Сердцевинум - Ирис Эрлинг

Рина прокралась ко второму шкафу слева, не сводя с Пульхерии Андревны пристального взгляда, и лицо старушки лучше слова «горячо» отразило правильность направления. Между книгами торчал жестяной бок коробки, и Рина потянула его. В руки ей выпала упаковка семян, а еще внутри звякнуло что-то тяжелое. Рина открыла коробку: ключ!

– Воровка! Воровка! – забубнила библиотекарша.

Рина растерянно вжалась в скрипучие полки. Позади сухих старушкиных плеч толпились десятки ящиков с замочными скважинами, на вид подходящими к добытому ключу. Большие и маленькие, вытянутые и квадратные. В них коварно темнели отверстия- близнецы.

И тут появилась двойная кошка.

Неловко переваливаясь на восьми лапах, она прошествовала по комнате и плюхнулась у ног старушки. Левая кошка сказала:

Обе они выжидательно уставились на Рину, та совсем опешила. Тогда правая кошка зевнула и добавила:

Рина недоверчиво уставилась на Котлету. Двигать Пульхерию Андревну ей совсем не хотелось: библиотекарша выглядела легкой, но злой, могла, чего доброго, изловчиться и укусить. Только делать было нечего. Рина засучила рукава кофты и всем весом налегла на старушкин стул. Стул был липкий, и, чтобы удобнее перехватить спинку, ей приходилось выдираться из приставучей древесины. Ножки скрежетали по полу, Рина торопилась, а кошки важно кивали.

Наконец Пульхерия Андревна оказалась на приличном расстоянии. Рина бросилась к люку, который вдруг выскользнул из-под ног. Равновесие подвело ее – она упала, больно приложившись подбородком.

Пол пришел в движение и устремился влево. Все вокруг затрещало, лишилось опоры и понеслось, угрожающе набирая скорость. Гостиная завертелась по кругу, разбрасывая мелкие вещи и вытряхивая карточки из шкафов. Мебель скакала в чудовищной карусели, силясь задавить Рину, – вот над головой промчалась табуретка. Разлеживаться было некогда. Рина кое-как поднялась и заметила, что Пульхерию Андревну и стул кружит точно так же.

Сомнений не оставалось: люк так серьезно охраняют из-за какой-то очень важной вещи внутри. Однако, с трудом провернув дрожащий ключ в замочной скважине и откинув крышку, Рина достала только книгу с вырезанным в страницах отверстием.

Внутри книги ничего не было.

И каталог ссылался просто так.

И подсказка ничего не значила.

Тут еще некстати снова подскочила табуретка…

– Да пропади ты пропадом! – закричала Рина, потеряв остаток терпения, и яростно пнула табуретку, которая тут же исчезла.

Спустя мгновение исчезла и гостиная.

Вокруг распростерлась белесая пустота, где кроме Рины были Лир, Тим, Хехелар, Фаферон и входная дверь. Все застыли в полном оцепенении, занятые игрой, которая только что пропала. Схлопнулась. У всех был весьма ошеломленный вид. Рина, например, так и осталась стоять с пустой книгой в руках, задранной ногой и открытым ртом.

Первым опомнился Лир. Он подскочил к хозяйке, приветствуя с такой радостью, какая обычно доставалась ей после очень долгой разлуки.

– Это ты сделала? – спросил Тим, потрясенно озираясь.

– Да вроде… – пролепетала Рина.

Пернатый фамильяр вертелся в воздухе, не веря своим глазам. Даже заикаться перестал:

– Вы закон изменили. Перебили мирообразующий принцип, который задал паразит!

– Да вы просто не видели, что у меня творилось, – смутилась Рина. – Такой бардак был, что паразит, наверное, и сам разочаровался в своем детище. А тут я вспылила…

В пустоте было как-то не по себе – решили перебраться в Альков. И, хотя сердце так и не нашли, все равно устроили празднество с остатками угощения. Обыграть паразита оказалось приятно.

– И я-то считал себя умным, раз понял закон, – вздыхал Тим, а мотылек его успокаивал:

– Не расстраивайтесь. Мы все решили, что для победы нужно следовать навязанным правилам. Вместо того чтоб навязать свои.

– Ну, этой книге я ничего не навязала, – улыбнулась Рина. – Осталась у меня, а не последовала за табуретом.

Фамильяры переглянулись из затараторили:

– Значит, она не оттуда.

– Она н-настоящая.

– Дайте. Взглянуть.

Они совсем запутали Рину. Ну чем могла быть полезна книга с вырезанной сердцевиной? Ее ведь даже не почитаешь.

Рина раскрыла изувеченный томик, демонстрируя углубление.

На страницах можно было разглядеть лишь название в уцелевших верхних углах. И – ну надо же, какая она глупая! – название было «Тук-тук-тук. Сборник».

– Здесь хранилось сердце, – ахнула Рина. – Я опять опоздала…

– Ну, Ринка, с твоей интуицией однажды мы доберемся вовремя, – подбодрил ее Тим. – Держу пари, его перепрятали в последний момент.

– Не надо пари, – встрял Фаферон. – Мы действительно были близко. Но теперь все заново, так что…

– Заново – это ладно, – согласилась Рина, – но в ловушки мы больше не пойдем, мне не очень понравилось. Будем действовать своим умом.

– Да, долго мы просидели, – подхватил Тим. – У тебя еще книги какие-то были, а у меня один коридор. Все ключи по три раза успел перебрать, вздремнуть и опять попытаться с ключами.

– Да нет, ведь не так уж и долго… – нахмурилась Рина.

Она попробовала прикинуть, сколько времени заняли замковые операции. Сама она, можно сказать, пронеслась по загадкам, не считая сонного коридора.

Все уставились на нее как-то странновато.

– Не так уж и долго? А сколько?

– В-вы точно з-запомнили все?

Нет, начало пути она помнила плохо… Ей казалось, что всего пару раз она поддалась коридорам, прежде чем перейти в гостиную. Но по всему выходило, что больше.

– Мамочки! – закричала Рина, вскочив из ведьминого кресла. – Меня убьют, определенно убьют! Родители!..

Лезть обратно совсем не хотелось, так что Рина вернулась обычным способом. Она тихо вошла в квартиру и прислушалась.

Родители готовили ужин и увлеченно обсуждали какое-то происшествие. Понять, что именно случилось, было почти невозможно: слышалось только «кошмар», и «ужас», и «страшно жить». К тому же мама постоянно прерывалась и с задумчивым видом предлагала какую-нибудь длинную аббревиатуру вроде «РЭУ» или чудовищное слово сродни «райжилуправлению», но папа всякий раз отвергал предложения.