернулся с чашкой наскоро сваренного глинтвейна (на самом деле это было дешёвое вино с горячим сладким чаем и долькой лимона), распахнул форточку, пуская в спальню прохладный октябрьский воздух, и в конце концов уселся напротив опекунши.

— Ну, рассказывай, что случилось! — Тёма сыграл громкий волнующий аккорд, но Ира не одобрила шум посреди ночи, и юноша с виноватым видом принялся неторопливо перебирать струны, на этот раз намного тише и звучнее.

— Сколько суеты, просто чтобы пожелать мне спокойной ночи, — слабо улыбнулась Ирина.

— Я ещё не ложусь!

— Нет, ложишься. Тебе завтра в школу, осталось спать пять часов, да и все уже давно в постели.

— Так мы с тобой тоже в постели, — слишком бодрым голосом ответил Тёма; видно, неся глинтвейн в Ирину комнату, он успел-таки его продегустировать. — Ты же прекрасно знаешь, что я никуда не уйду, пока не выслушаю тебя. Давай поговорим. Не стесняйся! Можешь излить душу посредством песни, или в стихах, или, может, достаточно будет поплакать навзрыд, а то и выплеснуть эмоции в страстном танце, а я буду тебе одновременно и собеседником, и аккомпанементом. Можешь и в прозе всё рассказать, конечно, но тогда это лишит наш диалог всякого романтизма.

— Если честно, сил уже нет ни на что, но можно попробовать. Но сначала выскажешься ты. Вряд ли ты пришёл для того, что меня утешить; тебе только дай повод поговорить о себе!

Тёма, воодушевлённый, вновь провёл пальцами по струнам и театрально задрал подбородок.

— А выходи за меня замуж, скажем.

Ирина тотчас рассмеялась:

— Monsieur, Вы просто мастер эпатажа.

— Нет-нет, ведь я вполне серьёзно, — настаивал Артемий грозно. — Пусть мне сейчас всего пятнадцать лет (положим, через месяц будет точно), ответа я от Вас жду очень срочно, и положительным быть должен Ваш ответ! А будет мне шестнадцать — я поумнею вмиг и помогу избавиться от сплетен и интриг, которые плетут за Вашею спиною. Я — Вам, Вы — мне поможете, что скажете? Я сто́ю? А Вам в ту пору будет двадцать пять — тот чудный возраст, когда дамы начинают размышлять! Пусть юн я, пусть в любви я понимаю мало…

Ирина бедная вовсю уж хохотала.

— Ну полно, полно, Тёма, пожалей! Ну разве Маргарита сердцу не милей? А наш союз уж очень будет странен, смешон, нелеп и полон разочарований.

— Замечу, рифма выдалась на редкость неудачной, а значит, недостойна описать союз наш брачный. Ведь я всё искренне: слова, порывы, чувства! И для меня дать слово Вам есть тонкое искусство любить, заботиться и выполнять свой долг. На что ещё я годен?..

Он умолк, отложил гитару и мрачно посмотрел на Иру. Девушка вышла из игры и кивком дала понять, что готова слушать.

— А теперь серьёзно. Кому я нужен? Меня терпишь только ты. Рита продолжает дразнить загадочным молчанием, и я догадываюсь, почему: она понимает, что я никто. Пусть сейчас я ей нравлюсь, и моя сиротская пьяная нищета мнится ей романтичной, но во что выльется наша любовь через десять лет? Она из приличной семьи, её мать — бывшая балерина, отец — банкир. А мне то и дело приходится по сторонам оглядываться, прежде чем заговорить с ней, ведь за гаражами, в парках, у ларьков, за любым углом, на каждом перекрёстке поджидают то коллекторы, то папины бывшие собутыльники. И ладно, если бы последние нам помогали по старой дружбе — так они знай себе угрожают, запугивают и создают ещё больше проблем. Имею ли я право вторгаться в Ритину счастливую богатую жизнь с такой чудной биографией?

— Как я тебя понимаю, — не без горечи в голосе отозвалась Ирочка, представившая, как будет пересказывать Дане историю своей жизни на первом свидании. Тёма продолжил мысль:

— Мы должны друг о друге заботиться. Я готов. Что думаешь?

— Мы вернёмся к этому разговору, когда ты окончишь школу, — засмеялась Ира и покачала головой. Она потрепала мальчика по волосам и нежно добавила: — Пока я советую нам обоим думать, что мы достойны настоящего счастья. Верь в себя, мечтай о Рите, добивайся её, даже если кажется, что шансов нет. Никто не отнимет у тебя права попробовать изменить свою судьбу.

Тёма слабо улыбнулся и сполз с кровати.

— Ты права. Спасибо за совет. Пожалуйста, не плачь больше. Доброй ночи.

— Подожди, ты уже уходишь? — спохватилась Ира.

— Ты же сама сказала мне идти в постель. — Тёма легко пожал плечами. — Настроение я тебе поднял, на гитаре сыграл, душу излил, а больше я ничего не умею.

Ира раздвинула губы в хитрой улыбке:

— А как же глинтвейн?

Они пили и болтали до пяти утра, поскольку, оказывается, Тёма наварил целую кастрюлю «романтического напитка». Своим хохотом и песнями под гитару ребята разбудили Яна с Джоанной, которые мигом присоединились к весёлой компании, так что на следующий день в школу никто не пошёл.

— Значит, у тебя уже есть ухажёр, — наутро подытожил