Первая формула - Р. Р. Вирди

class="p1">Мне в висок врезался мягкий предмет. По щеке стекла ледяная капля. Неужели снежок? Я смахнул с лица снежную крошку.

Ради, поднявшись на ярус выше, махнул рукой, приглашая догонять:

– Чего застрял? Шевели копытами!

Снежный пласт под его ногами шевельнулся, скользнул по камню и обрушился вниз.

Змей вздрогнул, вынырнув из своих безумных мыслей, и пополз вперед к единственному дому, где еще были живые люди.

Ради тихонько свистнул, подбрасывая на ладони снежок и примериваясь к цели. Я раздраженно махнул рукой и указал на дом Лаки.

– Что ты хочешь сказать?

– Там же люди…

Ради сплюнул и что-то пробормотал.

– Сколько?

Я поднял два пальца.

– Ай, мера лант кох галлао…

Он приблизился ко мне, прочертив в снегу две глубокие борозды.

Я молчал. Великий Брам, дойдет до него наконец или нет?

– О чем задумался? Или у тебя вообще в голове пусто? Хотя, насколько я тебя знаю, наверняка так оно и есть.

– Задумался о том, что бежать нам придется очень быстро и на размышления времени особо нет.

Приятель растерянно заморгал:

– Чего-чего?

– Эй! – крикнул я и, скатав чуть подтаявший снег в тяжелый шарик, метнул его в сторону змея.

Угодил удачно – прямо под глаз – и все же не сумел отвлечь его от дома Лаки.

– Прах меня возьми, Ари! Постарайся не вызывать эту тварь на бой!

Ради отскочил в сторону, вскарабкался на четвереньках выше, где снега почти не было, и припустил вперед, пытаясь уйти от змея как можно дальше.

Я осмотрелся в поисках нового метательного снаряда и приметил неподалеку пару каменных осколков. Разгреб посохом снег и подобрался ближе. Нагнулся на задеревеневших от холода ногах, ощутив себя так, будто в спину воткнули железный прут. Застонав от боли, вытащил из сугроба булыжник величиной с кулак.

Еще бросок!

Угодил ближе к середине змеиного тела – и добился хоть какого-то результата. Чудовище перестало подергивать раздвоенным языком и осмотрелось вокруг, на миг забыв о доме Лаки. Развернулось, исследуя местность: на меня змей даже взгляда не кинул, словно понимая, что я по малости лет не могу быть источником его раздражения.

Я поднял с земли кусок тяжелой, заостренной на конце деревяшки, походившей на грубо вытесанное копье. Мой желудок от ужаса завязался в узел. Увы, я не дал своему телу возможности прийти в себя после драки: мышцы были напряжены и командам мозга повиновались не сразу. Я молчал, освободив голову от прочих забот и приноравливаясь к противнику.

Сосредоточься, Ари…

Я скормил все чувства горящей свече. Та возникла в мозгу так ярко, словно мои занятия с Маграбом и не заканчивались. Ткань разума начала сворачиваться, и в голове появилась картинка: я бью змея импровизированным копьем точно в глаз.

Идейка была смехотворной – а с другой стороны, что мне оставалось?

– Сюда, сюда! – звал Ради, швыряя сверху камень за камнем.

Попал жуткому существу по морде – в то место, где начиналась пятнистая розоватая ткань внутренней оболочки носа. Еще один булыжник угодил прямо в клык и вновь привел чудовище в ярость.

Змей издал звук, напоминающий нечто среднее между нестройным визгом струн мандолины и щелчком камня о кирпичную стену, и бросился на моего друга. Похоже, вознамерился размозжить ему голову. Глотать вроде бы не собирался – пасть-то закрыта…

– Нет!

Что кричал, что не кричал…

Змей ударился всем телом о скалу, расколов валун и подняв вверх тучу искрящейся пыли. Очередной пласт снега, соскользнув вниз, отодвинул меня от приятеля.

– Ради!

Снежное облако висело в воздухе, скрыв от меня происходящее. Я едва видел контуры огромного тела змея. Очередная лавина изменила очертания горного склона, и я вперил взгляд в искристую пыль в поисках способа отвлечь змея от того места, где, вероятно, лежало тело моего друга. Среди груды камней валялся железный прут – скорее всего, от дымохода. Неплохая штука. Острая чугунная палка мне точно пригодится.

Такой можно пошерудить угли в костре или, например, использовать как средство защиты. Железяку я взял на изготовку и, оторвав от плаща длинную полосу, приспособил острую деревяшку и посох к поясу, так что их концы волочились за мной по снегу.

Шел молча, но быстро, насколько возможно идти по обледеневшему склону горы, спеша к тому месту, где залег змей. Чугунную палку опустил острием вниз.

Я крикнул, и эхо пронеслось по всему Ампуру. Вниз свалилась еще одна снежная глыба и пара камней. В этом вопле было все: и угроза Ашура, погубившим мою семью, и скорбь по сгинувшим в горной деревне людям. Я кричал о том, как долго искал своего врага, как зол на него за те утраты, которые пережил, как отомщу древнему чудовищу за убийство друга.

Добравшись до цели, я ударил чугунным прутом, попав между тяжелыми чешуйками змея. Край бронированного лепестка выгнулся и сдвинулся в сторону, пропустив острие моего оружия. На снег выплеснулась струя розоватой крови.

Зверь взвизгнул так, что у меня заложило уши. Все мое существо содрогнулось, а Наг-лох, выгнувшись и ударив хвостом, забился в конвульсиях.

Я крепко держал погрузившийся в тело врага холодный чугунный прут, а потом очередное движение змея откинуло меня в сторону. Ободранные ладони засаднило. Мир качнулся, и все исчезло под белым покрывалом. Не знаю, насколько далеко отбросил меня змей, однако момент приземления мне запомнился.

Можно подумать, что сугроб смягчает падение подобно мягкому облаку. Это не так. Смерти от удара о скалы я избежал, однако под одежду просочился жуткий холод, высасывая из тела последнее тепло. О лед меня приложило так, что хрустнули кости, и боль, которую причинил мне Нихам со своей шайкой, проснулась с новой силой. Я беспомощно захлопал глазами, разевая рот, словно выброшенная на берег рыба.

В наступившей тишине кто-то кашлянул. Точно не я.

Из сугроба в нескольких шагах от меня высунулась рука, затем вторая, а за ними появилась голова Ради.

– Ты умер? – тяжело дыша, спросил он.

– Вроде нет, – с трудом выдавил я.

– Хм… Плохо. Тогда придется тебя прикончить. – Приятель подполз ко мне, однако обещание выполнять явно не собирался. Схватил меня за руку и помог подняться на колени. – Пошли быстрее, пока ему не до нас. – Он ткнул пальцем в сторону вершины горы.

– В такую погоду целая свеча сгорит, пока мы туда доберемся.

Жаловаться я мог сколько угодно, однако Ради следовало отдать должное – чем выше мы заберемся, тем меньше вероятность погибнуть. Первое же движение отозвалось болью в ребрах, и я прижал ладонь к боку, а уже в следующую секунду осознал: увы, посох и самодельное копье